Меня второй месяц трепал страшный токсикоз. Что интересно, та, самая первая, тошнота прошла, едва тест показал бурундука, и больше ничего не было до первомайского выезда на шашлыки. Чувствовала себя прекрасно — физически, разумеется. Что творилось на душе… Лучше и не вспоминать. Конец марта и апрель слились в одно сплошное черное пятно.
О моей беременности не знал никто. Только Кристина, которая молчала, как партизан, и гинеколог Антонина. Я не сказала даже тете и Лийке. Почему? Сначала мне нужно было самой вжиться в новое состояние. И справиться с соблазном решить проблему кардинально. Это оказалось непросто. Любое убеждение чего-то стоит лишь тогда, когда проходит проверку искушением. Я смогла, но… тяжело и болезненно. И об этом вспоминать тоже не хотелось. Оставалось только надеяться, что малыш простит мне мои сомнения.
— Тогда, Юлечка, давай определяться, — кивнула Антонина, когда я сказала, что все решила, буду рожать. — Беременность и роды у нас в корпоративное ДМС не входят, потянешь платное ведение? Если нет, тогда лучше отложи денег на роды в хорошем проверенном месте. Встанешь на учет в консультации, а ко мне будешь являться на контроль раз в триместр. Или если что-то пойдет не так. И звони, если будут вопросы.
Антонина приходила ко мне учиться по программе. Уютная полная тетка под полтинник, море позитива. Зато участковая в консультации попалась просто кошмар. Из тех, для кого незамужние беременные по факту бляди. Свое отношение она и не пыталась скрывать. Наплодят, мол, от первого встречного, а потом от государства требуют помощи. Я даже ходила к заведующей и просила поменять врача, но та на меня наорала и посоветовала, если не нравится, идти в частную клинику. Наблюдение в «Альтермедике» я, может, и потянула бы, но на роды пришлось бы занимать у Светы или Фили, чего не хотелось. Или рожать там, куда отвезет скорая.
Я сказала, что о беременности больше никто не знал, но это было не совсем так. Еще знал Влад. Но он не позвонил даже для того, чтобы сказать: это не мой ребенок, иди ты, Юля, на хер. Просто — по своему обыкновению — улетел в дальние края. И я очень надеялась, что больше никогда не вернется.
Юра… С ним мы здоровались, если вдруг случайно где-то встречались. И все.
— Может, тебе уволиться? — спросила Лийка, которой я в общих чертах рассказала всю эту историю.
— И что? Обратно администратором в поликлинику? Кому я нужна?.. — тут я прикусила язык, потому что чуть не ляпнула: «кому я нужна беременная». — С какого я вообще должна куда-то уходить?
— Ну не знаю, не знаю, — вздохнула она. — Я бы так не смогла. Каждый день сталкиваться. И вообще…
Сложно было не понять ее красноречивое «вообще». Наверняка со стороны я выглядела безмозглой стервой. А может, и на самом деле была ею. Но у каждого своя правда, не всегда понятная другим. Даже у безмозглой стервы.
Когда Макс позвал нас на шашлыки, я сначала отказалась. Вот только этого мне и не хватало для полного счастья. Но Кристина принялась уговаривать.
— Юлька, ну пожалуйста. Я так редко где-то бываю, а тут свекруха бывшая из Риги приедет на праздники. Она с Валькой с удовольствием возится, посидит с ним.
— Да я-то тебе зачем?
— Так они все парочками будут, а я не пришей пизде рукав.
— И что, мы тоже будем парочкой? — фыркнула я.
— Нет, разбавим собой эту социо-сексуальную корпорацию. Тебе полезно на свежем воздухе побыть. И в приятной компании. Не волнуйся, Липкого там не будет, он отгулы взял, едет куда-то. Я приказ делала.
В общем, я согласилась. И сразу же после этого в компанию навязался Чебыш. Причем я об этом узнала, только когда увидела его на месте — он приехал с женой на своей машине. Настроение подпортило, но не уезжать же было.
Сначала все шло неплохо. Жена Федора оказалась довольно приятной, жена Генки никакой, Зоя как была противной, так и осталась. Пока мужчины возились с шашлыком, мы готовили стол. Зою повело с одного стаканчика вина, и она начала нудно жаловаться нам, что Фокин, такой-сякой, никак не хочет жениться и размножаться. Да и вообще все как-то очень быстро набрались. Или мне так показалось потому, что сама не пила? Сослалась на то, что принимаю антибиотики.
