— Ступефай!
Оглушающее заклинание врезалось в щит, рассыпалось искрами.
— Хорошо. Экспеллиармус!
Разоружающее заклинание. Я усилил щит, отразил и его.
— Петрификус Тоталус!
Ещё один удар. Щит выдержал, хотя начал трещать по краям.
Экзаменатор опустил палочку, улыбнулся.
— Впечатляюще, мистер Поттер. Ваш щит продержался дольше, чем у большинства третьекурсников. Отличная оценка.
Я опустил палочку, позволяя щиту рассеяться.
— Благодарю, сэр.
— Скажите, — добавил он любопытно, — где вы научились такому контролю? Защитная магия обычно не является сильной стороной первокурсников.
Опасный вопрос.
— Практиковался самостоятельно, — соврал я. — Читал дополнительные учебники.
— Мм, — экзаменатор кивнул, не выглядя полностью убеждённым. — Что ж, продолжайте в том же духе. У вас большой потенциал.
Я вышел из класса, ощущая смесь удовлетворения и настороженности.
Хорошие оценки привлекали внимание.
Внимание приводило к вопросам.
Вопросы — к проблемам.
Но альтернатива — проваливать экзамены специально — была ещё хуже. Это вызвало бы подозрения другого рода.
Приходилось балансировать на грани: достаточно хорошо, чтобы не выделяться негативно, но не настолько блестяще, чтобы казаться аномалией.
Тонкая грань.
Опасная грань.
Экзамены закончились в пятницу вечером. Весь Хогвартс выдохнул с облегчением, студенты высыпали на лужайки, наслаждаясь летним солнцем и свободой от зубрёжки.
Я сидел у озера, подальше от толпы, наблюдая, как гигантский кальмар лениво шевелил щупальцами у поверхности воды.
Магия пульсировала внутри, требуя выхода. Две недели без полноценных тренировок из-за экзаменов и постоянного наблюдения Снейпа истощили мой запас терпения.
Сегодня ночью.
Выручай-комната.
Полная, неограниченная практика.
Время толкать границы дальше.
— Гарри?
Голос вырвал меня из размышлений. Грейнджер стояла в нескольких шагах, её лицо выражало нерешительность.
— Могу я присоединиться?
Я пожал плечами, не возражая.
Она села рядом, обняла колени, смотрела на озеро.
— Ты странно себя ведёшь, — сказала она наконец. — Весь год. Особенно после… после того, как нашли Квиррелла.
Молчание.
— Я не хочу лезть в твои дела, — продолжила она тихо. — Но ты мой друг. Или, по крайней мере, я думала, что друг. И я беспокоюсь.
Друг.
Слово, которое я не использовал целую вечность.
— Не стоит беспокоиться, — ответил я, не глядя на неё. — Со мной всё в порядке.
— Но это не так, — она повернулась ко мне. — Ты отдаляешься от всех. Ты пропускаешь завтраки. Исчезаешь по ночам…
Опасность.
Она замечала слишком много.
— Гермиона, — я посмотрел ей в глаза, вкладывая в голос холод. — Оставь это. Пожалуйста.
Она вздрогнула, словно я ударил её.
— Я просто пыталась помочь…
— Я не нуждаюсь в помощи.
Встал, развернулся, пошёл прочь, оставляя её сидеть у озера.
Изоляция.
Необходимая, болезненная изоляция.
Потому что привязанности — это слабость.
А слабость я не мог себе позволить.
Ночь пришла медленно, тягуче. Я лежал в кровати, слушая, как затихают голоса в общей комнате, как один за другим засыпают соседи по спальне.
Рон захрапел первым. Невилл бормотал что-то про мимбулус мимблетонию. Остальные погрузились в тишину сна.
Я подождал ещё час, убедившись, что все спят крепко, потом встал, оделся, наложил на себя чары скрытности.
Спустился по лестнице, прошёл через общую комнату, вышел через портрет.
Толстая Дама даже не заметила.
Коридоры были пусты. Факелы горели тускло, отбрасывая длинные тени. Где-то вдалеке мяукала миссис Норрис, но Филч, кажется, обходил восточное крыло.
