Так бывает... - Надежда Михайловна

Людмила Стасова, шатенка, среднего роста, приятной внешности, про таких говорят — все при всем, на первый взгляд сильно проигрывала своей подруге, Светке Раевской, но только на первый взгляд. Знающие эту парочку закадычных подруг всегда как-то больше выделяли и тянулись к Люде. Светка, с её яркой, броской внешностью, проигрывала Люде во всем остальном. Люда — это скала, надежность, выдержка, умение понять и выслушать собеседника. Света же, наоборот, в первые минуты очаровывала, а недолго пообщавшись с ней, человек непроизвольно замечал грубоватость манер, этакую беспардонность, где-то даже хамоватость. Подружились они в первом классе, так вот и шли из класса в класс вместе. Родители Люды работали за границей — сотрудники дипмиссии, они мотались по миру, а спокойная, послушная девочка жила с бабулей и не сильно скучала. Естественно, родители привозили и присылали с оказией много хороших вещей для дочки, а Люда — добрая душа частенько отдавала что-то из них Светке, живущей с матерью на весьма скромную зарплату. Бабуля не знала, что в школе Светка просто ныла и ныла, увидев у Люды какую-то новую одежду, и та сдавалась, хитрила, зная, что так просто бабуля не позволит отдать красивую заграничную вещь — то посадив пятно, то вздыхая, что цвет её совсем не устраивает — уродует. Бабуля, скрепя сердце, позволяла отдать, понимая, что ругать внучку бесполезно, пока сама не поймет и не обожжется. Так вот и доучились до выпуска из школы... Сравнивая этих двух девочек-девушек-женщин, многие удивлялись, как они, такие непохожие, столько лет дружат? Закончив школу, поступили в местное медучилище. Родители Люды, работавшие в далекой Анголе, в письмах ругались и доказывали дочке, что ей надо поступать в институт, но как она без Раевской, это же немыслимо? А оценки подружки никак не тянули на институт. Люда училась блестяще, а Света была вся в любви и еле тянулась на тройки. Зато кавалеры менялись беспрестанно... а что их не менять, когда в пятистах метрах от их медучилища- военное, а там курсантиков... Люда же с седьмого класса дружила с соседом, Генкой Ореховым, старше её на два года. Спокойный, серьезный малый, он постоянно был рядом, и Люда, в силу своего спокойного характера, привыкла, что у неё есть Гена, или, как издеваясь, прикалывалась Светка: "Генуська, Генашик". -Ну ты и дура, Стасова, вокруг столько мальчиков, а у тебя один Генуська в голове. Вон, Лешка Дьяконица постоянно просит меня с тобой его свести. Такой парняга... видный, без пяти минут офицер, а что твой Орехов, водила простой? Вот ещё и в армии служить ему, а годы-то проходят!

Люда посмеивалась:

— Гена как раз отслужит, мне девятнадцать исполнится, самое то, перестаркой не буду. — Фууу, нет, прежде, чем замуж — надо покопаться, повыбирать, а то зациклишься на одном, а потом кто получше подвернется...

Она порхала, постоянно бывала на всех вечерах в училище, но вот как-то чтобы у неё сложились серьезные отношения... не получалось. Она вроде не унывала, но раз у неё выскочило:

— Ну вот что им всем надо, я видная, фигуристая, компанейская... а они как-то не спешат замуж позвать. Вон Архипкина — ведь ни кожи, ни рожи, а Андрюха Князев, один из самых видных, ходит за ней как приклеенный. Я, конечно, не унываю, но иногда заедает — кто я и кто Архипкина — Дунька из деревни!

А Андрюха ни с того ни с сего, взял и женился на этой деревенщине. Раевская долго возмущалась и плевалась, но не судьба. Заканчивали училище. Генашка служил на дальнем Востоке, Люда ждала его, постоянно писала и получала от него письма. А Светка резко выскочила замуж...

Выпускались курсанты, и для получения хорошего распределения обязательно надо было быть отличником, коммунистом и женатым. Вот и предложил ей один из самых гуленых и нагловатых — Славка Дериземля, замуж. Не было у них ни встреч, ни какой-то сильной влюбленности, так — скорее, деловой подход. Зато распределение получил в ГДР — туда попасть служить рвались все — самое лучшее место службы.

— ГДР это не наш совок! — говорил Славка.

Люда была свидетельницей на их регистрации. Свадьбу решили не делать, "лучше потратить деньги с умом в Германии" — высказался Славка. А Светка, любящая всякие яркие, красивые, особенно заграничные шмотки, только поддакивала.

Люде очень не понравилось поведение молодого мужа в кафе, где они вечером посидели, отметили такое радостное событие. Она пошла "попудрить носик", а выйдя оттуда, попала в отнюдь не дружеские объятья новоиспеченного мужа. Он уверенно подталкивал её в дальний темноватый угол, а она, пыхтя, отбивалась от него. Потом, разозлившись, залепила ему оплеуху, только тогда он удивленно сказал:

— Надо же, действительно, серьезная. Прости, — он помотал головой, — прости. Я думал, ты как моя, хе-хе, жена, доступная.

Люда, отшатнувшись от него, полетела в зал. Немного посидела, и пожаловавшись на сильную головную боль, просто сбежала. Ну не могла она видеть эту самодовольную рожу Дериземли, и его бесцеремонное поведение. И показалось ей, что у Светки появилось какое-то незаметное, но пренебрежительное отношение, типа:

"Я-то вот жена офицера и еду в Германию, а ты со своим Генасиком... рядом не стояла".

Потом, когда они жили далеко друг от друга, Люда списала это все на её взвинченное в тот момент состояние — мало ли, показалось. Закончив училище с красным дипломом, долго не раздумывая, поступила учиться дальше, в Москву. Отслуживший Гена, верно ждал её, и после второго курса они поженились, решив подождать с детьми, пока Люда учится. Родителей Люды перевели на пять лет в Корею, бабуля переехала жить к морю в Туапсе, и её двушка в сталинке досталась Люде. Светка в Германии через год родила сына, Ивана, но приезжать они с мужем что-то не спешили. Даже в отпуск поехали к Дериземле, куда-то под Одессу, там и пробыли весь, не заехав к Светкиной матери. Были нечастые письма... в Светкиных первый год были сплошные восторги и хвастовство, потом стали проскальзывать какие-то недомолвки, раздражение всем, потом, через два с половиной года, письма совсем перестали приходить. Через пять лет Светка приехала домой к матери, одна, без мужа — ладно, но без сына? Про сына говорила мало, типа, муж увез к родственникам, и у кого ребенок, она так и не смогла узнать.

— Но как же так, ты же