В целом?
Я про темпы рождаемости.
Много темных переулков?
Айрис шутит, но Лекси неожиданно кивает, словно ее всерьез заинтересовал этот аргумент. Айрис нравится, что мир Лекси такой громадный, а она в нем жмется где-то с краю. Они допивают вино и заказывают еще одну бутылку. Лекси раскраснелась и теперь больше похожа на себя.
Ты ужасно на меня влияешь, говорит она.
Если честно, из-за антидепрессантов у меня повысилась толерантность к алкоголю. Приходится пить больше…
Лекси отпивает из бокала. Совсем по-американски выражаешься: повысилось, снизилось.
Придумай, как сказать по-другому.
Лекси набивает рот едой, потом откладывает вилку и нож. Знаешь, в «Голдман» сотрудникам, пережившим нервный срыв, дают отпуск с сохранением полной зарплаты.
Не было у меня нервного срыва.
Я просто о том, что определенная среда может способствовать появлению психологических проблем.
Айрис подцепляет кусочек из тарелки Лекси. Все считают, что люди искусства не такие амбициозные, как банкиры, а на самом деле мы еще хуже.
Но хуже всех коллекционеры.
Мы просто служим разным богам, вот и все, заключает Айрис, прихлебывая вино. Мы приносим себя в жертву. А у вас есть стимулы. Сэм целый день колотит по клавиатуре, но у него хотя бы есть агент. Я говорила тебе, что Пол продал свою писанину? Пол!
Чуть позже они курят на улице, и Лекси снова заводит речь о Лидерман. Айрис затягивается и смотрит вверх, на мост, под которым они стоят.
Может, тебе стоило бы поговорить с кем-то еще? – предлагает Лекси.
Угу. Не знаю. Сэм все время мне напоминает, что таблетки должны быть только временной мерой. Да и побочные эффекты у них так себе. К тому же теперь все иначе. Тогда мне не хватало поддержки.
По мосту с грохотом проносится поезд, Айрис следит глазами за его тенью, потом сплевывает на тротуар. Лекси дожидается, пока затихнет эхо, и спрашивает – что это ты такое только что сделала?
У меня гадкий вкус во рту.
Это отвратительно.
Сэм меня научил.
Потому что ему хочется, чтобы другие мужчины считали тебя отвратительной.
Ой, перестань.
Это правда, настаивает Лекси. Знаешь, бывают парни, которые нарочно раскармливают своих подруг, потому что толстые с меньшей вероятностью их бросят. А они не сомневаются, что однажды это непременно случится.
Вечером Айрис пересказывает ее слова Сэму в постели, а он ухмыляется и почесывает живот, словно его застукали за просмотром порно. Ошеломленная, она замирает и спрашивает – ты серьезно?
Ох уж эта Лекси, отмахивается он. Брось, ты же знаешь, ей просто нравится тебя накручивать.
5
В субботу в пять Айрис встречается с Эзрой у станции метро «Линкольн-центр». Он ее не целует, зато обнимает так крепко, что, кажется, вот-вот треснут ребра. Они отправляются в «Вангард» и всю дорогу болтают, но Айрис не может заставить себя взглянуть Эзре в глаза. Утром она проснулась в постели Сэма. Потом съездила к себе и тщательно вымылась, долго скребла кожу солью. И все равно так ясно чувствует на теле отпечатки рук и губ Сэма, что, кажется, и Эзра их тоже видит. Потом она представляет себе его вымазанный помадой живот и ощетинивается. Они оба спали с другими. Она ничуть не хуже его. Выходит, они в расчете?
Эзра рассказывает, что они решили снимать часы на входе в студию, по примеру «Fleetwood Mac».
Знаешь, оживляясь, продолжает он, во время записи «Слухов» двое участников группы переживали тяжелый разрыв. Стиви Никс пришла в ярость, когда Линдси Бакингэм, ее бывшая, спела про «мечтаю с ним перепихнуться».
Ту самую строчку из песни они повторяют хором. А затем Эзра сухо добавляет – что ж, совершенно очевидно, что я превращаюсь в своего отца. Ты все мои истории уже сто раз слышала, а я все равно продолжаю их рассказывать.
