Ну конечно я предположил с наступлением рассвета, дождавшись перерыва в земельных работ нечисти, спуститься вниз, к котловану, и заглянуть в туннели. Пройти насколько будет возможно вглубь и самим, своими глазами, всё рассмотреть. Потрогать, понюхать. Вдруг внутри и впрямь обнаружиться нечто такое, что либо подтвердит, либо опровергнет мои предположения.
Кречет решил дожидаться утра чтобы получить отчёт от наблюдающего через волшебную линзу за тварями надзирателя. Очень многое зависело от того, куда они уберутся после окончания ночных работ. Если всей толпой поползут в гигантские жерла туннелей, то наша пока еще эфемерная, сумасшедшая операция отменяется автоматически. Если же они скроются в гуще леса, прятаться на день в какие-то норы, то будем рисковать.
Разумеется риск был огромен. Мои слова были вилами по воде писаны. Но капитан Корпуса Часовых до того загорелся моей идеей, что на его лице уже читалась абсолютная непробиваемая решимость. Иногда у меня складывалось ощущение, что он был самым большим психом в Лютограде. А с другой стороны, дело то происходило и впрямь непонятное. И если даже допустить ничтожную долю вероятности того, о чём мы и вслух лишний раз боялись произнести, что твари ищут способы всеми силами прорваться к главному городу Северных земель… Это будет такой удар в спину Великорусской Империи, что может здорово качнуть шаткие часы весов мнимого перемирия.
Кречет не гнался за почестями и наградами. У Часовых их просто не практиковали. Тринадцать Корпусов Стражи существовали обособленно, подчиняясь лишь своим командующим и напрямую Императору. Отдельная армия, созданная для борьбы с монстрами. И мы собирались заняться тем, в чём и состояло наше призвание.
Перед самым рассветом «Икар» поднялся выше, скрываясь в плотных слоях серых облаков. Продежуривший всю ночь в подзорной рубке Миклош доложил, что нечисть вкалывала без остановок, и только незадолго до наступления ранней зорьки все как один побросали свои примитивные инструменты и гурьбой торопливо выдвинулись в сторону покрывающего ближайшие холмы густого ельника. Хагеры, свернув вдоволь поработавшие кнуты, следовали за ними. В так интересующие нас туннели не сунулось ни одно существо.
Кречет выглядел довольным. Но вызвал недовольство нашего корпусного чародея. Если сержант Корнедуб отнёсся к этой безумной затее с осторожностью и изрядным сомнением, то Рогволд сразу встал на дыбы. Понять его было можно. Я бы и сам, будь иной выход, возмущался до потери пульса, обладай таким положением в Цитадели, как он.
— Да вы с ума тут все посходили, что ли? — в ужасе округлил глаза лысый волшебник, переводя ошарашенный взгляд с невозмутимого капитана на сдержанно покашливающего сержанта, который, после некоторых раздумий, всё же согласился с нашими доводами. На меня, скромно стоящего в углу капитанской каюты, Рогволд демонстративно не смотрел. — Капитан, мы тут вроде все свои, поэтому скажу, как думаю… Это идиотизм! Полагаясь лишь на, подчеркну, предположения этого салаги, ты хочешь заставить нас лезть в эти норы⁈ Проще было тогда ночью опуститься к ним, подойти к хагерам и подставить голую шею! Самим сунуть башку в пасти тварям, чем так извращённо пытаться убить себя!..
Рогволд мог такое говорить в глаза командующему. Он — мог. Это я понял почти сразу. Ветеран корпуса, сильнейший маг Цитадели Часовых. Верный и давний боевой товарищ Кречета и Корнедуба. Он мог говорить что угодно. Но не мог убедить командира отменить уже практически принятое решение. Кречет спокойно перенёс словесную бурю колдуна и успокаивающе поднял ладони.
— Рогволд, не рассказывай мне о том, что я и без тебя прекрасно понимаю. И прекрати забрызгивать меня слюнями. Она у вас, чародеев, не ядовитая часом? Тогда лучше прибереги её для нечисти…
Пыхтя, как закипающий чайник, в порыве ярости бегающий по скрипучей палубе чародей злобно зыркнул на меня. Но затих.
— Я никого не буду заставлять туда идти насильно. Предстоит не просто опасная работёнка, а пляска на зубах чудовища. В любом случае большому отряду там делать нечего. Пойдём втроем. Затягивать надолго не будем. Если решили, нужно действовать. Пока и нас тут никто не обнаружил, и внизу относительное затишье. Спускаемся вниз, идём в туннели. Как только находим доказательства слов Бестужева или же ещё что неизвестное, но очень важное, сразу же возвращаемся. И улетаем отсюда к чёртовой матери. Никакого героизма. Три человека внизу, рейдер на самой низкой высоте, раскочегаренный, готовый в любой момент нас подобрать и дать дёру. Идём я, вот этот вот чересчур сообразительный умник, и ты. В данном случае я не могу тебе приказывать. Я прошу как друга. Для подстраховки нам понадобится колдун. К тому же ты можешь увидеть и понять то, что возможно прозеваем мы с Бестужевым.
До последнего момента одобрительно кивающего каждому слову капитана сержанта Корнедуба внезапно дошло. Он резко вскинулся и возмущённо воскликнул:
— Эй, капитан, так это что получается, я с вами не иду? Тогда я против этой глупой затеи и поддержу Рогволда…
Кречет устало поморщился.
— Фёдор, ты останешься на «Икаре». Мне нужен на борту корабля именно ты. В случае непредвиденных обстоятельств ты как никто другой сможешь должным образом отреагировать. Кого мне тут оставить за главного, Миклоша? Или, может, Егора?
Корнедуб ожесточённо пригладил свои длинные седые усы, но чем крыть не нашёл. Досадливо пробормотал:
— Молоды они ишо, чтоб командовать… Ладно бы на нашей земле находились… Бог с вами! Остаюсь.
Я постарался скрыть невольную улыбку. Как же я сейчас завидовал сержанту и всем остальным. От осознания того, во что я втянул нас и прежде всего себя, меня начало потряхивать. Пляска на зубах чудовища? Точнее и не скажешь. Представляю, что будет, когда мы спустимся вниз. Мой Родовой символ мне всю спину сожжёт незримым огнём! Грифону моя затея точно не понравится.
— Рогволд, я на тебя рассчитываю, — командующий лютоградскими часовыми в упор, проникновенно посмотрел на чародея. — Без тебя нам не обойтись.
Вполголоса выругавшись, Рогволд раздражённо махнул рукой.
— А то у меня выбор есть? Когда начнём?
Начать решили сегодня же, не откладывая в долгий ящик и не затягивая. Мы не знали, что