Я вздыхаю, прижимаясь к нему лицом и проводя руками по его твердым мышцам.
Я чувствую себя как дома.
Его руки обнимают меня, и на мгновение я думаю, что он удовлетворен тем, что держит меня в своих объятиях, пока не чувствую, как его пальцы расстегивают застежки моего бюстгальтера. Он снимает его и бросает через мою голову.
— Похоже, он не особо помог, — руки Ронана скользят по кружеву моих трусиков. — Они тоже, — быстрым движением он сбрасывает их к моим ногам, и я отбрасываю их ногой в туфле на каблуке.
Рука Ронана скользит по моему животу и опускается между ног, его большой палец кружит вокруг моего клитора, посылая интенсивные искры удовольствия по всему телу. Я тихо стону, когда его пальцы входят в меня, сгибаются внутри и находят то место, которое заставляет все мое тело дрожать. Я неловко вожусь с ремнем его брюк, но мои пальцы почти не слушаются меня.
— Наоми, ты уже такая влажная для меня, — он заставляет меня сделать шаг назад, а затем еще один. Эти жестокие пальцы не прекращают своей работы, усиливая удовольствие во мне все сильнее и сильнее, пока мои пятки не упираются в основание кровати.
Я наконец расстегиваю его ремень и спускаю его бриджи, мое дыхание замирает, когда из них выскакивает его огромный член. Я шепчу его имя, как молитву, и начинаю опускаться на колени, мечтая снова взять его в рот.
— Нет времени на это, — Ронан поднимает меня за плечи и практически бросает на спину на кровать.
Он останавливается лишь на мгновение, чтобы снять с моих ног туфли, а затем забирается на меня, совершенно голый. Кровать скрипит под его весом, когда он прижимает меня к себе. Его грудь находится надо мной, а ноги стоят на коленях между моими.
Я раздвигаю их для него, обхватывая одной ногой его бедра. Его жадный взгляд блуждает от моего лица, по моей вздымающейся груди, вниз по телу и к тому месту, где мои ноги раздвигаются для него, ожидая твердого члена, который находится прямо над моей дырочкой.
— Ронан, пожалуйста, — умоляю я.
Он внимательно наблюдает, как входит в меня, доставая до тех глубоких точек, которых раньше никто не касался. Я тихо стону, когда наши бедра соединяются, и я принимаю его всего. Ощущение трения нашей кожи сводит с ума, мое влагалище растягивается, чтобы принять его. Это вызывает во мне волны блаженства.
Затем он начинает двигаться. Мои ногти впиваются в мышцы его спины, когда мы двигаемся вместе. Он входит в меня все быстрее и сильнее, пока я не начинаю видеть звездочки. Мои руки скользят вниз к его ягодицам, которые играют под моими прикосновениями, а я двигаю бедрами в такт с ним, стремясь к еще большему наслаждению от этого восхитительного трения.
Ронан берет одну из моих ног и поднимает ее вверх, удерживая ее, пока он проникает в меня еще глубже. Удовольствие усиливается, пока я не начинаю ощущать только его член, входящий и выходящий из меня. Его руки переплетаются с моими, а горячее, прерывистое дыхание касается моего уха, когда он издает тихие стоны.
Волны экстаза пронизывают меня, и я тихо стону. Напряжение внутри меня становится все сильнее и сильнее, пока я не думаю, что либо загорюсь от него, либо взорвусь.
Удовольствие нарастает до невообразимости. Я переполнена ощущениями. Его твердая грудь скользит по моей чувствительной коже, а бедра ударяются о мои. Все мое тело содрогается от каждого его мощного толчка.
Я не могу сдерживать себя, когда моя спина выгибается к нему, а пальцы впиваются в его волосы, притягивая его лицо ближе, пока удовольствие во мне нарастает до невыносимой точки.
Как раз, когда я думаю, что мое сердце наверняка не выдержит, мой оргазм уносит меня прямо с края обрыва.
Все мое тело сжимается вокруг Ронана, когда я достигаю кульминации, маленькие мышцы в моем влагалище сжимаются вокруг него, а затем сокращаются. Он продолжает входить в мое теле, пока я наполняюсь чистым экстазом, выжимая из меня все до последней капли
Я скулю, плачу и прошу еще, пока наслаждение не овладевает мной полностью и не делает мое тело расслабленным. Ронан выдыхает мое имя, когда все его тело напрягается, и он дрожит, а затем изливает свою сперму в меня.