Седьмой этаж. Гобелен с троллями.
Три прохода вдоль стены.
Мне нужно место для тренировок. Место, где я смогу раздвинуть границы своих возможностей. Место, где никто не помешает.
Дверь материализовалась.
Я толкнул её, вошёл внутрь.
Комната изменилась.
Больше не пустой зал — теперь это было пространство с высоким куполообразным потолком, стенами из чёрного камня, покрытыми светящимися рунами. Пол был гладким, отполированным, отражающим свет рун как зеркало.
Идеально.
Встал в центр, закрыл глаза.
Магия текла по каналам, переполняя резервуар. Семь с половиной процентов от того, кем я был.
Жалкая доля.
Но сегодня я толкну это дальше.
Намного дальше.
Вытянул руки в стороны. Сконцентрировался.
Огонь взорвался из правой руки. Лёд — из левой. Два противоположных элемента, кружащихся вокруг меня вращающимися потоками.
Не останавливался.
Кинетическая сила подняла меня в воздух. Молния засверкала между пальцами, заземляясь в пол резкими вспышками.
Четыре элемента одновременно.
Тело горело от перегрузки. Каналы расширялись до предела, угрожая разорваться. Сердце колотилось бешено. Дыхание стало рваным.
Но я продолжал давить.
Дальше.
Глубже.
Сильнее.
Магия ревела в ушах, требуя освобождения. Резервуар опустошался со скоростью водопада.
И что-то щёлкнуло.
Не физически.
На уровне сознания.
Глубоко внутри, там, где спали воспоминания прошлой жизни, что-то пробудилось.
Образ.
Форма.
Сущность.
Я видел её внутренним взором: белые волосы, алые глаза, рога чёрные как смоль, крылья, раскинутые за спиной, одеяние из чёрного дыма.
Моя истинная форма.
Та, в которой я правил. Та, в которой убивал богов.
Она была здесь.
Запечатана. Недоступна. Заблокирована ограничениями детского тела.
Но не навсегда.
Я чувствовал связь. Тонкую нить, протянутую между тем, кем я был, и тем, кто я сейчас.
При десяти процентах силы я смогу коснуться её.
При пятнадцати — принять на короткое время.
При двадцати пяти — удерживать достаточно долго, чтобы сражаться.
Цель.
Ясная, конкретная цель.
Я упал на колени, тяжело дыша, покрытый потом, дрожащий от истощения.
Магия рассеялась. Элементы исчезли. Комната погрузилась в тишину, нарушаемую только моим рваным дыханием.
Но я улыбался.
Впервые за месяцы.
Потому что увидел путь.
Путь к возвращению.
Не полному — не сейчас. Но к частичному. К форме, которая даст мне силу сражаться на равных с теми, кто угрожает.
Десять процентов.
Это стало новой целью.
Не семь. Не восемь.
Десять.
И я достигну её.
Как бы долго это ни заняло.
Вернулся в башню Грифиндора под утро, измождённый, но воодушевлённый. Залез в кровать за минуты до того, как первые лучи рассвета пробились сквозь окна.
Лежал, глядя в балдахин, думая о демонической форме.
Белые волосы, струящиеся как снег на ветру.
Алые глаза, пылающие силой, которая сжигала души.
Рога, чёрные как бездна, венчающие голову.
Крылья, раскинутые на пять метров, способные создавать ураганы взмахом.
Одеяние из чёрного дыма, окутывающее тело, защищающее от любых атак.
Форма Владыки Тьмы.
Форма, в которой я убивал богов.
Она ждала.
Терпеливо, в глубинах моей сущности, готовая проявиться, когда придёт время.
Десять процентов.
Возможно, раньше, если я буду форсировать тренировки.
Рискованно. Опасно. Может привести к необратимым повреждениям каналов.
Но альтернатива — ждать годами — была неприемлема.
Волан-де-Морт действовал. Дамблдор подозревал. Снейп наблюдал.
Время тикало.
И я не мог позволить себе роскошь медленного, безопасного роста.
Нужно было форсировать.
Толкать границы.
Рисковать.
Потому что только так