— Сюда, мисс Данфорт.
Я поспешно следую за ней, глядя наверх — туда, где за дубовыми перилами собирается толпа. Логично, что автограф-сессия проходит именно там. Судя по всему, она уже началась.
Мой спутник по туру, должно быть, уже здесь. Он, разумеется, прибыл вовремя в отличие от меня.
При одной только мысли, что сейчас меня выставят перед всеми этими незнакомцами — да еще и перед другим автором — в груди начинает покалывать тревога. Но я делаю все возможное, чтобы выдохнуть это волнение.
Пока Дафна плавно поднимается по лестнице, во мне снова вспыхивает восторг от встречи с первой Неблагой фейри. Я едва сдерживаюсь, чтобы не вывалить на нее все вопросы разом — язык буквально горит от нетерпения. Но мне так хочется все узнать. Есть ли у Дафны фамилия, или мне обращаться к ней по имени, как это делает мистер Филлипс? Она всегда пребывает в Неблагом облике? Есть ли у нее человекоподобная форма, или она из тех фейри, кто предпочитает не менять облик вовсе? Мягкий ли мех у куниц? Позволила бы она мне ее погладить… или это самая оскорбительная вещь, которую я могу….
Я сдерживаю писк, когда мои неудобные туфли цепляются за кружевной подол моей слишком длинной юбки. Спотыкаюсь, но успеваю ухватиться за перила, прежде чем окончательно грохнуться. Чертово платье и все его кружевные слои.
Очки съезжают на кончик носа, пока я выпрямляюсь. Быстро возвращаю их на место и пытаюсь вернуть себе видимость достоинства, но, к своему ужасу, замечаю, что уже привлекла внимание группы посетителей, стоящих у верхней части перил. Натянуто улыбаюсь и продолжаю подниматься. Дафна уже достигла верха лестницы и юркнула между ногами и юбками покупателей, скрывшись из виду.
Я не пытаюсь догнать ее и вместо этого спокойно дохожу до последней ступеньки. Оказавшись наверху, оглядываюсь. Стены выкрашены в те же голубые и белые тона, что и нижний этаж, но книжные стеллажи здесь не выше груди. Арочный потолок увит канатами с шарообразными лампами. Их свет гораздо ярче газового освещения, к которому я привыкла в Бреттоне. Фейрвивэй славится тем, что использует электричество, питаемое потоками фейри-магии — лей-линиями, пересекающими весь остров. Над гирляндными лампочками порхают десятки сложенных бумажных птиц. Если летящая книга, которую я видела внизу, была иллюзией, созданной воздушной магией, то птицы, должно быть, по-настоящему заколдованы.
Что-то дергает меня за подол. Опускаю взгляд и вижу, как Дафна сидит на задних лапах, одной когтистой лапкой потянув за мою юбку.
— Пойдем. Твой стол вон там.
Она юрко проныривает сквозь толпу, и в этот раз я пытаюсь угнаться за ней. Пытаюсь — ключевое слово, ведь она маленькая и юркая, а я хоть и невысокая, но все же полноразмерный человек среди толпы, которая поголовно выше меня. Меня никто не замечает: каждый либо увлечен разговором с соседом, либо пристально смотрит в конец зала с нетерпением на лице. Большинство из них выглядят как люди, мужчин и женщин примерно поровну, хотя я успеваю заметить пару заостренных ушей, яркие волосы, необычный оттенок кожи или звериные черты вроде усов или рогов. Четкой линии очереди нет, но, похоже, половина присутствующих ждет своего момента, чтобы подойти к задней части зала. Остальные просто неспешно бродят между стеллажами. Это первый раз, когда я вижу такую живую, почти праздничную атмосферу в книжном магазине. Хотя, если подумать, это вообще первая в моей жизни автограф-сессия. Я так ошеломлена, что не сразу замечаю, что у многих посетителей в руках книга — тканевый переплет зеленого цвета с золотым тиснением на обложке.
Неужели…
Это моя книга?
Они ждут меня?
Скорее всего, они ждут моего спутника по туру. Ну, того автора, который уже на месте, но об этом не так приятно думать.
