Отчасти он прав: вот уже полгода я действительно делаю кое-что втайне от него – общаюсь с женщиной по имени Берил. Мы познакомились на форуме для жертв домашнего насилия. Представить не могу, что будет, если Кей-Джей узнает.
Вообще-то мне там и правда не место. Муж меня не бьет. Да, он орет, обзывает, когда зол, бьет бокалы и тарелки, но не меня. Как-то пробил кулаком гипсокартонную стену рядом с моей головой. Угрожал пару раз и еще хватал так сильно, что оставались синяки. Но по-настоящему он меня не бьет.
Зато я который день мечтаю убить мужа. Разве это не насилие?
(555) 276–9899: оно твое, милая. Тебе нужно просто решиться.
Сесиль: Ага, спасибо.
(555) 276–9899: ты решилась?
Сесиль: Я сегодня весь день размышляла, как бы его убить. Видимо, пора уходить, да?
(555) 276–9899: Не бойся, Сесиль, я тебе помогу. Ты сильная, ты справишься.
За дверью слышатся тяжелые шаги, и я лихорадочно стучу пальцами по экрану. Удалить, удалить, черт, удалить. Дверная ручка поворачивается. Господи, только бы Берил не написала еще что-нибудь. Она никогда не пишет первой, но ведь мы не закончили разговор.
– Какого хрена ты здесь делаешь? – Кей-Джей быстро моргает, привыкая к яркому свету ванной.
– Месячные. Не могу уснуть. – Для правдоподобности я хватаюсь за живот. Секс у нас – редкий гость, так что плевать мужу на мои женские дела. Черт, да он понятия не имеет, что у меня спираль! Чего уж там помнить про месячные.
– Да-а? А это тебе зачем? – Темные глаза устремлены на телефон, Кей-Джей наклоняется за ним, слюна брызжет мне в лицо. – Снюхалась с кем-то, шлюха? В моем доме! Считаешь меня идиотом?
Он буравит меня глазами, ждет ответа. Зрачки расширены от ярости, изо рта несет виски. Что мне ему сказать? «Я ухожу, пока не прикончила тебя во сне»? Уж лучше признаться в измене. Может, тогда он сам вышвырнет меня из дома.
Нижняя губа предательски вздрагивает, и муж ухмыляется, заметив мой страх.
– Нечего возразить, да? Так это правда, твою мать! – Его пальцы крепче сжимают телефон, по стеклу расползается паутинка трещин. – Поболтай теперь со своим хахалем, шалава!
Я вздрагиваю. Это не первый сломанный телефон, завтра же он привезет новый и еще какой-нибудь подарок в качестве извинения. Обидно, что впервые за долгое время я действительно могла уйти. Ну или хоть попытаться. Без телефона мне не связаться с Берил, не узнать, где она живет. А значит, я останусь здесь еще на двадцать четыре часа.
– Скажи хоть что-нибудь, потаскуха!
Разъяренное лицо нависает надо мной. Совсем близко, будто для поцелуя. От мысли о его губах накатывает тошнота.
Неуклюже пытаюсь встать на ноги или хотя бы немного отодвинуться. Что бы он ни кричал, отвечать нельзя – это спровоцирует скандал. Не хочу скандала, не сегодня. У нас ведь был такой хороший вечер.
Он толкает меня в плечо, и я падаю с корточек на задницу. Острая боль разливается по руке.
Он что, уда… он ударил меня?
Нет-нет, я просто потеряла равновесие.
Закрыть глаза на следующий удар не получается.
Да. Все именно так. Он меня бьет.
– Скажи что-нибудь! – орет Кей-Джей прямо мне в лицо.
– Я больше не могу, – шепчу я сквозь слезы и едва слышу себя из-за пронзительного звона в ушах.
– Чего-о?
– Ничего, прости, – яростно мотаю головой.
Глупо, глупо, как же глупо! Ничему я не научилась за три года.
– Ты больше не можешь? После всего, что я для тебя сделал? Дом, машина, любые хотелки! – Он буквально захлебывается гневом. – Ну и вали, неблагодарная тварь! Найду себе кого-нибудь посимпатичнее. Думаешь, и ты найдешь, да? Как бы не так. Таких, как ты, парни насквозь видят. Еще приползешь обратно, алчная шлюха!
К моему удивлению, он встает и выходит, хлопнув дверью. Из комнаты доносится грохот ломающейся мебели и звон стекла. Надо запереться, но тело будто приклеено к полу. Вот почему не следовало открывать рот.
Внезапно наступает оглушительная тишина. Лишь через несколько минут я нахожу в себе силы подняться и выйти.
Кей-Джей сидит посреди комнаты, по которой прошел торнадо. Жуткий торнадо с красивыми глазами и жестоким сердцем. Дверца шкафа висит на одной петле, ящики комода свалены на полу, а по стене стекает вода – видимо, туда угодил стакан с прикроватной тумбочки. Лицо Кей-Джея тоже мокрое, он плачет навзрыд.
Не тратя времени и внимания на его всхлипывания, бесшумно собираю вещи с пола в спортивную сумку и корзину для белья. Я не раз пыталась уйти, но так далеко еще не заходила. Он не позволял: загораживал дверь, вырывал одежду и хватал за руки, пока я не соглашалась остаться.
Да уж, подготовиться можно было и получше. Я неделями читала форум и прекрасно понимаю, что нужно для успешного побега: собранные сумки, наличные и безопасное место. Что ж, по крайней мере, убежище у меня есть. Знать бы еще, как до него добраться.
Он меня ударил. Три коротких слова звучат в голове как мантра и толкают вперед, хотя под ложечкой сосет от неопределенности.
Я спускаюсь по лестнице и выхожу на улицу. Все как-то уж слишком просто. Подъездная дорожка темна. В кои-то веки я счастлива, что моя «Хонда Сивик» места в гараже «не заслуживает» – одним препятствием меньше. Ставлю корзину для белья на капот и роюсь в сумочке в поисках ключей. Осталось совсем чуть-чуть…
Вдруг за спиной слышится тяжелое, прерывистое дыхание.
– Тронешь эту сраную дверь, и я тебя прикончу!
Я оборачиваюсь и едва не теряю сознание. Откуда у него пистолет?
С замиранием сердца смотрю на мужчину, которого когда-то любила. На того, кто сейчас направляет на меня пушку.
Налитые ненавистью глаза, жилистая шея, твердая рука. Чувства, переполнявшие его всего минуту назад там, в спальне, исчезли без следа. Передо мной холодное лицо психопата, которому нечего терять. Может, он планировал убить меня так же, как я – его?
– Кайсон, пожалуйста. Не делай того, о чем потом пожалеешь. Прошу тебя, прости! – Каждое слово, каждый вдох пронзает болью.
В экстремальных ситуациях, в режиме «бей-беги» я начинаю заискивать и лебезить. Такой вот защитный механизм, если верить моему прежнему психотерапевту. Секунды тянутся мучительно долго, взгляд мечется между дулом пистолета и его лицом.
– Я люблю тебя, а ты меня. У нас есть проблемы. А у кого их нет? Пожалуйста, милый. Мы все уладим.
– Сесиль, скажи правду: ты с кем-то спишь? – В темноте его ожесточенное лицо еле различимо.
– Нет! Господи, нет! Я бы никогда… Кей-Джей, ты же знаешь,