– Врачи рекомендуют прогулки в любую погоду. От ветра ее защищала коляска.
Я обошла свекровь по дуге и закрыла за собой дверь в спальню. Сняла с Дашки теплый бодик, стащила с себя толстовку и ткнула сосок в жадно шарящий по моему телу рот. В тот же миг в комнате установилась желанная тишина. Я блаженно зажмурилась. Мне пришлось здорово постараться, чтобы наладить грудное вскармливание, но, уверена, во многом благодаря этому Дашка практически не отставала в развитии от сверстников.
– Р-р-р… Мр-р-р.
– Ну ты и жадина! – усмехнулась я, зарываясь в жиденькие волосики дочки. – Смотри не захлебнись, торопыга…
Коснулась пальцем сахарной щечки. Да нет… Никакая она не холодная. Лариса Юрьевна умеет создать проблему из ничего.
Недавно я узнала, что она вступила в наследство. То есть стала претендовать на наше единственное жилье. Илья купил эту квартиру еще на этапе котлована, что позволило ему здорово сэкономить… Он мечтал, что здесь будут жить наши дети. Как они будут гонять по набережной на велосипедах и роликах, ходить в новенький детский сад и старую, но хорошо зарекомендовавшую себя школу, расположенную на другом берегу реки.
Плотно сжатые губы дрогнули. Дашка булькнула, теряя сосок. Запыхтела. Я много раз думала, как сложилась бы наша жизнь, если бы Илья выжил. Если бы отдал те долбаные часы, которые у него, угрожая ножом, потребовал обезумевший нарк. Ему всего-то и нужно было – снять тот самый Ролекс… Но Илья так поверил в себя после двух лет обучения джиу-джитсу, что все закончилось полнейшим кошмаром. Ругань, сверкнувший в свете фонарей нож… И такая нелепая смерть.
На лобик Дашки что-то капнуло. Я удивленно нахмурилась, не сразу осознав, что это мои же слезы. Чмокнула дочку в макушку, покачала, умоляя уснуть и дать мне хотя бы крохотную передышку. От этих мыслей, от моей чудовищной какой-то усталости, от страха перед будущим, в котором я не видела никаких перспектив.
К счастью, Дашка и впрямь уснула. Я благополучно переложила ее в приставленный к кровати манеж, переоделась в халат и вышла в гостиную.
– Ну, наконец-то! – прокомментировала мое возвращение свекровь. – Это плохо, что у ребенка нет никакого режима!
– Согласна. Но нам пока не удается его наладить.
– Пора бы уже. Даше уже год.
Спорить было бессмысленно. Поэтому я просто пожала плечами и отвернулась к крану, чтобы набрать воды в чайник.
– Ты что-нибудь решила?
– По поводу чего?
– По поводу моей доли, естественно! Я же тебе сказала, что мне нужны средства на открытия новой точки...
Моей свекрови принадлежал небольшой цветочный бизнес, и она планировала его расширить за счет наследства, полученного от сына. Вот только для этого ей надо было продать свою долю в нашей с Дашкой квартире! Оптимально, конечно же, было продать ее мне. Но… Откуда у одинокой мамочки в декрете взяться таким деньгам? Почему-то Лариса Юрьевна совсем о том не задумывалась.
– Я бы с радостью вам помогла, но у меня нет такой суммы.
Собственно, мои сбережения в принципе стремительно таяли, но я не стала об этом говорить. Потому что свекровь и так наверняка об этом догадывалась.
– Значит, мы поступим иначе!
Я напряглась…
– И как же вы предлагаете поступить?
– Продать квартиру, – невозмутимо выдала базу Лариса Юрьевна. – А какие еще варианты? – повела бровью в ответ на невысказанное возмущение, проступившее у меня на лице.
– Вы шутите?! А где мы с Дашкой, по-вашему, будем жить?
– Да где угодно. Вы же получите гораздо больше, чем я, при продаже! Наверняка на эту сумму найдется квартирка. Да, может, не такая роскошная…
– Это совершенно исключено, – отрезала я, – Илья так хотел, чтобы его дети жили именно здесь! Да и с какой радости мы должны съезжать, извините? У нас тут все под рукой. И поликлиника, и Дашкина реабилитация. У меня и так на все это уходит куча времени, а если еще придется мотаться из одного конца города в другой, то…
– То ничего страшного, Ида! Другие же люди как-то справляются!
– А вы не можете прожить без новой точки?! Потерпите до тех пор, пока я хотя бы найду работу.
