В качестве отвлекающего манёвра я возобновил наши с Тасей уроки вождения. По сложившейся уже традиции мы мчались на «Волго-Балте» по просёлочным дорогам, и её счастливый смех, смешивавшийся с рёвом мотора, на несколько минут прогонял из моей головы тени грядущей войны.
И вот, когда я уже начал терять надежду, пришло долгожданное приглашение от Дмитрия Романова: явиться в администрацию центральной колонии.
Я отправился немедленно.
Кабинет Дмитрия поражал своей сдержанной, но внушительной роскошью. И сам друг показался мне изменившимся. В его осанке, во взгляде чувствовалась тяжесть власти, сделавшей его спокойнее и сдержаннее.
Он не бросился ко мне с расспросами, как бывало раньше, а остался сидеть за массивным столом с серьёзным лицом.
— Кирилл, рад, что ты цел и невредим, — начал друг. — Но прежде чем говорить об открытиях, доложи о положении дел в колониях, вверенных твоему попечению. Мой отец, Император, желает знать: как обстоят дела в «Новоархангельске»? И как поживает город-крепость Балтийск? Надеюсь, ты не забыл о них, погнавшись за призраками в воздушном секторе?
Я был слегка ошарашен таким приёмом, но быстро взял себя в руки.
Чётко, почти по-военному, я изложил ему всё, что мне сообщил Меркулов, добавив данные от Осипа Гурьева. Доложил о развитии колонии, росте грузопотоков и стабилизации обороны.
По мере моего доклада строгие складки на лице Дмитрия разгладились, а в уголках губ появилась лёгкая улыбка.
— Вот видишь, — произнёс он, и в голосе впервые прозвучали знакомые нотки. — Есть у тебя один талант, который мне, пожалуй, не переплюнуть.
— Какой? — недоверчиво спросил я, посмотрев на Митю.
— Ты находишь людей. Людей, которые видят суть дела и горят им. Меркулов тому доказательство. Да чего Меркулов! — он с лёгким смешком покачал головой и начал загибать пальцы на руках. — У тебя они все такие. И Бадаевы, и Черепанов, и братья Гурьевы, и твой огневик Кучумов, и Лунев с Марсовым, и Смольников, и Цеппелин. Как ты умудряешься собирать такие самородки вокруг себя?
Я лишь улыбнулся и пожал плечами. А что тут ответить?
Словно убедив себя, что даже когда я нахожусь в другой части колоний, дела всё равно делаются, Дмитрий перешёл к сути.
Его взгляд снова стал тяжёлым, почти мрачным. Он откинулся в кресле, сложив пальцы домиком.
— Так, — тихо произнёс он. — Теперь говори. Что ты там увидел? Что заставило тебя мчаться сломя голову и вырывать меня из всех государственных дел? Я вижу в твоих глазах не просто проблему, Кирилл. Я вижу пропасть.
Сделал глубокий вдох.
— Пропасть — это правильное слово, Митя. У нас есть полтора года. В лучшем случае. Но эта буря не будет ждать, пока мы достроим стену и подготовимся. Чтобы встретить тварей во всеоружии, надо быть готовыми уже через год. Позже — значит похоронить всё, что мы построили в колониях.
Дмитрий не моргнул. Его лицо оставалось непроницаемой маской. И я продолжил, рассказав другу всё от самого начала до конца. Прошёл, наверное, как минимум час.
В глазах третьего наследника престола не было страха, лишь холодная решимость.
— Кирилл, я хорошо тебя знаю, ты никогда не примчался бы с пустыми руками. У тебя уже есть план, как через эту пропасть перепрыгнуть. Рассказывай, как нам спасти воздушные миры.
Глава 5
Сквозь высокие окна кабинета лился безразличный свет дня, он резко контрастировал с тем мраком, что я только что обрисовал другу.
Митя сидел неподвижно, пальцы сцеплены в замок. Взгляд направлен на руки, в глазах был не страх, а холодная, бездонная пропасть осознания.
— Рассказывай, как нам спасти воздушные миры, — тихо повторил он, но в голосе чётко можно было различить стальные нотки приказа.
Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как тяжесть ответственности ложится на мои плечи.
— Да, у меня есть план. И мне кажется, тебе должно понравиться его название, — я позволил себе кривую ухмылку. — План называется «Гиена».
Дмитрий медленно моргнул, переваривая это.
— «Гиена»? — переспросил друг, и в голосе зазвучало недоверие. — Падальщик? Трусливый и подлый зверь? Ты хочешь, чтобы мы подбирали объедки после чужой трапезы?
— Нет, — я покачал головой, взгляд стал твёрдым. — Хочу, чтобы мы стали стаей. Стаей, которая отнимет добычу у хищника, многократно превосходящего в силе. Не силой, так хитростью, наглостью и алчностью. «Гиена» не уничтожает мир, Митя. Она выгрызает его болезнь. Представь… заражённую рану на теле империи. Мы не будем отрезать конечность, изолируя этот мир. Мы прижжём её калёным железом и выскоблим до здоровой плоти.
Заметил, как в глазах друга мелькнуло понимание. Медицинские аналогии почему-то были ему ближе, чем абстрактные рассуждения о войне.
— Ладно, — Митя откинулся на спинку кресла, поза выражала как скептицизм, так и интерес. — Выкладывай своё «калёное железо». В чём заключается план?
— Он состоит из трёх фаз, — начал я, выстраивая логическую цепь, как делал это на университетских лекциях. — У каждой своё название. Фаза первая — «Кувалда».
— Звучит многообещающе. Что за кувалда?
— Флотилия из нескольких дирижаблей. Они прибывают к инкубационным плато, и сильнейшие маги империи наносят сокрушительный комбинированный удар. Цель этой фазы — перепахать всю территорию плато, уничтожив семьдесят-восемьдесят процентов скопившихся монстров и дезорганизовав оставшихся.
Дмитрий фыркнул, и в его смехе прозвучала горечь.
— Несколько дирижаблей? Четыре? Пять? Сколько у тебя их? И где ты возьмёшь «сильнейших магов империи»? Собрать их вместе — это как попытаться заставить звёзды сойтись в одной точке! Это просто невозможно!
— Подожди, — я поднял руку, останавливая поток сомнений. — Не спеши. Дай закончить по плану, а потом вернёмся к твоим «невозможно».
Дмитрий посмотрел на меня исподлобья, но кивнул.
— Итак, фаза вторая — «Обеззараживание». Сразу после магического удара, пока оставшиеся твари, выжившие только благодаря врожденной магии, будут в растерянности и смятении, с тех же дирижаблей я сброшу специальные контейнеры. Бомбы.
— Какие ещё бомбы? Взрывчатка против таких масс бесполезна! Если они пережили сильнейшую магию, то спокойно переживут и твои бомбы.
— Это не взрывчатка. Это… антимагические мины.
Митя при моих словах прищурился.
— Внутри будут модифицированные передатчики, создающие на ограниченное время обширную мёртвую зону. Магия в ней становится невозможной.
Лицо Дмитрия вытянулось.
— Ты хочешь нейтрализовать магические щиты и способности выживших тварей? Но тогда и наши маги на кораблях станут бесполезны! Они не смогут ни защитить дирижабли, ни нанести новый удар!
— Именно так, — холодно подтвердил я.
— Так в чем же суть?
— В том, что