Мы лежим и обнимаемся, покрытые потом друг друга, тяжело дыша. Ронан прячет голову у меня на груди, а я ласково глажу его волосы. Слезы наворачиваются на глаза. Я могу оставить этого мужчину возле себя на всю оставшуюся жизнь. От этой мысли мое сердце замирает. Оно наполняется такой любовью, что становится больно.
Мы чуть не потеряли это.
— Почему ты плачешь? — тихо спрашивает он.
Я смотрю на его красивое лицо, слегка покрасневшее, опирающееся на руку возле моей груди, и изучающее меня своим обычным пристальным взглядом.
— Это был просто очень хороший секс, — я хихикаю, протирая глаза. — И то, что ты рядом, так... очень тронуло меня.
Ронан целует место под моими грудями, его щеки скользят по ним, затем он прокладывает дорожку поцелуев по моей груди к шее и уху.
— Тебе лучше к этому привыкнуть, — я чувствую, как его член растет и твердеет у меня на животе, и когда он смотрит на меня, его глаза коварно блестят. — У меня только что появилась идея.
Он переворачивается и поднимает меня с кровати, мои ноги обхватывают его, затем садится на небольшой деревянный диван, который больше похож на скамейку с длинной подушкой. Я внезапно оказываюсь над ним, сидя верхом на его коленях.
— Покажи мне, что мы почти сделали в домике для бабочек, Наоми, — рычит Ронан мне на ухо.
В голове всплывают картинки той ночи. Как моя грудь и бедра выскользнули из платья, когда я сидела на нем, все еще задыхаясь от первого оргазма, который он мне подарил, и отчаянно пыталась освободить его от брюк.
Медленная, ехидная улыбка появляется на моих губах, когда я беру его в руку и направляю в свое тело. Я тяжело дышу, принимая всю его длину. В этом положении он чувствуется просто восхитительно. Затем я хватаюсь за спинку дивана, чтобы удержать равновесие, и скачу на нем.
Я поднимаюсь, пока во мне остается только головка, а затем снова опускаюсь на него. Мое тело содрогается от каждого толчка, и острые вспышки блаженства прокатываются волной.
Руки Ронана летят к моей талии, крепко сжимая меня и придавая силу каждому моему движению вниз. Я стону каждый раз, пока не хрипну, кажется, что каждый сантиметр моего тела оживает от пронизывающего его удовольствия.
Удовольствие нарастает, пока не становится слишком сильным и одновременно недостаточным, и тогда я разбиваюсь на миллион осколков вокруг него. Его пальцы впиваются в меня так сильно, что останутся синяки, когда он следует за мной к оргазму.
Моя сущность уплывает на облаках эйфории, когда я падаю на его грудь, обнимая его без сил. Я могла бы прожить всю свою жизнь прямо здесь, в этом моменте, в этих объятиях.
Ронан ругается.
— Если бы ты сделала это в домике для бабочек, я не думаю, что смог бы потом тебя отпустить.
— Я знаю, — мы были бы обречены, если бы тогда пересекли черту.
Ронан оставляет меня свернувшуюся калачиком на мягкой постели, а когда возвращается через некоторое время, у него в руках поднос с сырами, колбасами, хлебом и маленькими пирожными. Из соседней комнаты до меня доносятся звуки слуг, наливающих в ванну ведра с водой.
Я зеваю.
— Не поздновато ли вызывать слуг?
Он садится на кровать и ставит поднос, и я сразу же набрасываюсь на него, не скрывая, насколько я голодна.
Ронан пожимает плечами.
— Сегодня наша брачная ночь. Они были на дежурстве в любом случае.
Я поднимаю брови, но он ничего не говорит и вместо этого протягивает мне чашу. Я делаю глоток сладкого, игристого яблочного сока, скучая по вину, которое я бы пила, если бы не была беременна. По-видимому, друидские целители утверждают, что все ферментированные напитки могут навредить ребенку.
Глаза Ронана смягчаются, когда он замечает, что моя рука лежит на животе. Он прижимается щекой к моей обнаженной коже, целует ее и шепчет ребенку тихое обещание. Этого достаточно, чтобы мое сердце растаяло. Ронан будет невероятным отцом.