Мой курс идёт, громко споря о завтрашней контрольной. Обычные прохожие спешат по своим делам. Никого подозрительного. Паранойя развивается, не иначе.
Когда мы сворачиваем к перекрёстку, опять чувствую этот взгляд. Оборачиваюсь вновь и замечаю мужчину в шапке и в зеркальных очках. Лицо бородатое и габариты немаленькие.
— Вадь, — шепчу, замедляя шаг.
Мужчина слегка косит глаза на витрину магазина. Ловит в отражении фигуру.
— Вижу, — бурчит, продолжая неспешно идти.
— Что делать? — сердце об рёбра больно колотится. Ладони потеют.
— Иди спокойно и не показывай, что заметила.
Мы идём. Мужчина за нами. Каждая клеточка тела просто кричит: «Беги, дура!» Но я сдерживаю порывы. Доверяю своему телохранителю. Он, в отличие от меня, спокойный, уверенный в себе. Идёт, просто гуляет.
Возле проулка Вадим делает резкий рывок. Перехватывает за руку и тянет во двор. Несётся так быстро, что мои ноги едва касаются рыхлой земли.
Вталкивает меня в один из подъездов и громыхает старой дверью. Отойдя подальше к тёмному углу, стараюсь выровнять дыхание и напрягаю слух, но собственное сердцебиение перекрывает все звуки извне.
Секунды тянутся вечностью. Паника охватывает, я бесконтрольно дрожу и представляю различные ужасы, которые сейчас происходят снаружи.
Дверь со скрипом распахивается. В проёме появляется Вадим. Находит меня, словно охотник зверька.
— Выходи, — приказывает.
— Он следил за нами? Он ушёл? — бормочу, медленно выбираясь из своего закутка и жмурясь от слишком яркого света.
— Следил, уйти не смог, — хмыкает мужчина.
Проследив за его взглядом, застываю. В канаве, среди грязного снега и лужи лежит тело. Даже подходить не буду. Сглатываю и отворачиваюсь. Вадим, перехватив за руку, тянет из двора.
— Люди Буйного проверяют, где ты бываешь и кто рядом с тобой, — объясняет он. — Этот не первый.
— Не первый… — повторяю ошеломлённо. — А со Светой что? С Мишей? Надо в общежитие ехать!
— Аверин разберётся. Ты будешь сидеть дома и ждать вестей, — рубит он, ещё и взглядом недобрым предостерегает.
Глава 22
Алина
Ещё вчера я радовалась будущей пятнице. Короткий учебный день, а после свобода. Спокойно к контрольной подготовлюсь. Пораньше спать лягу. Наступит суббота. Выходной проведём с женихом. Дикие планы строила. В общем, размечталась.
Мы едем по широкополосной дороге средь бела дня в потоке машин. Но я уже настолько взвинчена, что точно не усижу дома. Вадим рулит спокойно, ровно. Из магнитолы заунывно поёт местная певичка. Я пялюсь в тёмный экран телефона и жду. Звонка, смски, да чего угодно, лишь бы не это радиомолчание.
Я устала. Вот честно устала. Устала жить в вечном напряжении и ожидании. Устала от чёртовых четырёх стен. Устала постоянно оглядываться и врать. Надо было Свете рассказать всю правду. Чтобы бежала она от Демидовых сверкая тапками.
Прикрыв глаза, прижимаюсь затылком к подголовнику. Шумно выпускаю воздух, стараюсь расслабиться, немного отпустить чёртово напряжение. Как вдруг меня резко дёргает в сторону. Вскрикнув, сажусь ровнее, верчу головой.
— Идиот! — рычит Вадим, выравнивая авто и посматривая в зеркало заднего вида.
— Что случилось? — лепечу, держась за ремень безопасности как за спасительную соломинку. Смотрю знакомые переулки. Мы почти дома. Только заехать во двор, и всё.
— Понакупают права, кретины конченые, — ругается мужчина.
Уточнить не успеваю. Вадим рывком дёргает руль в сторону, пытается вписаться в нужный поворот. Резкий удар выбивает воздух из лёгких, металлический грохот оглушает. Авто на скорости врезается в арку дома.
Визг тормозов, крошки стекла, скрежет металла — всё смешивается в какофонии звуков.
Я бьюсь об подушки безопасности. Кто их вообще так назвал? Удар настолько сильный — до искр из глаз и явно сломанного носа.
Я оглушена и ослеплена. Грудную клетку сдавили ремни, а в воздухе пахнет пылью, жжённой резиной и бензином.
— Аля! — слышу далёкий хриплый крик Вадима.
