Моя мама в юности была чемпионкой России по спортивной гимнастике, но после травмы ей пришлось уйти. Когда мне исполнилось четыре, она повела меня в секцию. Оказалось, что набор уже закончен, а вот на спортивной акробатике места еще были. Занималась я с удовольствием, но через пять лет меня не взяли в группу с прицелом на большой спорт: не хватило природных данных, в первую очередь гибкости. Тогда звездой у нас считалась Ника Королёва, которая могла завязаться в любой узел, словно была вообще без костей.
Идти в «группу здоровья» я наотрез отказалась и записалась в цирковую студию — за компанию с подружкой, которую тоже не взяли в «спорт». Сначала продолжала заниматься акробатикой, потом поглядывала в сторону воздушной гимнастики, а потом увидела картину Пикассо «Девочка на шаре» — и пропала. За четыре года опробовала все виды эквилибристики, от проволоки и каната до лестниц и катушек, но шар все равно остался любимым. После него бревно вообще было плевым делом. При случае я легко скидывала даже здоровенных мужиков, занимавшихся логроллингом всерьез, хотя сама давно уже обходилась пилатесом и йогой. Мастерство не пропьешь, это точно.
Юра с самодовольной улыбочкой гасил нашу команду, одного за другим, а я наблюдала, прикидывая, в какой точке бревна лучше встать, чтобы уравновесить нагрузку. Ну и, разумеется, высматривала все слабые места. Хотелось утопить его максимально быстро и эффектно.
Наконец сухой из нашей команды осталась одна я. Судьи, посовещавшись, объявили, что этот раунд будет последним при любом исходе. Кто выиграет, тот и принесет своей команде окончательную победу. Противник заранее ликовал, наши уже смирились с поражением, но вяло проскандировали: «Ю-ля! Ю-ля!» Пока я шла по мосткам, Юра пялился на меня, уделяя особое внимание груди.
Смотри, смотри, Козлодоев, может, ослепнешь!
Стоял он при этом одной ногой на бревне, другой на мостках, подтверждая тем самым, что долго балансировать не может, даже держась за шест. Дождался, когда подойду, и только тогда встал двумя ногами.
Все с тобой ясно, Юрик. К тому же ты уже устал, а я свеженькая.
Едва бревно отплыло на длину шеста, я не просто отпустила свой конец, но еще и сильно оттолкнулась от него и тут же повернулась боком. Чтобы поймать равновесие, пришлось раскинуть руки и мелко перебирать ногами, переступая с носка на пятку. Юра сразу же оказался в невыгодной позиции: бревно плыло от берега, а держать баланс спиной к движению сложнее всего.
Надо было отдать должное, сориентировался он быстро, но я получила пару секунд форы. Пока поворачивался, двумя резкими движениями, сначала вперед, потом назад, сбила его с точки равновесия, а затем еще одним, вбок, стряхнула в воду. Взметнулась туча брызг, на берегу завопили.
Пока Юра выбирался на мостки, я, задрав нос и скрестив по-наполеоновски руки на груди, короткими, едва заметными движениями заставила бревно совершить круг почета. Пришвартовалась, как флагманский крейсер, вышла на берег.
— Качать Юльку! — заорал Макс.
Мужики схватили меня и действительно пару раз подбросили. Хорошо, что поймали. Юра в это время сидел в сторонке на песке и выливал из кроссовок воду. Покосился на меня мрачно, и так захотелось показать ему язык. Или даже двойной нос. Но это было бы уж совсем по-детски, ограничилась торжествующей улыбкой.
Сафонов лично вручил нашей команде шоколадные медали на ленточках, разноцветные дипломы и корзину с фруктами и вином, которую мы решили пожертвовать к вечернему столу. Я внезапно стала мегапопулярной и чувствовала себя старшеклассницей, оказавшейся в центре внимания. Ко мне подходили и спрашивали, где так научилась. Впрочем, я не обольщалась, прекрасно понимая, что некоторые дамы охотно скинули бы меня в воду и придавили этим самым бревном, чтобы не всплыла.
После культмассовой части одни остались купаться и загорать, другие ушли гулять или играть в волейбол, а кто-то — в домики, отдохнуть перед главным весельем. Растянувшись на полотенце, я лениво обкусывала по кругу медаль, когда сверху упала тень.
— Слушай, ты, рыжая! — женский голос звучал тихо, но с явной угрозой. Я его сразу узнала, даже оборачиваться не пришлось. — Держись от него подальше, поняла?
