— Именно такой. Символы один в один… — пробормотал тот, бегло пробежав глазами по поверхности бумаги.
Когда господин Хоффман ушёл — довольный и новым назначением, и беседой с герцогом, — Феликс молча сел за стол и стал перебирать подготовленные женой документы. Его пальцы перебирали листы уверенно, взгляд становился всё напряжённее, пока он, наконец, не замер.
— Нашёл, — произнёс он негромко. — Два договора. На том же самом пергаменте. С датой подписания.
— Но как это возможно? — изумлённо спросил сэр Артур, подходя ближе. — Как миледи Оливия нашла этого мага? Как она осмелилась? Мы ведь ещё не завершили проверку!
— Именно, — согласился герцог, не отрывая взгляда от знаков на бумаге.
— Мы даже не знаем, безопасно ли их использовать… — продолжал сэр Артур.
Оба мужчины замолчали. Молчание было напряжённым, полным скрытого опасения. Герцог вспомнил, как совсем недавно из тайной службы ему передали сведения о маге, который якобы разработал способ заключать сделки с помощью магических пергаментов, защищённых от подделки, мошенничества и нарушения условий. И пока продавал их в своей лавке богатым купцам.
Метод был революционным. Герцог уже хотел внедрить бумаги по всей стране — но потом сам лично запретил любые продажи и распространение подобных свитков до завершения испытаний. Более того, он отдал приказ наложить запрет на разглашение самой идеи, пока королевские маги не удостоверятся, что технология безопасна. В конце концов, если такой договор окажется нестабильным или подверженным вмешательству, последствия могут быть катастрофическими.
— У меня огромные планы на эти бумаги, — тихо сказал герцог. — Маг продал не так много бумаг до нашего прихода. — герцог сверлил взглядом дату и подпись на документе, написанные лёгким изящным почерком. — Тут стоит дата подписания.
— Она могла просто сама зайти в эту лавку и купить эти бумаги до того, как ваши люди наведались к магу лично?— ответил рыцарь.
Герцог откинулся на спинку кресла и взглянул на Артура.
— Но теперь главный вопрос совсем в другом. — сказал Феликс.
— В каком? — нахмурился рыцарь.
— Как она, простая дочь столичного лорда, воспитанная в домашнем уединении, без образования в академии, без доступа к Ордену, без доступа к королевскому совету … как она вообще узнала о существовании этих пергаментов раньше моих людей? Лавка мага находится не в том районе, где отшивают платья.
***
Час отъезда герцога в столицу неумолимо приближался. А вместе с ним — и ощущение упущенного момента. Решения, способного приблизить его к жене, сблизить их или хотя бы расставить всё по местам, так и не последовало. Впрочем, Феликс, как и всегда, выбрал привычную тактику: наблюдать, анализировать, молча собирать факты. Её поступки, её реакция на людей, её привычки, даже то, как она молчит — всё это он разглядывал с той же внимательностью, с какой изучал потенциальных противников.
Феликс прокручивал в голове события их недолгого совместного прибывания в замке. Три недели — слишком короткий срок, чтобы сделать все выводы, но достаточный, чтобы уловить направление.
А за это время он многое успел увидеть. Его молодая жена вела себя с неожиданной зрелостью: держала дом в порядке, разумно распределяла полномочия, проявляла твёрдость, где другие пошли бы на уступки. Она сохраняла хладнокровие и невозмутимость, даже тогда, когда её обвиняли в злодеяниях, любая девица её возраста должна была заплакать и молить о помощи, хотя бы испугаться.
Их ссора — особенно её желание отстаивать личные границы — невольно вызывала уважение. Он всегда ценил силу и гордость. И редко замечал такое в женщинах.
Оливия не просто соответствовала ожиданиям — она словно превзошла их. Её образ притягивал. И если бы кто-то попросил его описать идеальную спутницу, он с удивлением признал бы: почти во всём она совпадала с ней. Только вот описание никак не подходило юной особе, только что покинувшей теплый дом оберегающих родителей.
И именно это несоответствие терзало его. Всё чаще в его голове звучал не голос желания, а голос подозрения. Не слишком ли она идеальна? Не слишком ли своевременно проявляет те качества, которые ему нравятся? Кто-то мог рассказать ей о его вкусах. Подготовить. Научить.