– Ну какая работа, Ида? Кого ты смешишь? Куда тебя возьмут с больным ребенком?
– Дашка не больная! С ней просто нужно заниматься!
– И как ты это будешь делать, выйдя на работу?! Нет уж, милая. Давай, возвращайся в реальность. Я тебе отличный вариант предложила.
Глава 2
Павел
Ну и вечер, мать его. Хотел помочь бабе, а в итоге пополнил список ее кошмаров. Нерв на щеке дернулся. Ветер ударил в лицо. Температура колебалась вокруг нуля – объективно не так уж и холодно. Но для человека, который последние несколько лет провел в тропиках – вполне достаточно, чтобы продрогнуть до костей. Бр-р-р…
Поежившись, сунул замерзшие руки в карманы и торопливо зашагал обратно к стоянке. Забрался в батин Патриот, который позаимствовал на первое время. Далеко не с первого раза завел двигатель. Мотор взревел так, что топчущиеся неподалеку голуби испуганно взмыли ввысь.
Что в Патриоте работало исправно – так это печка. Я практически тут же взмок. Расстегнул куртку. Окинул взглядом украшенный к праздникам двор. Надо же – даже мусорные баки, стоящие в стороне, нарядили. В этом месте за версту несло благополучием. И наверное, за Иду можно было не переживать. Наверное…
Выехал с парковки, а перед глазами ее глазищи огромные застыли. Пе-ре-пу-га-а-анные! Вроде ничего такого я и не делал, а она смотрела так, будто я нож достал, и вот-вот пущу его в ход. Может, не так к ней подходить надо было? А как? Ничего другого я не придумал, свято веря, что проблемы надо решать по факту – то есть тут же, а не кружить вокруг да около.
Я поддал газку, меся колесами снежную кашу. Развернулся к мосту, на украшение которого тоже не поскупились, благополучно его проехал, пробираясь через столичные пробки к отцовскому дому, как меня остановили менты. Да чтоб его!
Достал документы, открыл окно – печка работала на полную, внутри было как в сауне, а снаружи кусался мороз. Подошли двое. Один молодой, другой – в годах и с усами, как у Эркюля Пуаро. Молодой взял права, деловито уткнулся в них и поднял на меня недоверчивый взгляд.
– Апостол… Павел?
– Все верно.
– Михалыч! – позвал он, ухохатываясь. – Ты только посмотри, кого мы тормознули!
Я откинулся поудобнее в кресле. Жизненный опыт подсказывал, что это надолго.
Усатый подошёл, будто делая одолжение, уткнулся в мои права и хмыкнул в усы. Это было непрофессионально. Наверное, я бы даже мог пожаловаться – среди гайцов у меня были кое-какие тяги. Но, честно говоря, я давно смирился с неадекватной реакцией на мое имя. И стал относиться к ней с пониманием.
– Ну, Ленчик, думаю, обойдемся без обыска. Раз у нас тут святой человек, – веселился Михалыч. – С наступающим, Апостол Павел. Замолвите там за нас… – подмигнул, наверняка думая, что жутко соригинальничал. Ну да. Как же. Более заезженным был бы только вопрос о том, почему я один, и где Петр.
Сунув права под козырек, кивнул и поехал дальше. Квартира отца располагалась в ведомственной высотке. Огромные потолки, совершенно дурацкая планировка… Я отвык.
– Бать, я дома. Ты ужинал?
– Нет, тебя ждал. Давай быстрее мой руки. Я сварил пельмени.
– Ага. Сейчас…
Скинул парку, сунул обувь в шкаф. До ванной тут было два шага. Я оставил дверь открытой, зная, что отец пойдет следом.
– Ну, рассказывай. Встретился с этой девочкой?
– Угум.
– И что?
– Все ровно так, как ты и предсказывал.
– Стало быть, она даже разговаривать с тобой не стала? Ну и правильно, Пашка, не твоя это забота.
– А чья? Может, Ярика? – фыркнул, нервно стряхивая воду с рук. Мутные капли осели на зеркале. Я чертыхнулся, схватил полотенце. Вытер сначала руки, а потом протер и стекло. Так лучше. Повернулся к отцу. Вот в кого я пошел – просто одно лицо. Ну и все остальное тоже. Я могу четко представить, каким буду через сорок пять лет. Я поздний ребенок, да… Ну, по крайней мере, для отца. С матерью у них была огромная разница в возрасте. И я до сих пор не понимал, как мой батя, умнейший мужик, в нее вляпался.