— Я слышала о них, — киваю я. — Редкий и очень дорогой материал.
— Верно, — говорит Айвар, и его пальцы продолжают поглаживать мою лодыжку, поднимаясь выше, к икре. — Но их истинная природа — наш главный секрет.
— А в чем он? — спрашиваю я, чувствуя, как от прикосновений Айвара по телу бегут мурашки. Стараюсь не подавать виду.
Рамиль наклоняется ко мне сбоку:
— Кристаллы обладают способностью запоминать и воспроизводить энергию и информацию на субатомном уровне. Но есть нюансы. Мы, хазары, обладаем био-резонансом с ними. Мы можем ментально «программировать» кристаллы силой мысли. Чем сильнее хазар, тем более сложные задачи он может ставить кристаллу.
Я замираю, осознавая масштаб того, что он только что рассказал.
— Вы... вы управляете всеми своими технологиями... мысленно?
Айвар кивает, а мои мышцы плавятся под его прикосновениями.
— Да. Но это тщательно скрывается. Если это раскроется, мы сами и наши кристаллы станем главной целью для всей галактики.
В моей голове складывается картина. Все считают хазар гениями, и пытаются воспроизвести их инженерные технологии, но пока что еще никому не удалось.
Рамиль вздыхает, бросает на Айвара укоризненный взгляд.
— Род Гур считает, что каждый проданный товар — это крупица нашей души, отданная чужакам. Что они никогда не поймут природу дара, а лишь будут пытаться вскрыть и скопировать его. И это приведет к войне.
Айвар прекращает массаж и смотрит на него в ответ.
— А род Сол считает, что каждый проданный товар делает галактику зависимой от нас. Что это лучшая гарантия нашей безопасности. И что их непонимание — их проблемы.
Рамиль кивает:
— Да, мы считаем, что контролируемая продажа устаревших версий технологий обеспечит нам влияние и безопасность, — мягко возражает Рамиль. — Чем больше галактика зависит от нас, тем меньше у нее желания на нас нападать.
Между хазарами снова вспыхивает напряжение. Я остро чувствую его.
И я понимаю. Такая сила... такая зависимость от хазар... Любая цивилизация захочет либо контролировать их, либо уничтожить.
Надо разрядить обстановку, перевести тему. Ведь, пару минут назад было так спокойно и хорошо.
И я прошу:
— Расскажите мне ещё. Например, про вашу связь с кайрой. Почему она так важна?
Айвар поднимается, садится с другой стороны от меня. Теперь я зажата между ними, и воздух наэлектризован близостью мужчин.
— Мия, — шепчет Айвар, его губы почти касаются моего уха. — Ты чувствуешь это? То, что между нами?
Киваю, не в силах говорить.
— Это Зов Судьбы, — продолжает он. — И дороги назад нет.
Рамиль берет мою руку, переплетает наши пальцы.
— Ты наша. Навсегда.
Я смотрю на Айвара с его темными, хищными глазами, на Рамиля с его мягкой, но непреклонной улыбкой, и понимаю, что они правы.
Дороги назад действительно нет.
И я вовсе не уверена, что я хочу ее искать.
— Расслабься, Мия, не стесняйся.
Сглатываю.
— Но… вас двое.
Я вспоминаю недовольный вид Айвара. Он вошёл именно в тот момент, когда Рамиль почти меня поцеловал.
— Тебе будет хорошо с нами. Поверь.
— Я… У нас на Земле… так не принято.
Только бы они опять не стали меня делить.
Айвар тоже берёт мою вторую руку, нежно поглаживает ладонь большим пальцем. Медленно, интимно, вызывая волны жара.
Рамиль объясняет:
— Чтобы ты поняла... у хазар дети могут быть зачаты только при участии минимум двух мужчин. Их генетический материал должен «переопылиться», чтобы активировать репродуктивную функцию женщины.
Мои щеки вспыхивают.
Я вообще не смогу родить! Об этом я тоже не смогу им рассказать. Отче, что я творю?
Чем дальше, тем больше я запутываюсь в своих чувствах… и во лжи.
И очень-очень сильно надеюсь… что Алана всё-таки жива.
Стоп.
А как же у неё появились дети? Неужели моя подруга тоже… была не с одним хазаром?
