Рауль пришёл в точно согласованное с Фиделем время. Знал, что брат любит пунктуальность.
Они обнялись, после чего сели по разные стороны небольшого круглого столика, на котором уже лежала открытая коробка с гаванскими сигарами и гильотина. Фидель уже вовсю дымил.
Рауль взял одну из сигар, ловко обрезал её гильотиной и закурил тоже.
– Ну что, брат, завтра ты уже в Москву вылетаешь? – спросил он Фиделя.
– Да, всё верно. Уже пришло время нанести этот важный визит. А оттуда уже с поляками договорился – в Варшаву полечу, там тоже проведу переговоры. Вот вызвал тебя ещё раз, чтобы согласовать основные моменты предстоящих бесед с Брежневым в Москве и Гереком в Варшаве. Ну а когда я прилечу в ГДР, то там же мы с тобой снова встретимся, правильно? Будем вместе наседать на Вилли Штофа для того, чтобы он как можно быстрее нам поставил новые военные катера с Ростокской верфи…
– Да, всё верно. В ГДР мы с тобой пересечёмся, так что там уже отдельно согласуем повестку дня, исходя из того, что у тебя по итогам визитов в Москву и в Варшаву наметится, – подтвердил Рауль. – Ну что, главные вопросы следующие. Вопрос номер один: уговорить Брежнева и Герека создать корпорацию, которая будет торговать товарами социалистических стран по всему миру. И чтобы у нас там точно была достаточно вместительная секция.
Вопрос номер два: из Советского Союза нужно лучшее оборудование, что у них имеется, и специалисты по строительству двух крупных заводов по переработке сахара в лакомства.
Ну и неплохо бы ещё, если бы они обеспечили нас также специалистами по разработке дизайна этих самых лакомств. Я тебе говорил, что Ивлев особо настаивал, что это должно быть что‑то абсолютно новое и очень привлекательное для покупки, чтоб можно было и как сувениры продукцию продавать, а не просто как кубинские сладости.
– А сладости мы эти куда будем продавать? – спросил Фидель. – Если в рамках этой корпорации, то, видимо, не только в Советский Союз, но и по всему миру. А самые богатые страны же капиталистические…
– Да, всё верно, – подтвердил Рауль.
– Так, может, нам тогда не только советских специалистов по этому самому дизайну подобрать, но ещё поискать их в капиталистических странах, где эти самые покупатели живут, чтобы они нам и подсказали, что там лучше продаваться будет?
Рауль даже несколько удивлённо посмотрел на своего брата. Тот прежде особого интереса к тонкостям капиталистического производства и сбыта никогда не демонстрировал. Но, как оказалось, это не значило, что он не размышлял по этому поводу.
– А ведь хорошая мысль, брат, – согласно закивал он. – Но ты всё равно проси в Союзе всего по максимуму. Если мы сможем раздобыть специалистов из капиталистических стран, то просто сопоставим потом те идеи, которые дадут советские специалисты, с теми, что предложат специалисты из капстран. И, кстати говоря, тут недавно у нас было оживление контактов с японцами. Может быть, раз такое дело, я тогда именно у японцев и запрошу такого рода специалистов. Удивятся они, конечно, не на шутку, но мало ли действительно помогут с этим…
– Вот сейчас ты сказал про японцев, и у меня в голове словно что‑то щёлкнуло, – задумчиво сказал Фидель. – Японцы, японцы… Что же мне недавно по этому поводу докладывали?
Рауль замолчал, давая брату время спокойно вспомнить. Он знал, что память у него исключительная и не так уж много времени ему понадобится, чтобы припомнить то, что его так заинтересовало.
– А, да, вспомнил! – щёлкнул пальцами Фидель. – Мы же там слежку небольшую наладили за этим ливанским родственником Павла Ивлева. Да, я помню, как вы меня с Хуберто уверяли, что это точно не ЦРУ-шная подстава. Но знаешь, я решил подстраховаться и велел проследить за этим Фирдаусом и его женой. В общем, доложили мне, что они от нас через Мексику в Японию полетели. И ты тут как раз про Японию…
Рауль не стал удивляться паранойе брата, прекрасно понимая, что, если бы у него не было этой паранойи, ЦРУ давно достало бы его, убрав со сцены. Тут уж, как говорится, выбор маленький: или ты всё и всех подозреваешь, или умираешь, когда за тобой объявлена такая наглая и беспринципная охота. И тут ему в голову пришла интересная мысль, которую он немедленно и высказал:
– Слушай, если тебя этот Фирдаус так тревожит, то, может быть, ты не с японцами этот канал налаживай, а непосредственно с ним?
– Не понял, – сказал Фидель. – По дизайнерам сладостей, что ли, канал?
– Ну да, а может и больше… Я так понял, что он серьёзный бизнесмен. Пусть наши дипломаты его найдут и предложат ему сотрудничество по строительству и модернизации этих самых фабрик со сладостями. Уже интересно будет: согласится или откажется? Откажется, то явно чист, и с ЦРУ точно не связан. Согласен?
Фидель согласно кивнул.
– А если согласится, то пусть наша разведка следит внимательно, какие люди после этого вокруг него замелькают, насколько эффективно будет работать, какими вопросами он будет интересоваться у нас по этим проектам? Думаю, наши специалисты по ЦРУ смогут из всей этой информации что‑то полезное для себя найти. Понять, завязан вообще на них как‑то или нет.
Тут же может быть такая ситуация, что сам Ивлев понятия не имеет, к примеру, что Фирдаус с ЦРУ сотрудничает, если так оно и есть. Поэтому с Ивлевым всё и в полном порядке, и он действительно сделал нам очень ценные предложения по нашей экономике. Но, думаю, он должен будет тоже узнать, что муж его сестры работает на самом деле на американцев, если так оно и окажется.