— Господин полковник, потрудитесь объяснить, что здесь творится? Офицеры на грани бунта! Пропал подполковник Новиков, теперь этот чудовищный случай с Желтовым! Что вы с ним сделали, что он решился на убийство? Вы вообще отдаёте себе отчёт, к чему ведёт ваша деятельность?
Воронцов не дал Баровичу и рта раскрыть, его гнев, словно лавина, нарастал с каждым словом.
— Какие-то тёмные дела вокруг графа Иванова-Васильева! И всё это — накануне приезда цесаревича! Вы с ума все посходили, что ли, заигравшись в свои грязные игры⁈
Князя понесло. Он уже почти кричал, его взгляд, полный ярости, впивался в неподвижное лицо жандармского полковника.
Когда волна негодования наконец отхлынула, Барович, привыкший к подобным нападкам со стороны армейских офицеров, спокойно выдержал натиск генерала. Он сделал небольшую, выверенную паузу, давая гневу князя окончательно улечься, и только затем произнёс ровным, спокойным голосом:
— Позволю себе заметить, ваше высокопревосходительство, что Жандармский корпус создан исключительно для защиты интересов Российской империи. И мы будем исполнять свой долг, несмотря ни на что. А теперь, — ответил он мягко и положил на стол Воронцова тонкую папку, — позвольте ознакомить вас с материалами по делу полковника Желтова.
Барович детально изложил ход расследования, раскрыв перед князем всю цепь улик и доказательств, собранных против генштабиста. Особо он подчеркнул трагический финал, гибель двух жандармов при задержании предателя.
— Поверьте, ваше высокопревосходительство, — голос Баровича приобрёл жёсткие, бескомпромиссные нотки, — нами совместно с графом Ивановым-Васильевым была проделана колоссальная работа. Мы до последнего отказывались верить в вину полковника Желтова, и, как видите, наша подозрительность оказалась оправданна ценой крови. Серьёзно ранен граф, убиты мои подчинённые. Теперь вы понимаете, в какие именно «игры» мы играем? Нас поливают грязью не просто так. Враги империи боятся нас и натравливают общественное мнение, чтобы в суматохе и неразберихе вершить свои тёмные дела.
Он пристально посмотрел на Воронцова. — Вы, как государственный человек, занимающий столь высокий пост, должны понимать всю серьёзность момента. Поддаваться на провокацию и распространять лживые слухи — значит играть на руку тем, кто жаждет бунта и беспорядков.
Барович выпрямился, его предложение прозвучало как чёткий, отработанный план. — В связи с этим позвольте предложить собрать офицерское собрание. Я кратко изложу суть дела, чтобы развеять кривотолки и прекратить панику. И призову всех к бдительности. Ибо враг, уверяю вас, не дремлет!
Барович смотрел на растерянное лицо Воронцова и в который раз мысленно поразился прозорливости графа. Теперь приглашение в госпиталь, которое сперва показалось ему назойливым, виделось в ином свете. Граф буквально предсказал весь этот разговор — гнев генерала, его подозрения и эту неизбежную растерянность. И просил придерживаться определённой тактики.
Фраза «Враг не дремлет», которую граф велел ввернуть в беседу, явно произвела на Воронцова сильнейшее впечатление.
Князь, понурившись, некоторое время молчал, а затем произнёс осипшим от недавней ярости голосом: — Полковник… А нельзя было доложить мне обо всём этом заранее?
— Ваше высокопревосходительство, — мягко ответил Барович, — и чем бы вы могли нам помочь? Вы сами ещё только входите в курс кавказских дел. У вас и без наших расследований забот полон рот. И признайтесь честно, разве поверили бы вы в предательство полковника Желтова, не имея на руках этих улик? Мы и сами до последнего отказывались верить. Лишь настойчивость и умелые действия графа позволили изобличить предателя.
