-Нет-нет, мама, не то, что ты подумала! Тут, это… в общем… И тут из-за ее спины раздается незнакомый хрипловатый бас: - Гадюка моей души, ты же сказала - на минуточку, ты же помнишь, сколько у нас сегодня адресов? Подарки вручила? В дверном проеме показывается высокая фигура. Косматая шевелюра, усталое, но смеющееся лицо. Боже, да это тот самый врач-мотадор! - О, тещенька, здравствуйте, - радуется этот чудак. - Вы извините, что мы без приглашения. До последнего думал, что на смене оставят, и Регина вызвалась дежурить со мной, а тут не иначе как чудо Господне. Первый полноценный выходной, нужно еще к моим заехать и квартиру Регине показать. - Хорошо, - робко произношу я, все еще не веря своим глазам. Эти двое? Моя избалованная, привыкшая к роскоши дочь и простой, вечно занятой в поликлинике врач? Они же совершенно друг другу не подходят, даже внешне они смотрятся как два существа с разных планет! - А вообще, - хмурится … получается мой будущий зять, - я поругать вас хотел. Избаловали мне Регишку, что она теперь обычную брежневку за квартиру не воспринимает и не хочет со мной съезжаться. - Очень даже воспринимаю! - тут же парирует Регина, а в ее тоне я слышу нотки, которых не слышала никогда. Не каприз, а легкая паника. - Отличная квартира! Туда только шторки новые, и вообще - будет хорошо. Я смотрю на нее и не узнаю свою дочь. Совсем другой человек. Исчезла та вечная, колючая озлобленность. Ее взгляд, всегда такой острый и оценивающий, теперь мягкий, наполненный нежностью и… любовью. Да, именно любовью. - Мамочка, - Регина снова обнимает меня, прижимаясь крепко, как в детстве. - Ты прости меня, пожалуйста. Я так перед тобой виновата. Ну, просто… совсем-совсем виновата. - Я не обижаюсь, - шепчу, гладя ее по волосам. - Я знаю. И спасибо за это. И за урок, который ты мне дала, - она замолкает на секунду и добавляет так тихо, что слышу только я: - И за него тоже спасибо! Я такая счастливая, мама. Господи, только ты можешь понять, какая я теперь счастливая! Я закрываю глаза, чувствуя, что тоска наконец разжимает сердце. Ну, все. Теперь можно не переживать за дочь. Нужно переживать за того святого человека, который решился мою девочку прибрать к рукам.
Оглядываюсь на наш шумный, теплый, пахнущий елкой и пирогами дом. На Раю, которая тащит к столу все-таки сгоревшую до углей утку. На Давида, который смотрит на меня с бездной понимания и поддержки во взгляде. И на Регину, которая наконец-то нашла свое, невыдуманное счастье. Да. Вот оно. Самое настоящее Рождество.
Эпилог 3
Год спустя
Я стою на стенде своего издательства, окруженная плакатами с моим же лицом. Оно смотрит на меня со всех углов и стен, анонсируя новую книгу, выход которой ждут со дня на день.
Моя жизнь за этот год превратилась в ту самую сказку, обретение которой казалось невозможным. Я вышла замуж, и да, к ЗАГСу, где нас расписали, пришло человек двадцать моих читательниц, которых мы тогда позвали. Все с подарками и цветами. И это была самая лучшая, самая теплая, самая душевная свадьба. А я, хоть и вообще не девочка, надела платье с фатой, потому что мне захотелось. И потому что Давид поддержал это, как и любое другое мое желание.
И букет я кидала тоже.
И поймала его Регина. И согласно традиции следующей вышла замуж она же.
Мы с Давидом много работаем, путешествуем, помогаем детскому дому - он продолжает свое дело, а я с радостью присоединилась. В этом году мы взяли под крыло троих выпускников, совершенно потерянных в жизни ребят. Помогли им с жильем и работой. Да и просто стараемся дать немного тепла, которого их лишили в детстве.
Моя жизнь насыщенна как никогда. В ней нет места гостям и бесконечным приемам, которые постоянно устраивал Борис. И я теперь даже не понимаю, как у меня хватало на это времени, и сколько всего я упустила, без конца намывая полы и готовя тонны еды для мужа и его друзей. Теперь все иначе. В нашей семье, например, готовит Давид. Потому что я так и не научилась лепить те самые, идеальные хинкали. Многое изменилось. Даже статус мой скоро поменяется - я стану бабушкой. Не могу нарадоваться на своего зятя, все такого же колючего и вечно занятого работой травматолога, любителя карриды. Он смог усмирить характер Регины, и рядом с ним она не дикий бык, а нежная кошечка. Правда, только дома. На работе дочь совершила невозможное и превратилась в блестящего руководителя издательства, которое Боря так опрометчиво на нее переписал. Что касается самого Самойлова... Я о нем не слышала. Вплоть до сегодняшнего дня. Я блуждаю между рядами и нечаянно захожу в отсек к прокаженным. Так мы в шутку называем стенды с газетами и периодикой. Места здесь самые дешевые, иногда вообще бесплатные, но и людей нет. Они просто не доходят до крайнего ряда за поворотом. Зато тут тихо, как в библиотеке, и можно побыть наедине со своими мыслями. Так я думала, пока не увидела его. Бориса. Он осунулся, постарел, подурнел. У него не дизайнерский стенд, как раньше, а обычный, выданный администрацией Двора. И черно-белая афиша. И две книги какого-то неизвестного автора, которыми он заставил все полки, чтобы создать видимость изобилия.
Все здесь кричало о сложном, почти бедственном положении Самойлова. Я хотела тихонько сбежать, чтобы не возникло неловкости, но Боря меня заметил. - Аниса! – закричал почти радостно и резко схватил меня за руку. - Вот ты где прячешься! - Да нет, Борь, - мягко отвечаю, высвобождая руку обратно. - Прячешься как раз ты. От этих слов его лицо исказилось в привычной злобной гримасе.
- Это все временно! Я нашел отличного