– Откуда вы меня знаете? – прошептала я, облизнув пересохшие губы.
Его холодные пальцы заскользили по моим волосам, пустив по коже вспышки удовольствия, и он убрал выбившуюся прядь мне за ухо. Сердце на мгновение остановилось, а затем забилось с удвоенной силой.
Я неосознанно прильнула к его прикосновению, понимая, что совершаю самую жестокую ошибку в своей жизни.
Но она была так сладка на вкус.
Прижавшись губами к моему уху, он прохрипел:
– Ты угодила в клетку, любимая...
Я даже не успела отреагировать. Не успела понять, что происходит.
К лицу прижалась влажная ткань. Когда в нос ударил резкий запах химикатов, меня накрыла волна паники. Я во весь голос закричала и лягнула его ногой, но крепкая рука перехватила меня за талию.
Нет.
Пожалуйста, нет!
Понадобилась минута, чтобы снотворное начало действовать. Тело ослабло, а перед глазами замелькали черные точки.
Никогда в своей жизни я не испытывала такого обезоруживающего и леденящего душу страха. Даже когда от меня отказалась родная мать. Даже когда на меня поднимал руку родной отец.
Хриплый крик о помощи потонул в кромешной темноте.
Уже мгновение спустя к ней присоединилась и я.
Глава 2
В нос проник запах застоявшейся пыли. Я с усилием приоткрыла глаза и тут же зажмурилась, ощутив, как пульсируют виски. Ох, так дерьмово я себя никогда не чувствовала. Кто привез меня домой? Во сколько мы вообще вернулись?
Горло пересохло, будто я не пила несколько дней. В мыслях была удивительная пустота, а вокруг – тишина.
Но длилась она недолго.
– Доброе утро, любимая.
Всё внутри похолодело, когда я услышала этот низкий хрипловатый голос.
Перед глазами появились начищенные ботинки. Пришлось крепко зажмуриться, чтобы отогнать кошмарные образы.
Мне ведь это снится, верно? Мои руки не могут быть связаны за спиной. Я не могу лежать на холодном полу какого-то подвала с заклеенным ртом и… в одном нижнем белье, которое я так старательно выбирала перед походом в клуб.
Нет.
Нет-нет-нет.
Страх обвил сердце, как ядовитый плющ, и мне стало больно дышать. Услышав рядом какое-то движение, я не сдержалась и всхлипнула. Похититель медленно опустился на корточки. По лицу скатилась первая слеза, когда он положил ладонь мне на волосы и начал нежно поглаживать их.
Как своего питомца.
– Я не сделаю тебе больно, любимая. Посмотри на меня.
До крови закусив губу, я подняла голову и встретилась со взглядом разноцветных глаз. Затаившаяся в них жестокость не сочеталась с ласковым шепотом, срывающимся с его губ.
Мне даже не удастся описать этого мужчину, если я выберусь отсюда: его лицо скрывала балаклава.
Не «когда», а «если».
Господи, я ведь знала, что не стоит ехать в Синнерс. Знала, что убийства здесь происходят чаще, чем светские приемы в элитной части города, а студенты вражеской академии не откажутся поиздеваться над нами, попадись мы в их сети. Я, черт возьми, знала, что люди на грани бедности готовы на всё, лишь бы получить заветную пачку денег – ограбление, шантаж, насилие.
Почему я решила, что с нами ничего не случится, если случалось с другими?
– Ты можешь закричать, но никто тебя не услышит, – прохрипел похититель таким тоном, словно разговаривал с возлюбленной. – Я сниму ленту, но ты должна слушать меня и делать то, что я говорю. Тогда никто не пострадает. Договорились?
Мне удалось судорожно кивнуть.
Когда он сорвал с моих губ ленту, я во весь голос закричала.
– Я ведь предупреждал тебя, – вздохнул он, после чего полез в карман джинсов. Крик резко оборвался, как только в его руке показался… мой телефон. – Здесь есть номер твоей подруги. Леонор Монтгомери – дочь арт-магната и топ-модели, не так ли? Симпатичная розовая кукла, с которой уже общается мой друг. Если ты снова закричишь, я отдам приказ, и мои люди заберут ее прямо из клуба. Мы ведь не хотим этого, верно?
Мелко задрожав, я покачала головой.
– Пожалуйста, не трогай ее… Только не ее… Я сделаю всё, ч-что ты скажешь.
Он знал, на что давить. Если с Лени что-то случится, я никогда себе этого не прощу. Наша дружба давно переросла во что-то большее – в сестринство. Мы помогали друг другу бороться со внутренними демонами и всем остальным миром. Я отдавала ей последнее, что было в кармане, когда ей требовалась помощь, взамен на что она отдала мне свое сердце. Однажды и навечно.
Кто угодно, только не Леонор.
Мужчина снова погладил меня по голове, нежно перебирая между пальцами влажные от пота и слез пряди.
Меня затошнило от его прикосновения.
– Хорошая девочка.
Поднявшись, он выпрямился и двинулся к столу. Я постаралась взять эмоции под контроль, хотя паническая атака грозилась накрыть меня с минуты на минуту. Однако отец всегда говорил, что к непоправимым последствиям в таких ситуациях приводит именно страх. Мне нужно было мыслить трезво и не поддаваться катастрофизации происходящего, о чем психотерапевт так часто говорила на наших сеансах.
Если Лени всё еще в клубе, значит, прошло не больше тридцати минут. Скорее всего, похититель спустился в подвал или перенес меня в соседнее здание, потому что, заметь мое отсутствие, она сразу бы забила тревогу.
В любом случае, поддаваться панике равнялось самоубийству. Когда выберусь отсюда, тогда и брошусь на ее поиски.
– Слушай меня внимательно, любимая, – произнес мужчина, вновь двинувшись в мою сторону. – Мне нужна информация от твоего отца, а чтобы получить ее, мы разыграем перед ним маленький спектакль.
На столе теперь стояла камера.
Я задохнулась от осознания. Он установил ее, чтобы…
– Нет-нет-нет, умоляю! – Я постаралась отползти, но не смогла из-за связанных рук. Здравый смысл тут же испарился под давлением страха. – Пожалуйста, мы можем дать тебе д-денег. Я позвоню папе и попрошу рассказать всё, что он знает, только н-не трогай меня…
– К сожалению, мы через это уже проходили, – промурлыкал он, вновь опустившись рядом. Его взгляд прошелся по моему телу, и на глубине разноцветных глаз вспыхнул… голод. – Если бы я знал, что дочь Ричарда Ван Дер Майерса обладает такими изгибами, давно бы поймал тебя.
Он резко подхватил меня на руки. Почему-то именно в это мгновение страх отступил, сменившись горячим, безудержным гневом. Вывернувшись, я вцепилась зубами в его шею и крепко сжала челюсти. Из груди вырывалось животное рычание, когда по языку распространился вкус его крови.
Я начала кричать, брыкаться, пытаться дотянуться ногтями до его тела, но он был таким высоким и мускулистым, что мои