Глава 4
Александр уже четвёртую неделю знакомился с южными губерниями. Его встречали с радостью и ликованием. Он наслаждался народной любовью и восторгом. Ещё бы, такое событие останется в их памяти до конца дней и будет пересказываться как самое значимое событие в жизни. Краткие остановки в маленьких городишках и более длительные в уездных и губернских городах. Торжественные встречи, балы в честь наследника престола. Александр наслаждался и упивался обожанием, восхищением своих будущих подданных.
Наконец, позади остались Калуга, Тула, Курск, Воронеж, и цесаревич достиг Ростова — богатого купеческого города. Благодаря своему стратегическому положению он активно развивался: повсюду виднелись солидные административные здания, дома знати и купечества, ухоженный общественный парк. Ростов был губернским центром, и встречали Александра с подобающей торжественностью при огромном стечении народа.
Вся городская власть во главе с губернатором, представители купеческих гильдий, местные дворяне — все вышли на площадь. Особенно выделялись представительные делегации армян и греков в нарядных праздничных одеждах, лица их были взволнованны.
Сработала отработанная схема охраны: десяток бойцов ротмистра Малышева сомкнул внешнее кольцо, оттесняя любопытную толпу, а четверо человек из личной охраны во главе с капитаном Шульгиным зорко осматривали ближний круг.
К ним подошёл губернатор, генерал-лейтенант Рукасов Леонид Павлович.
— Ваше императорское высочество, к чему столь усиленные меры безопасности? — тихо спросил он, кивком указывая на бдительных бойцов.
— Леонид Павлович, после покушения на меня и государя императора, его величество требует строжайшего соблюдения предосторожностей, — так же тихо ответил я.
— Уж больно грозный вид у ваших орлов, — хмыкнул генерал. — Даже меня с трудом допустили к вам.
— Вы же знаете подробности того злодеяния? Государь полагает, что возможность повторного покушения на меня не исключена. Мне приходится мириться с таким положением дел. Я дал слово императору следовать всем указаниям охраны.
— Ваше Императорское Высочество, торжественный приём мы намерены провести в зале губернаторской резиденции. Не соизволите ли Вы принять избранные делегации от всех сословий города? На следующий день, после ознакомительной поездки, в честь Вашего визита запланирован бал. Общественность с величайшим нетерпением ждёт возможности лицезреть Цесаревича.
Включение коллежского советника Жана Ивановича Куликова в свиту цесаревича не было случайностью. Недавно он сыграл ключевую роль в расследовании громкого дела о коррупции и хищениях в Кавказском корпусе. Успех не только принёс ему повышение в чине и солидную премию, но и внимание высших кругов. Теперь, скромно совершая вояж в свите его императорского высочества, Куликов держался в тени, и никто не догадывался об истинной причине его присутствия.
Он выполнял секретное поручение начальника штаба жандармского корпуса генерала Дубельта. На руках у Куликова был приказ, предписывающий всем чинам жандармерии оказывать ему всемерное содействие в любых вопросах. Впервые в его карьере у него оказался документ столь серьёзного веса, дававший почти неограниченные полномочия.
Задача, поставленная перед ним, была масштабной: собрать информацию о коррупционных схемах и правонарушениях не только в военном ведомстве, но и в других государственных службах. Слова графа Иванова-Васильева, сказанные на последней встрече, звенели в его памяти: «Ищите, подбирайте людей, Жан Иванович, вам предстоят большие дела». Это назначение недвусмысленно намекало на грядущие перемены, и Куликов понимал: его жизнь уже не будет прежней.
Ох уж этот граф Иванов… Полковник, возникший в жизни Куликова столь внезапно. Он не просто позволил ему раскрыться и быть замеченным высоким начальством — он сулил перемены во всем: в работе, в положении… «Не стоит забегать вперед, строя воздушные замки, или терзать себя тревогами. Время все расставит по своим местам», — отсек сам себя Куликов, направляясь в здание Ростовского жандармского управления.
Полковник Тургин, начальник управления, встретил его с лицом помятым и усталым. Визит цесаревича в город явно давался ему нелегко. Он бегло пробежался глазами по представленным бумагам, обреченно вздохнул и устало оперся подбородком на сцепленные пальцы. — Так-с… И что же конкретно интересует господина коллежского советника?