Ариана громко вздохнула, сдерживая слёзы — или обиду, трудно было сказать. Она вскрикнула с неожиданной резкостью:
— Хорошо! — Голос сорвался. — Всё равно мне не нравится король! Но ты своей грубостью и холодностью сделал так, что мужчина, который мне действительно нравится, даже не взглянет на меня!
В этот момент я, всё ещё державшаяся в тени у дверного косяка, шагнула в кабинет. Феликс бросил на меня беглый взгляд, но Ариана тут же повернулась ко мне, словно дожидалась этого момента. Она указала в мою сторону:
— Твоя жена старше меня всего на пару лет! Почему ты считаешь, что она уже готова, а я — нет? — взмолилась девушка.
Повисла тишина. Только звук часов, да лёгкое потрескивание поленьев в камине.
Феликс не повысил голос. Он просто подошёл к сестре ближе, встал перед ней и, чуть склонив голову, произнёс:
— Ариана, никакая юная леди не готова быть выданной замуж. Ни в восемнадцать, ни в двадцать. Но ты скажи спасибо, что я — влиятельный и богатый человек. Я могу купить тебе время. Я даю тебе возможность повзрослеть. А не брошу под копыта политических игр, как это делают с другими.
Ариана резко вскинула взгляд — теперь уже на меня. В её глазах читался вызов. Она молча требовала моего мнения. Ждала, что я поддержу её. Возражу мужу, скажу, что я взрослая и готова к браку, точно так же как и она. Поставлю под сомнение его решение.
Я же смотрела прямо ей в глаза — спокойно, уверенно. И мягко произнесла:
— Он прав.
Просто признание факта.
Ариана опустила взгляд. Губы её сжались в тонкую линию. Она ещё не умела прятать разочарование, как умели это мы, взрослые женщины. Но в её лице уже начинала проступать зрелость, которая приходит через боль — не от брака, а от понимания мира.
Феликс, тем временем, подошёл к своему столу, взял перо и, будто ничего не произошло, принялся что-то писать в одном из свитков. Ариана, не сказав ни слова, развернулась и выбежала прочь.
— Вы ожидали, что я с ней соглашусь? — тихо спросила я.
Феликс не отвёл взгляда от бумаги:
— Нет. Я знал, что ты умнее. — он бросил на меня обеспокоенный взгляд и продолжил писать.
Лишь выйдя за него замуж, я по-настоящему поняла, что у моего мужа есть особый дар — без усилий лишать меня самообладания. Иногда — взглядом, иногда — молчанием, а чаще всего — холодной, почти равнодушной логикой. Сейчас, наконец, он отложил перо, и его тёмные глаза встретились с моими. Спокойные. Сдержанные. Как всегда.
— Я справлюсь с ролью Штатс-дамы, — сказала я, выпрямляясь. — Не то чтобы мне этого хотелось… но я справлюсь. Я буду держать вас в курсе своих дел… — добавила я.
Феликс откинулся на спинку кресла. Его голос прозвучал неожиданно мягко:
— Я не хотел, чтобы тебе вообще приходилось с этим справляться. Я предпочитаю, чтобы женщины моей семьи не становились частью политических игр.
Я криво усмехнулась, стараясь скрыть дрожь в голосе. Горечь подступила к горлу. В прошлой жизни я стала участницей всей этой политической игры именно по его вине. До того как он узнал меня, он не колебался. Ему было всё равно, что я — молодая, неопытная, без связей, без покровителей. Я была для него всего лишь фигурой на доске, подходящей по цвету и форме.
А теперь, когда речь зашла о его жене — пусть даже нелюбимой — включилось то самое чувство собственности. Или, возможно, желание оберегать не женщину, а имя своей семьи, свой титул, свою честь. Как же обидно мне стало за ту, прежнюю себя. Ту девушку просто бросили в центр чужих интриг, словно кость в пасть голодным зверям.
— Но я уже стала частью этих игр. В тот самый день, когда вы заключили со мной брак, Ваша Светлость.
Герцог резко поднялся. Лицо его оставалось невозмутимым, но я чувствовала напряжение в каждом его движении.
