— Виктор, а ты новенькую девочку в свет вывел? — слащаво уточнил мужчина и прошёлся по мне взглядом. Я постаралась скопировать выражение лица Виктора, такое надменное. И судя по затухшей улыбке мужчины у меня вышло.
— Девочку, как ты выразился, — холодно произнёс Виктор. — Никуда не надо было выводить. Она здесь не в первый раз.
Девица ещё больше скуксилась и, оттопырив нижнюю губу, спросила:
— Так вот почему ты со мной не хотел видеться, новую игрушку себе нашёл? — на ней было платье цвета слоновой кости, которое создавало иллюзию будто бы она голая. Рука Виктора на моей талии стала жёстче, и мужчина, заметив это, произнёс смешливо:
— Ника, глупышка, не создавай скандал. Виктор будет недоволен…
По взгляду было понятно, что Виктор уже недоволен, а я с прискорбием поняла, что имела честь встретиться с любовницей Баженова. И я ей не понравилась. И вообще я для неё соперница. Хотя какая я соперница с разводом, беременностью и скорым отъездом.
Остаток вечера я ловила на себе яростные взгляды Ники и под конец, совсем устав от такого пристального внимания, просто перестала обращать на это внимание. Но почему-то настроение все равно испортилось, и Виктор, заметив это, спросил:
— Хочешь домой?
Я только кивнула.
Ближе к полуночи мы уехали. В машине я пригрелась и стала дремать. Но голос Виктора вдруг вырвал из сна.
— А ты не хочешь увидеть, где я храню твои картины? — и взгляд такой лукавый, как будто Баженов что-то задумал. Я прищурила глаза в ответ и, помедлив, кивнула. Виктор усмехнулся и обратился к водителю. — Едем не в квартиру.
Машина пролетела поворот к дому и выехала на мост, который вёл за город. Я стала ёрзать на сидении и все чаще ловила прицокивание языком от Виктора. А потом не выдержала:
— Ну хоть намекните, Виктор, — взмолилась я.
— Сейчас сама все увидишь. Осталось полчаса.
И эти полчаса длились вечность. Поэтому когда машина въехала в освещенный двор загородного дома, я чуть ли не подпрыгивала от любопытства. Виктор снова помог мне выбраться из машины и, придерживая за талию, повёл к двухэтажному дому. На ступеньках я подскользнулась и упала бы, если бы не Баженов со своей стальной хваткой. Он прижал меня к себе и последние три ступеньки пронёс почти на руках. А я почему-то смутилась и постаралась сгладить свою неуклюжесть легким покашливанием, чтобы разрядить обстановку.
Когда за нами закрылась входная дверь, я сразу же почувствовала аромат корицы и сдобной выпечки. Дом пах уютом, и до меня медленно доходило, где Виктор ночевал, когда не оставался в городе.
Я расстегнула шубку и почти стянула ее с плеч, как по коридору послышались быстрые шаги, а потом из-за поворота вылетела девочка с криком:
— Папа! Папа! Ты все же украл для меня принцессу! — и при этом малышка цепко посмотрела на меня.
Глава 44
— Маруся, — начал Виктор, но девочка с визгом и криком развернулась обратно и на весь дом прозвучал детский голосок:
— Бабуля! Папа все же украл мне принцессу! Она самая красивая! Идём быстрее смотреть на неё!
Я просто потеряла дар речи. То есть вообще. У меня даже все мысли исчезли из головы и только пустота звенела внутри.
У Виктора есть дочь?
А если она побежала звать бабулю, то получалось это теща Виктора, потому что матери у него не было. То есть…
— У вас дочь… — глупо сказала я, не заметив, что так и стояла с приспущенной с плеч шубкой.
— У тебя тоже будет, — ответил Виктор, подходя ко мне и забирая верхнюю одежду. — Хотя возможно сын. Сколько там времени осталось до узи?
— Не помню… — ошарашенно выдала я, хлопая глазами, а Виктор в это время скинул с себя пальто и повесил в шкаф.