Такая вот ироничная манера речи ему идет. Они сидят рядом у барной стойки, но вскоре Эзра разворачивается к Айрис и постепенно начинает расслабляться. Долли велела им перестать фантазировать в интервью, а то журналисты не понимают, что из их болтовни шутка, а что правда.
Ндулу все еще бесится из-за смены названия и постоянно по-дурацки его переделывает, вроде «Жиголо Л(0)тус» – Эзра пальцами изображает кавычки.
Сделай так еще раз.
Он повторяет жест, явно испытывая облегчение от того, что Айрис начала его дразнить. И качает головой – ох уж эти журналисты. У тебя было время послушать новые песни? Впрочем, нет, конечно же, нет, ты слишком занята, поспешно добавляет он.
Они прекрасны, заверяет Айрис, и Эзра сникает. Нет, честно. Правда, твой голос теперь звучит немного иначе. Как будто без обработки его уже и не существует.
Эзра корчит презрительную гримасу, и в то же время заметно, что он немного смущен. Как по мне, его слишком уж сильно обработали. Зато получился танцевальный трек, народу нравится.
Я очень тобой горжусь, Айрис сжимает ему руку. Потом извиняется и начинает пересказывать свою недавнюю находку по теме соли – старинную индийскую сказку. Однажды король спросил семерых своих дочерей, сильно ли они его любят. И шестеро старших ответили – мы любим тебя так же сильно, как сласти. А младшая сказала – я люблю тебя так же сильно, как соль.
Эзра кивает, но вид у него настороженный. За что ты извинялась?
Айрис не сводит глаз с бармена, смешивающего мохито. На Эзру смотреть она боится. Что, если в его глазах мелькнет то, что он пытается сказать ей уже много лет?
Людям иногда кажется, что я разговариваю с ними свысока, сама не знаю, почему, отвечает она.
Эзра озадаченно смотрит на нее, потом пожимает плечами.
Не знаю, я ничего такого не замечал.
Айрис спрашивает его о новом альбоме, он что-то отвечает, но вскоре она отвлекается и перестает слушать. А когда снова сосредоточивается на разговоре, Эзра как раз рассказывает о своей новой песне. Она про криосферу. Про криосферу?
Да, про криосферу! Это одна из оболочек Земли, характеризующаяся наличием или возможностью существования льда. И вечная мерзлота, и айсберги, и льды.
Нельзя же просто выдумывать несуществующие слова.
Давай-ка живее запиши, щелкает пальцами он.
Я этим больше не занимаюсь. Взяла отпуск. Айрис перебрасывает волосы на одно плечо и смотрит, не посеклись ли кончики.
Ничего, потом вернешься в строй, заявляет Эзра. К тому же такое слово правда существует. Я пришлю тебе ссылку на энциклопедию.
Айрис берет солонку и высыпает горстку соли на стойку. Эзра, достав кредитку, принимается сгребать ее в дорожки. Непонятно, осознает он, что делает, или действует машинально. Примерно час они болтают на отвлеченные темы. Айрис завороженно следит за тем, как старательно он строит белые линии. Почему-то это напоминает японские сады камней. Кажется, они оба втайне считают, что говорят о чем-то глубоко личном. Не все ведь можно сказать напрямую, некоторые вещи приходится зашифровывать. Айрис вдруг замечает в копне буйных кудрей Эзры пару седых волосков. Вид у него усталый.
Тебе нужно взять себе девиз: «Айрис – жить в параллельных реальностях», тихо произносит Эзра.
А она пытается представить себе множество Айрис из разных вселенных: одна нежится в ванне с Сэмом и сдувает пену с его груди, другая помогает Тесс готовить обед, третья пьет розовый джин и болтает по Скайпу с Нэнси, четвертая все еще учится в Оксфорде, а пятая там же, где и всегда, рядом с Эзрой.
На глаза наворачиваются слезы, но она упрямо запрокидывает голову, не давая им пролиться. И говорит – не так я себе все это представляла. Эзра сгребает соль в ладонь и аккуратно ссыпает ее в свой пустой стакан.
Снаружи все еще светло. Айрис не проверяла телефон три часа. Когда она достает его из сумки, Эзра, уставившись на зеленый сигнал светофора, произносит – я знаю, что все сложно. Но не сомневаюсь, что, когда придет время, ты снова в меня влюбишься.
6
Они договорились встретиться в баре в девять, но Айрис приходит только к десяти.