В худшие моменты он представлял, как снимает с неё платье — и на коже проступают черные руны. Это видение будто впечатывалось в его разум, как зловещая метка. Ему становилось легче поверить, что она — умелый шпион, чем принять, что судьба действительно могла подарить ему женщину, настолько ему подходящую.
Герцог сидел за массивным письменным столом, уставившись на лежащие перед ним листы. Бумага казалась безобидной — гладкая, светлая, аккуратно сложенная — но в ней скрывалось нечто большее. Он вновь и вновь перечитывал символы, пальцами нащупывая рельеф чар, пытаясь понять, кто же дал его жене доступ к подобной информации.
Леннокс ничего не знал, в этом он был уверен. Отец девушки, лорд из столицы, был отлучён от двора и никогда не имел отношения к магическим делам, и не слышал о таких договорах. И всё же… в душе герцога росло зерно сомнения.
Каждое действие жены — хладнокровное, продуманное, почти стратегическое — всё сильнее разрушало образ наивной девушки, как описывали её все до замужества. Что-то не складывалось. Слишком многое она знала. Слишком уверенно двигалась в новой для себя позиции.
В дверь негромко постучали. Феликс, не оборачиваясь, отозвался:
— Входите.
В комнату вошёл Леннокс. Его сапоги мягко ступали по ковру, но герцог узнал бы эти шаги из тысячи. Последние недели верный помощник пропадал в разъездах, выполняя поручения, от которых зависела безопасность герцогства. Раньше его появление вызывало у Феликса облегчение. Теперь — раздражение, тщательно скрываемое под ледяным спокойствием.
Герцог поднял взгляд. Леннокс, как всегда, был собран, сдержан, спокоен — и всё же Феликс впервые почувствовал в нём отчужденность.
Он ценил Леннокса. Доверял ему многие годы. Но теперь, когда между его женой и слугой возникла некая непонятная близость — пусть даже в виде разговоров, невинных встреч или советов — герцог ощутил, как его вера в помощника пошатнулась.
— Кервин мёртв, — ровно произнёс Леннокс. — Его тело нашли за северной стеной. Похоже, он пытался бежать в сторону Диких Земель.
Герцог медленно оторвался от бумаг, взгляд его стал холодным.
— Вы убили его? Нарушив мой прямой приказ? — спросил он тихо, но в голосе сквозила напряжённая сталь. Еще одна нить этой запутанной истории, казалось, оборвалась — и уже без возможности узнать, к чему она вела.
Леннокс замялся. Он впервые выглядел неуверенно — редкое зрелище.
— Мы… нашли тело. Я не трогал его. Наши люди не решились подойти к телу. У нас были сомнения, но ваш лекарь… маг… он подтвердил. Сказал, это точно Кервин. Люди не хотели даже приближаться к телу, он уже был на Диких землях. Они боялись идти за стену. Там… странное место.
— Спасибо, Леннокс. Ты свободен, — произнёс герцог, не поднимая взгляда. — И запомни: ни слова об этом моей супруге. Это прямой приказ.
Повисла напряжённая пауза. Леннокс кивнул. Но прежде чем развернуться и уйти, герцог успел уловить в его взгляде нечто, чего не ожидал: секундное замешательство… тень сомнения… и даже, казалось, презрение.
Феликс сжал челюсть, взгляд его потемнел. Он отдал распоряжение Артуру немедленно отыскать Истата, но оказалось, старец уже направлялся в кабинет сам. Возможно, почувствовал. Возможно, знал.
***
Как только дверь за Ленноксом и Артуром плотно закрылась, и в комнате остались лишь двое — герцог и старец, воздух стал будто плотнее. Феликс сидел в тени, за столом, изучая бумаги и распоряжения его жены.
— Ты уже успел познакомиться с моей женой. — спокойно сказал герцог, ожидая реакции старого мага. Старец кивком подтвердил его слова.
— Так что ты там говорил, Истат? — негромко, но с резким металлом в голосе спросил герцог, не поднимая глаз. — Что из-за моего... отсутствия в жизни жены — наивной девушки, слабой магически, внушаемой, доверчивой, импульсивной и, видимо, мстительной — я могу потерять не только герцогство, но и жизнь?