Айвар словно отвечает на мой невысказанный вопрос:
— Один мужчина не может дать потомство, — глухо говорит он. — А женщины у хазар — высшая ценность. Когда-то давно вирус почти уничтожил нашу расу, и оказалось, что женский организм был к нему более уязвим. С тех пор девочек рождается очень мало.
— Поэтому так важен поиск «кайры», — подхватывает Рамиль. — Дети от местной женщины могут родиться «пустыми», без способности к резонансу. А дети от кайры, такой, как ты, Мия, рождаются с полным набором способностей. За ними наше будущее.
Холодок пробегает по спине.
Хазары, которые теперь мои мужья, откровенно делятся со мной сокровенными тайнами их расы. И связывают меня не только брачным контрактом, но и их надежами, будущим. Их Зовом… которому так трудно сопротивляться.
Оба моих мужа держат себя в руках. Пока. Наверное, пока у нас идёт разговор.
Но ещё чуть-чуть, и я сама буду их умолять продолжать.
Они говорят о детях. А я... я им лгу. И эта ложь стоит между нами непреодолимой стеной.
Близость хазар пьянит. Тепло их тел, их запахи, их едва сдерживаемая сила создают вокруг меня кокон, в котором одновременно и страшно, и невероятно безопасно.
Мне перед ними не устоять…
Глава 6.3
Айвар скользит тёмным взглядом по моему лицу, задерживается на губах.
— Мия, — его голос становится хриплым, низким, вибрирующим. — Дети... они не похожи на тебя.
Я напрягаюсь, сердце ухает вниз. Заметили!
Но прежде, чем я успеваю что-то ответить, в моем сознании вспыхивает яркий, осязаемый образ. Это не просто мысль, это ощущение. Как тогда, в банкетном зале.
Губы Айвара на моих — горячие, требовательные. Его руки сжимают мои бедра, прижимая к себе. Он дарит мне властный, собственнический поцелуй, который не оставляет сомнений в том, кому я принадлежу.
Это так реально, что я невольно облизываю пересохшие губы и чувствую фантомный вкус его языка.
— Айвар хочет спросить, — голос Рамиля, бархатный и спокойный, возвращает меня в реальность, — кто их отец?
Ну вот, мои мужья были откровенны. Моя очередь.
Но я отвожу взгляд. Я не могу им рассказать. Ложь комом застревает в горле.
Рука Рамиля лежит на моей спине, пальцы мягко поглаживают кожу через тонкую ткань платья. Он наклоняется чуть ниже.
Чувствую его губы на своей коже. Нежные, утешающие поцелуи.
— Мия, мы можем решить все твои проблемы, — шепчет он. — Тебе лишь стоит нам обо всем рассказать.
И тут же новый образ вторгается в мое сознание, на этот раз от Рамиля.
Я лежу голая, в его объятиях, он убаюкивает меня, как ребенка. Его пальцы перебирают мои волосы, а губы шепчут что-то успокаивающее на хазарском.
Этот образ так контрастирует с проекцией Айвара, что у меня на мгновение кружится голова. Я чувствую себя разрываемой на части.
— Кто он? — требует Айвар, и его голос снова жесткий. — Хазар? Человек? Он тебя обидел? Это от него ты прячешься здесь?
Я чувствую волну мужской ярости, направленную на призрачного мужчину из моего прошлого, которого он ненавидит.
И снова образ: Айвар стоит над поверженным несуществующим врагом.
— Нет, он... он не обижал, — я не могу смотреть ему в глаза. — Он... погиб. Несчастный случай, — шепчу им ложь.
Айвар сжимает мою руку сильнее.
— Кто это был? Из какого рода? Мы можем защитить тебя от его врагов. От его семьи, если они тебе угрожают.
— У него... нет семьи. И врагов тоже, — качаю головой, чувствуя, как паутина лжи становится все гуще. — Пожалуйста, не надо. Я не хочу об этом говорить.
Рамиль мягко убирает прядь волос с моего лица.
— Скажи нам его имя, кайра, — его голос гипнотизирует. — Просто имя. И мы сотрем любую угрозу, связанную с ним, из твоей жизни.
Они давят, каждый по-своему.
Айвар силой и напором, Рамиль мягкостью и убеждением. Их общее желание — защитить меня, обладать мной. И узнать все мои секреты.
Я не могу... не могу сказать.