— Ты не понимаешь, Оливия. Сейчас слишком много поставлено на карту. Все эти семьи, фрейлины, родственники влиятельных сеньоров — они приехали сюда с одной-единственной целью: продвинуть своих дочерей. В жёны, в любовницы, хоть куда — лишь бы ближе к трону. И если хоть кто-то увидит в тебе угрозу… тебя, конечно, не убьют. Но жизнь подпортят.
Я медленно подошла к нему, стараясь удержать голос ровным:
— А если бы я не была вашей женой? Если бы просто была Штатс-дамой, без герцогского титула — мне бы угрожала опасность? Вы думаете, что всё так серьезно?
Муж задержал взгляд. Что-то промелькнуло в его глазах, но исчезло прежде, чем я успела это осознать.
— Кто знает… какую именно кандидатуру тебе придётся отменить. От какой коалиции отмахнуться. Или чью интригу ты можешь разрушить совершенно случайно, не придав этому значения.
Я не знала, что именно толкнуло меня вперёд — желание приблизиться или показать, что мне действительно нужна его защита. Я остановилась совсем близко. Просто смотрела на него. А потом молча положила руку ему на грудь, перебирая пальцами пуговицу на его рубашке.
— Но ты ведь сможешь рассказать мне, кого опасаться, а кому можно доверять? — прошептала я, не убирая руки с его груди.
Муж задержал взгляд на моих пальцах, мягко, но решительно освободился. В его лице мелькнула тень усталости — или сожаления?
— В том-то и дело… — начал он, и голос его стал сухим. — Завтра тебя официально представят ко двору. А потом я снова уезжаю. По приказу Короля. Вместе с графом Дюраном. Не надолго. Неделя — максимум. У нас с ним важное дело.
Герцог опустил глаза, будто не желал видеть мою реакцию. В пальцах всё ещё сжимал свежее письмо, пергамент немного смялся под напряжением его руки. На мгновение в комнате повисла тяжелая пауза. Потом он шагнул ко мне, едва коснувшись плеча — не ласково, скорее чтобы отодвинуть с дороги.
И уже стоя на пороге, не оглянувшись, бросил:
— Постарайся… не ввязаться ни во что. Хотя бы до моего приезда. Будь тише воды.
Дверь закрылась за ним беззвучно, но в моей голове это прозвучало, как удар.
Я осталась стоять в пустом кабинете, не в силах пошевелиться. Да что со мной не так? В моей голове пронеслась мысль, что даже Ариана наверняка справилась бы лучше и с флиртом, и с кокетством, а я то живу свою вторую жизнь.
О чем же он думает? Человек, который постоянно намекал мне о близости, не отреагировал никак на мою нежность.
Ну конечно, меня осенило, словно гром среди ясного неба. Герцог и граф Дюран! Вместе отлучаются на неделю перед главным весенним торжеством. Как я могла не догадаться?
Они едут за Элионор.
Глава 5
ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО ЛЮДВИГ III
Утро во дворце начиналось величественно — с торжественной службы в храме Ордена Порядка, стены которого были увешаны фресками, наполненными религиозными и историческими сюжетами, словно сама история королевства нашла в них пристанище.
Лучи солнца, пробиваясь сквозь высокие витражные окна, окрашивали воздух в мягкие оттенки золота и лазури, придавая залу почти мистическую атмосферу.
Мы всей семьёй устроились на одном из первых рядов сидений и слушали проповедь о важной роли хранителей земель великих родов. Говорилось, что им уготована великая миссия — служить не только своему верховному правителю и богам, но и собственному народу, расплачиваясь за наше благополучие собственной кровью.
Речь казалась странной и слегка затянутой. Прослушав несколько куплетов, я отвлеклась и начала разглядывать фрески на стенах. На одной из них были изображены двое: король и служитель Ордена. Из раны на руке короля струилась кровь, капая прямо на руны, начерченные прямо на полу. Вот уж по-настоящему — расплачиваться кровью за будущее своего народа.
Ближе к концу службы меня охватило беспокойство. Ещё утром герцог сообщил, что после церемонии нас пригласил король — сперва в зал, на общее представление при дворе. Однако, как заметил герцог, скорее всего мы сразу присоединимся к обеду. А затем он сообщил мне, что хотел бы, чтобы я проводила его, как провожают девушки рыцарей на бой или в военный поход.