И все же сама мысль о встрече с читателями придает мне решимости. Я двигаюсь к задней части зала уже с меньшей тревогой, извиняясь перед теми, кого задеваю по пути. Чем ближе я подхожу, тем плотнее становится толпа. Теперь уже не удается просто проскользнуть между фигурами, приходится слегка постукивать по плечу стоящих впереди и вежливо просить уступить дорогу. На раздраженные взгляды, которые на меня бросают, я торопливо объясняю:
— Я второй автор. Пытаюсь пройти к своему столу.
Фраза вызывает недовольство и хмурые взгляды, но мне все же уступают дорогу. К этому моменту голос почти сел от постоянных повторений, и лишь несколько человек отделяют меня от двух столов впереди. Они стоят между стеллажами, протянувшимися от стены до стены, и пройти за них можно только через узкий промежуток между самими столами. Промежуток, который сейчас полностью перегорожен. Я бросаю взгляд на трех оживленно беседующих мужчин слева и высокую женщину справа. Если бы хоть кто-то из них сдвинулся буквально на пару дюймов, я бы могла проскользнуть и наконец дойти до своего места. Я тянусь к женщине, чтобы коснуться ее плеча, но прежде, чем мои пальцы ее дотрагиваются, она наклоняется вперед, и моя рука повисает в воздухе.
— А это вы тоже подпишете? Для моей сестры, — говорит она, доставая из сумки на полу экземпляр зелено-золотой книги. И еще один. — И это? Для кузины.
Кажется, она добавляет к стопке третью книгу, но не уверена. Все мое внимание поглощает мужчина, сидящий за столом. Он высокий, но не потому, что все остальные выше меня из-за моего роста. Даже сидя, даже с чуть наклоненной, небрежно-изящной осанкой, он выглядит так, будто встанет и будет возвышаться надо мной как башня. Широкие плечи мягко очерчивает костюм в оттенках изумруда и шалфея. Шейный платок из кремового шелка повязан чуть свободно, обнажая рельефные сухожилья на шее и мужественные линии горла. И волосы… Его прическа беспорядочна, будто он только что встал с постели, но уложена с такой точностью, что ясно: каждая непослушная прядь лежит на своем месте. Цвет волос настолько темный, что, кажется, не может определиться, он сланцевый, черный или с фиолетовым отливом. Пряди спадают на заостренные уши, украшенные россыпью золотых сережек: гвоздики, каффы, тонкие кольца. Мой взгляд опускается к его глазам — они такого невыносимо ярко-синего цвета, что хочется заплакать.
Это Уильям Хейвуд? Поэт? Мой спутник по туру?
Я не знаю, радоваться мне или завидовать. Неудивительно, что здесь так людно. Они все пришли ради него, этого чертова произведения искусства.
Женщина передо мной наконец выпрямляется, стопка книг у нее в руках теперь почти до груди. Я трясу головой, прогоняя наваждение, и снова собираюсь коснуться ее плеча. Несмотря на это секундное отвлечение, я успела лучше разглядеть свой стол. Даже сейчас замечаю растущую стопку сиреневых книг за спинами все еще болтающих между собой мужчин — и крошечную когтистую лапку, которая аккуратно кладет книги одну за другой. Похоже, Дафна распаковывает коробку с моими экземплярами. Судя по пустому столу, у издателя было не так много веры в то, что я вообще появлюсь сегодня.
Я прочищаю горло и, наконец, касаюсь плеча женщины.
Она не реагирует.
Я снова стучу по ее плечу, но безрезультатно. Она болтает без умолку с мистером Хейвудом. Я не вижу его за ее спиной, но слышу его глубокий баритон: как он с интересом с ней разговаривает, пока перо скользит по бумаге.
Раздраженно вздохнув, вместо этого поворачиваюсь к троице мужчин.
— Простите, — говорю я, касаясь плеча ближайшего.
Он сдвигается в сторону, но вместо того, чтобы обернуться ко мне, поворачивается к моему столу. Его внимание цепляется за стопку книг. Взяв верхний экземпляр, он читает вслух название: «Гувернантка и фейри».
Сердце трепещет, когда я слышу название своей книги. Мне до боли хочется увидеть ее обложку и подержать первый раз в руках. Я подбираюсь ближе к мужчине, готовая протискиваться между двумя столами, если придется. И именно в этот момент он резко разворачивается в сторону поэта. Я отскакиваю, чтобы не врезаться, и налетаю на кого-то другого. Девушка с горой книг уже ушла, и ее место заняла следующая из очереди.