Доминик поднимает на меня красные, воспаленные глаза и я чувствую брезгливость,
— Хватит стенать! