У меня дыхание перехватывает, замираю с чашкой кофе в руках.
— Но они ведь не могут его забрать? — бормочу, стараясь унять дрожь.
— К вам на днях придут из опеки. Посмотрят жилищные условия, дадут оценку. Не волнуйся, в нашей системе ещё не было случая, когда ребенка забирали у живой и здоровой матери, — скупо успокаивает Натан.
— Антиповы могут подкупить этих проверяльщиков, и неизвестно, что те напишут, — басит Викинг, сжимая мои дрожащие пальцы и забирая чашки сам.
— У тебя вроде бы знакомый в полиции есть?
— Да, зять Льва — следак.
— Я постараюсь узнать заранее, когда они нагрянут. Вызвонишь следователя своего. Пусть походит с ними и тоже даст оценку. В суде его должностное слово будет иметь вес. Хотя до него мы не дойдём, постараемся решить всё мирным путём. Ускорю процесс и досудебную встречу проведём у меня в офисе.
— Думаете, он согласится прийти? — спрашиваю я.
— Не придёт — ему же минус. Такие встречи не просто формальность. Да и потом, такие, как он, любят играть на публику и казаться благородными. Главное, будь спокойной, уверенной и не агрессивной. Мы не защищаемся, мы утверждаем своё право. А ты, Гризли, не рычи и кулаками не маши.
— Сдержусь уж как-нибудь, — бурчит Матвей, вызывая улыбку.
Натан усмехается и забирает мои документы. Просматривает всё, подшивает к своему делу. Фотографирует квартиру и комнату, в которой спит Марк. Говорит, что прикрепит их тоже на всякий случай.
Он работает быстро и чётко. Допивает свой кофе и поднимается.
— Я всё оформлю и завтра вышлю вам копии. Встречу назначу на конец недели. Приедете чуть раньше, обсудим детали и дождёмся их во всеоружии. Не бойся ничего, Таня. Я видел дела похуже и выигрывал, — бросает напоследок.
— Спасибо, постараюсь, — вымученно улыбаюсь.
— Идём, провожу тебя, — Матвей хлопает друга по плечу. — Спасибо за оперативность. В долгу не останусь, ты же знаешь.
— Знаю, — хмыкает Натан. — Выбьешь мне контракт с ЧВК Степана и, считай, рассчитались.
— То-то я думаю, ты так быстро согласился. Вадимовскую женщину-то спихнул на другого юриста! — хохочет Гризли.
— Так я старший партнёр с недавних пор. Мне по статусу уже положено замахиваться на что-то жирное и вкусное.
Мужские голоса отдаляются. Я собираю пустые чашки и мою их. Напряжение от этой встречи не отпускает. Адвокат, конечно, старался успокоить. Но меня всё ещё потряхивает. Очень боюсь потерять Марка. Что, если у мужа получится забрать ребенка? Да даже на время вот этого всего процесса. Сын очень ранимый и впечатлительный, к тому же боится оставаться со Славой наедине.
— Расслабься, Танюш, — Матвей сгребает в объятья со спины и целует в шею. — Всё будет хорошо.
— Мне бы твою уверенность, — шепчу, прижимаясь теснее к каменной и такой безопасной груди.
Мы замираем ненадолго. Просто насыщаемся друг другом. Мужчина знает, когда нужно просто помолчать, просто обнять. Слишком быстро он изучил меня. Немного придя в себя, разворачиваюсь и задираю голову. Прикусываю язык, что рвётся сказать, как люблю этого Викинга.
— За продуктами надо сходить. В холодильнике мышь повесилась, — лепечу совершенно не то, что надо.
— Список составь, схожу, — кивает Матвей, целуя в губы.
— Уже, — показываю на листок бумаги, где действительно записала необходимое.
— Не расклеишься без меня? — спрашивает мужчина, забирая исписанный лист.
— Нет, поваляюсь перед телеком, — машу в сторону дивана.
— Вот это по-нашему, — хмыкает он, оставляет ещё один поцелуй и уходит.
Иду не к телеку, а в спальню. Разбираю свои вещи. Сумку вытряхиваю. Грязную одежду в стирку закидываю. Телефон ставлю на зарядку. О нём вот вообще не вспоминала, он как валялся в сумочке, так и разрядился там же.
Переделав мелкие бытовые дела, с чистой совестью падаю на диван и включаю телевизор. Меня из дрёмы вытягивает звонок. Вот зачем, спрашивается, я вообще достала телефон из сумки? Так было хорошо. Но рингтон знакомый и проигнорировать его не могу.
