— Хорошо, пусть приходит.
— Спасибо, — обрадовалась Мария и поспешила занять место за столом.
Даже я немного выдохнул, так как поток энергии от нее ослабился.
А вообще, это немного утомляет и перегружает ментально. От эйфории когнитивные способности падают, а я себе такого не могу позволить. Потому после обеда занялся тренировками с даром, чтобы слить лишнюю энергию.
До ужина оставалось достаточно времени, так что я успел попереписываться в чатике с Викторией и Татьяной. Ни о чём конкретном, лишь общая информация. К сожалению, провести меня на мероприятия друзей они не всегда могли, так как места давно забронированы, а вот на свои — вполне. И ближайшим таким событием была вечеринка Валентина Рожинова. Его сестра уверила меня, что брат не посмеет что-то сделать её гостю, так как это давнее личное указание отца. А против этого человека они оба пойти не могут.
Перед ужином была тренировка по рукопашному бою, но Аркадий Петрович больше заставлял отрабатывать отдельные приёмы, чем позволял нам нормально спарринговаться. Собственно, я привык, в отличие от сестры.
Так незаметно наступил вечер, и пришло время нашего званого ужина. Я приоделся в синий костюм, который мне подготовила Марфа. Странно она на меня поглядывала, будто влюбилась. Да и взяла на себя роль моей личной служанки на полставки. Так же я слышал, как на неё кричала Мария — той не нравилась её нерасторопность.
Хомутов явился ровно к назначенному времени с букетом красных роз. Мария так сияла, что у меня в глазах слепило. Я вежливо поздоровался с парнем и пригласил его пройти в столовку. То есть трапезную.
Там нас уже дожидался Холодов. Формально он был олицетворением власти нашего отца, потому и исполнял его функцию. Даже интересно стало, предупредил ли он Платона Борисовича о визите Хомутова. Не думаю, что тот бы обрадовался подобной самодеятельности.
— Итак, Виктор, — когда все формальности было соблюдены, а блюда поданы на стол, сказал Холодов, — Мария говорит, вы осознали свою ошибку и более не позволите себе недостойного поведения.
— Да, Аркадий Петрович, — тот почтительно склонил голову. — Я глубоко сожалею о случившемся и сделаю всё, чтобы заслужить доверие. Признаю, что был не сдержан, и мои чувства к Марии тому не оправдание.
— Он правда раскаивается! И больше так не поступит, — Мария поспешила вставить свои пять копеек. Тараторила так, будто может не успеть закончить фразу.
Холодов взглянул на неё и укоризненно покачал головой:
— Ты слишком доверчива, Мария. Влюблённость ослепляет тебя.
— Я уже взрослая и сама всё прекрасно понимаю, — сделала она обиженный вид.
— А что, собственно, гарантирует, что подобное не повторится? — старик с прищуром посмотрел на Хомутова.
— Да уж, интересный вопрос, — хмыкнул я, аккуратно отрезая кусочек мяса. — Особенно если учесть, что у некоторых «раскаяние» заканчивается, как только девушка остаётся без присмотра.
Мария постаралась пнуть меня под столом, но я это предвидел и отодвинул ноги в сторону. Она сидела рядом с женишком, я напротив него, а во главе стола — старик.
— Помолчал бы, — холодно сказала она с показным равнодушием, когда я ощущал жар гнева, идущий от неё. — Твоего жалкого мнения никто не спрашивал.
— Но и разговаривать мне никто не запрещал, прошу заметить, в моём доме, — надавил я.
Мария лишь фыркнула на это и отвернулась.
— Я понимаю ваши сомнения, Аркадий Петрович, — спокойно и уверенно сказал парень, явно игнорируя моё присутствие. — Но мои намерения серьёзны. Я уважаю Марию и хочу, чтобы между нами были только честные отношения.
Аркадий Петрович пристально посмотрел на него:
— Честные? Хорошее слово. Но как-то с ситуацией вашей по отношению к Марии не вяжется.
— Так точно, Аркадий Петрович. Я честен, как никогда. Хотя формальности требуют, чтобы первую жену мне выбрал отец… — он запнулся и посмотрел на Марию, но та с пониманием кивнула, взяв его за руку. Мне аж поплохело от этой напускной ванильности, — я искренне желаю, чтобы Мария Платоновна заняла в моём доме особое место. Место любимой жены. То, что она будет являться второй женой, лишь формальность и дань традициям.
— Аркадий Петрович, мы любим друг друга… — начала было говорить моя сестра, но я грубо её перебил:
— Особое место? Второй женой? Или, может, просто любовницей, пока графу не надоест? Сомневаюсь, что дело дойдет до женитьбы. Интересно, почему? — усмехнулся и, закину в рот кусочек мяса, посмотрел на графа с улыбкой превосходства.
Гневом полыхнуло не только от Марии, но и от него. Правда, парень явно умел держать лицо получше моей сестры.
— Вы ошибаетесь, Алексей Платонович, — ровным тоном сказал он. — Я предлагаю честный союз. Ваш род, при всём уважении, не столь высок, как мой, но я готов пренебречь этим ради чувств. Вам бы ценить это, а не прислушиваться к глупым слухам и строить домыслы.
Аркадий Петрович сдвинул брови. Он тоже испытал вспышку гнева, но вида совершенно не подал.
— Чувств? — сказал старик так, будто угрожал. — Хотелось бы верить, да вот только у меня иная информация. Так называемые «слухи» имеют под собой реальную почву: слишком много тому свидетелей и доказательств.
— Чушь, — возмутился граф, всем видом выказывая ущемлённое благородство.
Вот ведь артист! Алексей лично слышал его разговор с дружками. Там всё было совсем недвусмысленно, мотивы его слишком очевидны.
— Аркадий Петрович! Не знаю, что у вас за источники такие, но это всё поклёп, наглая ложь. Я слишком состоятелен, чтобы не иметь недоброжелателей. Уверен, это всё их происки.
Как запел-то! Вы посмотрите, какое благородство! Я тихо хрюкнул от такого актёрского таланта и поспешил запить водой.
— Аркадий Петрович, он не обманывает… Все эти слухи, — сестрица злобно глянула на меня, как бы намекая на источник тех самых «слухов», — наглая ложь, я уверена!
— Молчи, Мария! — холодно обратился к девушке Холодов. — Твою позицию я знаю, но здесь и сейчас Виктор у нас в гостях с определённой целью, с него и спрос. Не вмешивайся.
Моя сестра явно хотела что-то возразить, но не посмела.
— Допустим, ваши чувства искренние, — продолжил старик,