— Сколько это будет стоить?
— Для вас — десять рублей в день. Червонец.
— То есть — триста в месяц?
— Месяца вы не проживёте. Две недели от силы.
— Почему?
— Этого я вам сказать не могу, спросите у своего командира.
Максим задумался. Сто сорок рублей за две недели — не такая уж и большая сумма, если разобраться. Он был сегодня на базаре и видел цены. Десяток яиц — тот же червонец. Молоко — три рубля за литр. Мясо — двадцать пять рублей за килограмм. Стакан махорки — восемь рублей. Картошка — два, два с половиной рубля кило.
— Если захотите, хозяйка за небольшую дополнительную плату будет готовить вам завтрак, — добавил начфин. — Из ваших продуктов, разумеется.
— Давайте адрес, — решился Максим. — Пока этот вариант нравится мне больше.
Он уже понял, что капитан наверняка имеет в этом деле свой профит, но уточнять не стал. Имеет и пусть имеет. Каждый зарабатывает, как может. А уж в военное время — тем паче. Если имеется спрос, то всегда найдутся люди, готовые оный спрос удовлетворить. За соответствующую сумму и в любом обществе. Что при капитализме, что при социализме. Просто при капитализме это делается открыто и цинично, а при социализме — скрытно и… тоже цинично. Хотя в том социализме, в котором родился и вырос Максим, со всем этим было проще. Хотя бы потому, что основные материальные потребности человека удовлетворялись довольно легко. Спасибо дешёвой электроэнергии и взрывному развитию материально-технической базы.
После начфина он нашёл Коробкова. Тот занимал небольшой кабинет на третьем этаже штаба.
— Заходи, — махнул он рукой Максиму, когда тот, постучавшись, сунул голову в кабинет.
Максим вошёл, огляделся. Два стола, четыре стула, сейф, вешалка для одежды. Телефон. Портрет товарища Сталина на стене. Выцветшие обои и горшок с геранью на единственном окне. Места — едва протиснуться.
— Небогато, — заметил он.
— Садись, — кивнул на свободный стул Коробков. — В тесноте да не в обиде. Что делать, мы тут гости. Видишь, с начштаба кабинет делить приходится. Ничего, скоро нас всех должны в Кировобад перевести. Там, говорят, места побольше.
— КИР, — мысленно позвал Максим. — Кировобад, это где?
— Азербайджан, — подсказал КИР. — Нынешняя Гянджа. Довольно крупный город, тысяч сорок населения, думаю. Сейчас. В наше время примерно в десять раз больше.
Максим поймал на себе пристальный взгляд командира.
— Кировобад, — повторил Максим. — Азербайджан?
— Пять тебе по географии, — сказал Коробков. — Слушай, давно хотел спросить. Ты иногда делаешь вот так, — он принял преувеличенно отсутствующий вид, уставившись куда-то поверх головы Максима, и даже чуть приоткрыл рот. — Как будто выключаешься на пару секунд. Потом — хоп! — и снова здесь. Только у тебя такое замечал, больше ни у кого.
— А, это, — улыбнулся Максим, понимая, что он сейчас не соврёт ни в едином слове. Просто не договорит. — Это, скажем так, особенности моего мышления. Иногда мне нужно время, чтобы покопаться в памяти. Когда ответ сразу не приходит. Ну, вот как сейчас с Кировобадом. Я не сразу вспомнил, что это Азербайджан. Пришлось послать мысленный запрос и подождать ответ. Как видишь, он пришёл.
— Интересно. И часто у тебя так?
— Бывает. Говорю же, когда сразу ответить не могу. А скоро — это когда?
— Недели две. Может, три. Видишь ли, — он понизил голос. — Есть мнение, что Ростов довольно скоро придётся сдать.
Максим знал об этом. Знал так же, что немцы возьмут город двадцать первого ноября. Но уже через неделю под ударами Красной Армии опять его отдадут и возьмут второй раз только двадцать четвёртого июля следующего, тысяча девятьсот сорок второго года.
— Ого, — сказал он. — Скоро — это до зимы?
— Да, вероятно, в ноябре.
— Я понял, — сказал Максим. — Две недели мне хватит.
— На что? — не понял Коробков.
— Чтобы переучиться на ЛаГГ-3, — пояснил Максим. — Ну и в Ростове пожить, оглядеться.
— Бывал здесь раньше?
— Впервые, — на этот раз соврал Максим. — Но город мне понравился. Слушай, начфин посоветовал где там комнату снять. На улице Московской. Говорит, утром полковой автобус от вокзала сюда ходит. А вечером, после полётов, отвозит обратно. Это так?
— Ага, нормально, многие наши так делают. Разрешаю. Деньги-то есть?
— Только что нафин выдал, — Максим похлопал по планшету.
— Отлично. Тогда делаем так. Сейчас иди в хозчасть, получай, что положено, и дуй в общежитие. Койка тебе в любом случае обеспечена. Там пока вещи оставишь. Потом — сюда. Я как раз тебя в график включу. После обеда — на инструктаж. Ты отстал, так что придётся догонять. А там и автобус в Ростов. Устроишься и завтра утром — сюда. Начнём работать по-настоящему. Всё ясно?
— Так точно. Можно вопрос?
— Давай.
— А летать когда?
— Сначала теория, потом сдашь экзамен, потом в небо. Такой порядок.
— Экстерном сдать можно?
— Можно, — усмехнулся Коробков. — Если получится.
Теоретические занятия лётного состава проходили здесь же, в штабе, в специально оборудованной под учебный класс комнате. Но сначала Максим навестил хозчасть, где получил всё, что ему положено и устроился в общежитие. Там сдал коменданту на хранение кое-какие вещи и отправился на обед в офицерскую столовую.
Огляделся в поисках свободных мест.