По коридору раздались шаги и детский громкий голосок. Я с расширенными от шока глазами, наблюдала, как из-за поворота появилась сначала малышка, темноволосая и жуть до чего чудесная, как девочка с картинки с пышными непослушными волнистыми волосами и тёмными глазами. Носик приподнятый на пухленьком личике добавлял внешности какой-то кукольной красоты. А следом за ней как на буксире появилась степенная тонкая женщина возраста моей мамы только полностью седая. Было видно, что она следила за собой, волосы сияли как платина, глаза не потеряли природного блеска, а руки ухоженные и с матовыми ноготками телесного цвета были отдельным видом эстетического оргазма. Женщина немного смущённо шла за девочкой. Домашний тонкий спортивный костюм подчёркивал хрупкость фигуры, а глаза смотрели спокойно.
— Ба! — кричала малышка. — Ба, смотри настоящая принцесса. На ней платье принцессы!
— Маруся… — тихо и укоризненно произнесла женщина. — Некрасиво тыкать в девушку пальцами.
Женщина прижала к себе малышку и остановилась, не давая девочке скакать как козочке вокруг нас с Виктором. Но ребёнок оказался против и, вырвавшись, подлетел к отцу и чуть ли не с разбега угодил в тёплые объятия. Виктор, сидя на корточках, прижал к себе дочь, уткнулся носом ей в волосы и погладил по спине. Девочка как заведённая старалась вырваться и снова посмотреть на меня, а я одеревенела от шока.
— Виктор, мальчик мой, — улыбнувшись, произнесла женщина. — Представь нас своей гостье.
— Анюта, сестрёнка моего друга, — ответил Виктор, все же выпустив дочь из объятий и встав возле меня. Девочка оббежала меня вокруг, и я почувствовала как за шлейф дёрнули. Обернулась и увидела как Маруся, присев на корточки, приподняла ткань и рассматривала ее на свет. — А это моя тёща, Евгения Васильевна…
— Анечка, здравствуйте, — подошла ко мне Евгения, протягивая руку. — Можно просто Евгения.
— Рада знакомству, — выдохнула я, сжимая пальцами тёплую ладонь Евгении.
— А эта маленькая разбойника, — тёплым и веселым голосом сказал Виктор и шагнул мне за спину, поднимая дочь на руки. — Моя дочь, Маша. Но для домашних она Маруся.
Девочка зарделась и вздёрнула носик, показывая сразу свой нрав. Избалованная. Единственная. Любимая.
Я с теплом и каким-то невыразимым счастьем смотрела на Виктора, который прижимал к себе дочь и на душе становилось нереально хорошо. Как будто я обрела или просто дотронулась до чего-то волшебного.
И сразу же поняла почему Виктор так раздражался, когда приезжал ко мне и был вынужден со мной водиться. У него семья, а он обязан был со мной няньчиться. Совесть сразу же стала меня грызть.
— Что же мы в коридоре стоим? — первой опомнилась Евгения. — Идемте с зал. Я на стол накрою.
— Мам, — позвал Виктор. — Анюте бы переодеться, а то мы сразу с приёма…
— Да, да, — отозвалась Евгения уже по пути. — Сейчас поставлю ужин разогреваться и сразу же подберу что-нибудь.
Мы прошли в зал, и я ощутила себя не в своей тарелки, потому что не знала куда деться от внимания и от резкой перемены всей ситуации.
— Папочка, — заговорщицки позвала темноволосая лисица. — А Анечка с нами навсегда останется? Ну пожалуйста пусть навсегда. Я ей комнату свою покажу и…
— Марусь… — Виктор опустил дочь на диван. — Аня с нами ненадолго, ее родственники ждут в другой стране, поэтому давай сразу договоримся, что ты не будешь капризничать…
— Ненадолго это на сколько? — не обратила Маруся внимание на последнее уточнение Виктора.
— Это до новогодних праздников… — ответил Виктор и посмотрел на меня с улыбкой. Я кивнула в ответ, стараясь как можно точнее запомнить Виктора-отца, из которого малютка дочь можно сказать веревки свивала. Он вообще не был на себя похож. Абсолютно другой человек. Из него как будто вытащили все время натянутую пружинку и он вдруг перестал хмуриться и злиться.
— Я так не играю! — заявила Маруся и плюхнулась на диван. Сложила ручки на груди и надула щеки.
— Маруся… — протянула Евгения, выходя в зал. — Мы же с тобой говорили о твоём поведении…
Маша в один момент перестала хмуриться и снова стала похожей на ангелочка. А Евгения, поманив меня за собой, вышла в коридор. Я кивнула Виктору и проследовала за ней. Маша подскочила на диване и проводила меня взглядом. Я обернулась и подмигнула ей. Девочка разулыбалась.