Это был натуральный испанский стыд. Вспомнилось, как мои одноклассницы Настя и Маринка подрались из-за Вовки Пирогова, которому не было дела до обеих. Но нам тогда было лет по десять, кажется, а тут взрослая тетя. И как можно быть такой тупой пиздой?
— Иди на хер, Лариса, — лениво и вполне миролюбиво предложила я. — Еще раз подойдешь, я и тебя утоплю. Запросто.
Хотела кое-что добавить, но не успела.
— Проблемы, девушки?
Вот только тебя тут для комплекта и не хватало, дружок!
Глава 10
Юра
— Проблемы не у девушек, Юра, — Юля встала и с ленивой усмешкой перебросила полотенце через руку. — Проблемы у того, кто перебирает девушек, как свинья… перчатки.
Свинья перчатки?!
Я невольно хрюкнул, а Лариса сравнялась оттенком со своим купальником цвета борща. Юля подхватила другой рукой одежду, кроссовки и пошла к коттеджам.
— Лара, последний раз предупреждаю, отцепись от нее, — подчеркнуто спокойно попросил я, пялясь на стремительно удаляющиеся из зоны видимости ягодицы.
— Иначе что? — окрысилась она.
— Знаешь, юристы такое опасное говно, что лучше не нарываться. А я хороший юрист, без лишней скромности.
Я и правда был неплохим юристом, причем очень широкого профиля. А еще наблюдательным и злопамятным, почище слона. Сам никого первым за жопу не кусал, но если пытались укусить меня, запросто мог организовать неприятности, потому что практически на каждого мсье из «Альтермедики» имелось свое маленькое досье. Нет, специально я не ничего собирал. Просто обращал внимание на те вещи, которые обычно не замечают, и легко мог их использовать. За Ларисой кое-какие грешки рабочие тоже водились. Пусть и не слишком серьезные, но на выход вполне могли попросить.
Не дождавшись ответа, я пошел вслед за Юлей. Догонять не стал, свернул к нашему домику. Макс спал, Пашка на балконе залип в телефон.
— Ну мощно она тебя с бревна снесла, Юр, — хмыкнул он. — Рыжая.
То, что до этого я снес девятерых, никто не вспомнит. Все правильно, запоминается финальный аккорд. Как послематчевые пенальти.
— Не, правда зачетная девочка. А в купальнике вообще секс-бомб! Попа роскошная. И доечки такие аккуратненькие, так в руку и просятся.
— Паш, кончай, — поморщился я.
— Прям здесь? Сейчас? Не, я бы предпочел в другом месте кончить. То есть в другое. Попробую к ней вечером подкатить. Или ты сам на нее глаз положил? Липкий, ты уже всех баб в офисе перетрахал, оставь что-нибудь простым смертным.
— Паша, захлопнись! — я завелся не на шутку. — Или у тебя зубы запасные, как у акулы?
— Мать вашу еб, вы дадите поспать? — рявкнул из комнаты Макс.
Пашка сообразил, что рискует получить в грызло, и благоразумно замолчал. Настроение испортилось окончательно. Сел в шезлонг, закрыл глаза, и тут же на внутреннем экране высветился кадр: Юля на бревне.
Черт, когда она, сложив руки на груди, завернула дугу вокруг мостков, это было так красиво! И как у нее так выходит? Только ногами, почти незаметно, не шелохнувшись выше пояса. Как будто родилась на этом бревне и выросла, не сходя на сушу.
Сам я попробовал два года назад, в Турции. Разумеется, сразу же нырнул с головой на глазах у всего пляжа. И, разумеется, заело: неужели не осилю какое-то сраное бревно?! К концу отпуска стало получаться. И казалось, что неплохо научился.
Угу, до сегодняшнего дня казалось. Досадно, конечно, но… почему-то не обидно. Как будто ей не стыдно и проиграть. Вот только в другом проигрывать не хотелось, а это было намного сложнее бревна.
Когда после вручения шоколадных медалек, обставленного с почти олимпийской помпой, все начали расползаться кто куда, Юля осталась загорать на пляже. Я поплавал немного и тоже устроился поблизости — так, чтобы ее было хорошо видно. Она лежала на животе, положив голову на руки, а ноги по очереди закидывала на спину. Я таращился на ее пятки и прочий рельеф, потихоньку подползая ближе и не решаясь сделать финишный рывок.