Плетусь в спальню и отвечаю.
— Добрый вечер, Вера Павловна, — отвечаю на звонок с улыбкой. Совсем забыла нашу бабу Веру. А она ведь почти родная мне.
— Танечка, прости, что тревожу, — дребезжит голос старушки.
— Да что за глупости, вы совсем не тревожите. Что-то случилось?
— Да.. тут… сейчас…
После небольшой паузы раздаётся совершенно другой голос. Который я совсем не готова слышать. И от которого всё внутри обрывается.
— Здравствуй, Таня.
— Слава, — выдыхаю я и сажусь прямо на пол.
Глава 22. Татьяна
Матвей застаёт меня сидящей каменным истуканом и прижимающей к груди телефон. Басит что-то, не слышу вопроса. Только когда, добравшись до меня, поднимает голову за подбородок, фокусирую зрение на его суровом лице.
— Слава звонил, — шепчу и всхлипываю так громко, аж сама пугаюсь.
— Тише, иди ко мне, — меня сгребают в медвежьи объятья и, пересев на моё место, устраивают на коленях. — Рассказывай.
— Он у бабы Веры, нашей соседки, которая раньше присматривала за Марком. Сказал, если не заберу заявление, он испортит ей жизнь.
— Разговор ты, конечно же, не записала? — бурчит Матвей, растирая спину тёплыми ладонями. Мотаю головой.
Он вытягивает из кармана свой телефон, быстро набирает номер.
— Мам, привет. Да, всё хорошо, уже приехали. Ты свободна сейчас? — спрашивает, продолжая удерживать меня. — Да тут с Марком пару часов посидеть надо. Нянь сейчас подходящих искать вообще некогда.
Что отвечает ему родительница, не слышу. И уже хочу остановить мужчину. Неудобно как-то отвлекать женщину.
— Отлично, завезу тогда по дороге, — меж тем продолжает мужчина и отключает связь. Хлопает пониже спины и велит уже мне: — Собирайся, поедем забирать твою бабу Веру.
— Забирать? — соскакиваю с его рук и ошарашенно таращусь.
— Ну да, такого ценного свидетеля просто необходимо защитить. Давай, Зеленоглазка, в темпе вальса.
Кивнув, ухожу в спальню. Пока одеваюсь, слышу, как Гризли звонит ещё кому-то. Сам разговор остаётся за кадром, только обрывки фраз долетают.
Выхожу обратно в комнату. Улыбаюсь сыну, что сонно трёт глаза и стоит возле кучки пакетов с продуктами.
— Мам, а можно сок? — достаёт запечатанную пачку и показывает.
— Можно, малыш, — целую в темечко и тяну к кухне.
Пока сын пьёт свой напиток, распихиваю скоропортящиеся продукты в холодильник. Матвей присоединяется к нам и поторапливает.
— А куда мы едем? — спрашивает Марк, запрыгивая в машину.
— К бабушке, — буднично сообщает Викинг, чем вводит в ступор обоих.
— Я не хочу к бабушке, — морщит нос сын и готовится расплакаться.
— Мы едем к другой бабушке. К тёте Наде и дяде Саше, — предотвращаю истерику на корню.
— А, хорошо, — кивает ребёнок.
— Ты посидишь у них немного в гостях, хорошо?
— Немного — это сколько? А вы где будете? А скоро приедете? — тут же прилетают новые вопросы.
Терпеливо отвечаю, что мы поедем на работу ненадолго. Просто если скажу про бабу Веру, малыш захочет тоже её повидать. А если там будет Слава, то, боюсь, у ребенка будет очередная психологическая травма.
Родители Матвея живут не так далеко от него, в частном секторе. Я отсиживаюсь в машине, мужчина сам отводит ребенка и вручает Марка в руки мамы. Снимает дорогущие часы и надевает на запястье мальчика. Показывает на циферблат и дотошно объясняет, во сколько мы за ним приедем.
Закусив губу, смотрю на них. В очередной раз удивляюсь, насколько внимателен этот невозможный Викинг.
К бабе Вере мы едем в тишине. Я просто очень волнуюсь и не могу связать двух слов.
Когда заезжаем во двор, осматриваюсь, ища машину Славы. Но её нет.
Поднимаемся на третий этаж. Звоню в дверь, нервно теребя молнию на куртке. Баба Вера долго не открывает. Матвей уже даже планирует выбивать дверь и вызывать скорую.