Вздрагиваю, когда он похлопывает по руке, приводя в чувство. Пытаюсь сдвинуться, бью по уже сдувшейся подушке, отплёвываюсь.
— Нет, не снимай, — останавливает мужчина, когда тянусь отстегнуть ремни безопасности.
— Не могу дышать, — жалуюсь сипло и, наконец, вижу угол арки, в который мы вписались. Из капота нашего авто дым чёрный валит. Но я его не замечаю, смотрю на боковое зеркало, в котором отражаются чужие ноги в ботинках. — Вадим…
Дверь внезапно распахивается. Меня бьют по виску. Сознание обрывками какими-то выхватывает происходящее. Грубые руки вытягивают моё тельце, с лёгкостью перерезав ремни безопасности. Мир бешено вертится. Чувствую под ногами асфальт, но обрести нормально почву не могу, меня тащат, не давая шанса на сопротивление, даже на банальный крик.
Я слышу звуки борьбы, удары, грохот падения. Но практически не вижу, что там происходит. Спеленавший меня мужик ловко и быстро запихивает в чужой внедорожник. Просто швыряет на заднее сиденье к сидящим внутри типам.
Машина с рёвом выезжает на большую дорогу. Пытаюсь сесть нормально, сгруппироваться, посмотреть, кто они такие. Запомнить их лица. Выживу — всех сдам.
— Не рыпайся, — прилетает жёсткий приказ, а на шею ложится тяжёлая ладонь, так, что дышать невозможно.
Послушно замираю, не хватало ещё быть избитой. Неудобно, но плевать сейчас на личный комфорт. Мы едем в тишине. Я прижата щекой к кожаному сиденью, с носа кровь капает, да и весь рот в крови. Смотрю только на чужие армейские ботинки. Запоминаю хотя бы это.
Надо просто не впасть в истерику. Надо тянуть время. Аверин придёт за мной. Или Миша. Или они оба. Да, пусть оба придут. И всех спецслужбы поднимут. Пусть найдут поскорее. Пожалуйста!
Машина, наконец, останавливается. Меня подхватывают под локоть и дёргают. Вываливаюсь вслед за выходящим. Ноги плохо слушаются и тормозят. Мужчина разворачивается и встряхивает меня.
— Иди ровно, — рычит он и тащит в какой-то полутёмный ангар.
Затолкав туда, бросает в углу. Садится на корточки, стяжками заковывает руки и ноги. Кое-как подтянувшись, упираюсь спиной в стену и смотрю на заходящих бандитов.
Делаю максимально жалобное лицо. Ресницами хлопаю и слюни пузырю. Пусть считают меня слабой и немного контуженной.
— И что он в ней нашёл? — усмехается один из братков, брезгливо осматривая меня.
— Сиди тихо, поняла? — тычет в меня ножом тот, кто связывал. Всхлипнув, киваю и опускаю покорно глаза в пол.
Вошедшие коротко переговариваются, часть из них уходит, парочка остаётся меня стеречь. Ворота ангара захлопываются, погружая помещение в кромешную темноту. Ненадолго, слава всем высшим. В другой части помещения зажигается одинокая лампа на верёвке. Плафон дёргается, отбрасывая на бетон тени. И в этом тусклом свете два бандита выглядят намного устрашающе.
Не знаю, сколько проходит времени. Меня основательно колотит от холода, конечностей практически не чувствую, так сильно они скованы. Ещё и голова раскалывается и мутит. Дышу рвано, уже готовая попросить помощи у сторожей. Но дверца ангара открывается, запуская новые фигуры.
— Привезли? — спрашивает грозно. Бандиты, подскочив, указывают на скрюченную меня. — Обыскали?
— Э-э-э, — мнутся бравые ребята.
Мужик изрыгает проклятья, велит срочно обыскать и со скрежетом двигает стул. Тут был стул? Почему меня не посадили на него? Суки!
Я дёргаю корпусом и отбиваюсь, когда наглые руки начинают шарить по телу. Ощупав, меня вновь тащат поближе к главарю. Сажают на свободный стул и отходят в стороны.
— Знаешь, как долго я ждал этого дня? — медленно и смакуя каждую букву, тянет мужик неприятной наружности.
— Что вы хотите от меня? — мой собственный голос звучит чужим, тонким, дребезжащим.
— Хочу поквитаться, Принцесса, — паскудно ощеривается бандит. — Твой отец в гробу перевернётся, зная, что не уберег свою чистенькую красивенькую девочку. А Аверин умоется твоей кровью. Они думали, что сдадут меня федералам и выйдут сухими из воды. Думали, что всё закончилось? Как бы не так. Всё только начинается.