Я достаю из кармана мобильный. Тот не включается, еще вчера разрядился. Нахожу в кармане зарядку, подключаю его к розетке, кладу на соседнее кресло. И только погружаюсь в тягостные мысли, как Ева выходит из палаты.
Я подскакиваю, вытягиваюсь перед ней во весь рост.
– Ну, что?
– Вот ее данные, я записала, – протягивает мне записку Ева. Она одаривает меня тяжелым взглядом. – Дина не хочет, чтобы мы кому-то сообщали. Ее мать умерла год назад, отец нашел себе женщину, строит с ней новые отношения. Девочка живет у бабушки, поэтому ей пришлось перейти в другую школу, где у нее нет друзей. – Ее голос срывается, глаза наполняются слезами. – Она совсем одна! Бедный ребенок!
– Иди сюда, – я прижимаю ее к груди.
От нее исходит такой жар, что прикоснуться к ней – все равно что поймать руками солнечных зайчиков в летний день. Я нюхаю ее волосы, они пахнут фруктами и дымом. Целую ее в макушку. Нежно. И целую еще раз, пока она меня не оттолкнула.
– Это так несправедливо.
– Знаю.
– Не надо, не обнимай меня, – всхлипывает Ева.
Но не вырывается. Ее слезы медленно пропитывают мою форму.
– Я люблю тебя, – тихо говорю я.
Ощущение близости пьянит. Где-то глубоко внутри меня прежний Данила все-таки приходит в тот отель и не позволяет ее хрупкому сердцу разбиться.
– Нет, убери руки, грязный обманщик, – беспомощно пищит она, даже не делая попыток оттолкнуть меня.
Я беру ее заплаканное лицо в ладони и заглядываю ей в глаза.
– Позволь мне объяснить, – прошу, борясь с наворачивающимися слезами.
– А что там объяснять? – Ее губы дрожат.
– Мы с полковником Зеньковым ездили вчера к Инге, чтобы слить ей информацию по делу Сингау. У них связи в органах, они вполне могут попытаться выкрутиться, поэтому мы решили, что нам нужна поддержка СМИ и общественный резонанс.
– Я не верю, – хмурится Ева.
– Это не было свиданием, как ты подумала, – объясняю я. – Мы были втроем. В ее офисе. Клянусь. И мой телефон просто остался на диванчике в приемной, – наклоняюсь, беру свой мобильный. – Хочешь, я позвоню Зенькову? Поставлю на громкую связь, и ты все сама услышишь?
– Вот еще, – мотает головой она.
– Если он включится, конечно, – бормочу я, пытаясь реанимировать аппарат. И тот, к счастью, поддается. – Вот, смотри. Здесь есть даже звонки полковнику и…
– Что еще за Богиня? – фыркает Ева, мельком глянув на экран, где высветились все пропущенные. – Совсем меня за дуру держишь?
Я с улыбкой нажимаю «вызов».
– Что ты улыбаешься? Зря я вообще в твою сторону посмотрела, ведь знала же, что все опять закончится так же, как… – Ева раздраженно достает из кармана надрывающийся от звонка телефон. – Да кто еще там… – смотрит на экран, хмурится, поднимает взгляд на меня. – Зачем ты мне звонишь?
Я показываю ей свой мобильный. У нее уходит пара секунд, чтобы сложить дважды два.
– О… так, значит… – Она смущенно закусывает губу.
– Да. Богиня это ты.
– Ух ты. – Ее взгляд проясняется.
Вызов все еще идет, поэтому я заглядываю в ее мобильный. На экране светится «Придурок».
– Как мило, – замечаю я с усмешкой.
– Прости, – с трудом сдерживает улыбку Ева.
Всхлипывает, смахивает слезы со щек, облизывает губы и торопливо приглаживает растрепавшиеся волосы.
– Ты веришь, что у меня ничего не было с этой Ингой?
– Да, – задумчиво кивает она. – Но, знаешь, это неважно. Думаю, не стоило нам все это начинать. Спичку дважды не зажжешь. – Ева сбрасывает вызов, убирает телефон в карман и поднимает на меня взгляд. – Я думала, что расколюсь напополам, если снова переживу то, что семь лет назад. И потому старалась держаться от тебя подальше. Это было правильно, не стоило переходить черту. Я уже говорила тебе, что второго шанса не будет, поэтому…
– А еще ты говорила, что за любовь нужно бороться, – напоминаю я.
Беру ее руки в свои, глажу большими пальцами тыльные стороны ее ладоней.
– И ты против того, чтобы я служила пожарным, – грустно говорит Ева.
– Да. Я не рад тому, что ты каждый день рискуешь собой. Но принимаю твой выбор. Если эта работа делает тебя счастливой, мне придется смириться. Я, конечно, буду очень переживать, но…
– Ты уверен?
– Как никогда, – признаюсь я. Во мне бурлит волнение. Так всегда бывает, когда ты следуешь за сердцем и точно знаешь, что этот путь верный. – Все эти годы я не жил настоящим, Ева. Пытался отвыкнуть, не думать о тебе. Уговаривал себя, что мне это не нужно. Но, черт возьми, мне это нужно больше всего на свете. Быть рядом с тобой. Любить тебя. Ощущать себя самым счастливым.
Я обнимаю ее за талию, осторожно притягиваю к себе и целую. Таким поцелуем, который отметает все сомнения и ничего не требует в ответ. И чем дольше он длится, тем больше ослабевают оковы страхов. Нет, я не потеряю ее. Никогда не отпущу и никому не отдам. Этим поцелуем я говорю ей, что мне больше ничего не нужно, только она.
– Я тоже люблю тебя, – смущенно шепчет Ева, отрываясь.
Гладит мое лицо пальцами, зарывается в волосы, нежно смотрит в глаза.
– Только переименуй меня в телефоне, пожалуйста, – прошу я.
– Запишу Валерой.
– Вредина!
И мы целуемся снова. Забывая, где находимся. И что рядом ходят люди. Наши поцелуи с каждой секундой становятся нежнее, словно умоляют о чем-то. Пожалуйста, просят они, больше никогда не разлучайтесь. И сотни крохотных искр кружатся в воздухе, заполняя пространство вокруг нас чистым желанием. У меня выступают мурашки. Я мог бы провести так всю свою жизнь, обнимая и целуя эту девушку. Я этого хочу.
Подхватываю ее на руки и кружу. Ева смеется.
– Как же я тебя люблю!
И это самые правильные слова на свете.
– Мне пора возвращаться в часть, – жалуется она спустя минуту, когда у нас все же получается оторваться друг от друга. – Так неохота тебя отпускать…
– Зайдешь ко мне в кабинет вечером? – Пока никто не видит, сжимаю ее ягодицу и отпускаю.
Ева одаривает меня мягкой улыбкой. Так улыбаются лишь женщины, от которых у тебя не осталось тайн и которые понимают тебя с полуслова.
– Конечно, зайду, проказник! – Она снова захватывает мои губы и целует меня сладостным и крепким поцелуем. – Надеюсь, дверь в твоем кабинете закрывается на щеколду?
– Как вернусь в офис, сразу же поставлю на нее замок, – обещаю я, обнимая ее за талию.
– И прибери на столе, – подмигивает Ева.
И хоть намек возбуждающий, у меня не получается удержаться от смеха.
– Будет сделано, – шепчу ей в губы.
И думаю