А потом Зоя уселась рядом со мной с куском осетрины-гриль: мясо она, как выяснилось, не ела — это же трупы убитых свинок! Труп убитого осетра вонял… печеным трупом, и у меня резко позеленело в глазах. Как только успела до кустов добежать?
— Юлечка, а ты случайно не в положении? — хихикнула эта идиотка, когда я вернулась.
— Совершенно случайно в положении, — процедила я сквозь зубы. Все равно скоро узнают, какой смысл отпираться?
Повисла напряженная тишина, в которую, осклабившись, вклинился Генка:
— Поздравляшечки. И кто счастливый папаша?
— Гена! — попыталась остановить его жена. Но безуспешно.
— А что Гена? Тут возможны варианты.
— Чебыш, заткнись! — рявкнул Федор. — Какого хрена?
— Ой, ну прастите, прастите! — фыркнул тот и поднял пластиковый стаканчик. — Неудачная шутка. Грац, Юля! Пусть родится здоровеньким.
Веселье скисло, едва начавшись. Кажется, всем хотелось поскорее уехать, а мне особенно, но срываться было неловко, поэтому сидели под вымученные разговоры, пока все не съели и не выпили.
Я не сомневалась, что уже завтра снова стану главным ньюсмейкером. Так и вышло. К обеду, кажется, знали все. Наверняка Наташка рассказала своим теткам, может, даже чисто информативно, а те уже додумали. А вот Генка — стопудово! — растаскивал свою версию, озвученную накануне.
Меня снова начало тошнить, а от мыслей, что будет, когда вернется Юра, еще сильнее. Но я даже представить не могла, что произойдет на самом деле.
— Что это было? — спросила Кристина, когда Генка собрал свои вещички и ушел, бахнув дверью.
— Ну он же сказал: нашел другое место, — пожал плечами Макс. — Скатертью дорога.
Я молчала. Тошнота плескалась где-то в носу, усиливаясь от каждого движения. Даже от движения языком. И глазами.
Утром, пока Юра очень доходчиво объяснял Генке, что тот не хочет у нас работать, я стояла, прижавшись к стене, и смотрела. Козлом проскакал мимо Чебыш, следом прошел Юра, даже не взглянув в мою сторону. Я тоже поплелась к лифтам: какая там лестница, сдохну на второй ступеньке!
Лифт только что спустился, Юра уже зашел и ждал меня.
— Спасибо, — сказала я, привалившись к стене и закрыв глаза. И радуясь, что ехать всего один этаж.
За что спасибо? Да за все сразу.
— Не за что, — услышала в спину, выходя.
Генка долго где-то пропадал, потом появился и положил перед Кристиной заявление об увольнении по собственному с визой Макарова: «В приказ». Сегодняшним числом. Та засомневалась, может ли исполнительный решать такие вопросы, если генеральный уехал на пару дней, официально не передав полномочия, и позвонила Пашке. Тот подтвердил, и Кристина, не скрывая ухмылки, набила приказ. Сделала запись в трудовую, отдала ее Генке и улыбнулась сладко:
— Удачи на новом месте, Гена.
Но как только он вышел, улыбка ее сразу слиняла.
— Во-первых, нам теперь опять въебывать за него. А во-вторых… как бы у Липкого не было проблем.
— В смысле? — испугалась я.
Уже знает? Но она пришла раньше. Значит, видел кто-то еще. А у нас что узнал один, тут же узнают и все остальные.
— Юля, он явно не по собственной инициативе свалил. А я знаю лишь одного человека, который мог дать ему такого волшебного пенделя. За все его художества оптом. Вот только не стоит недооценивать Макара. Они и так с Юркой в контрах, а тот еще его креатуру обидел.
Однако проблема прилетела вовсе не со стороны Макарова. В пятницу в конце рабочего дня в дверь постучали. Никто не вошел, Кристина открыла и впустила незнакомого парня лет двадцати. Он неразборчиво представился, я расслышала только «лейтенант» и «оперуполномоченный». Поинтересовавшись, кто из нас Шубина, он попросил Макса освободить ему место для беседы.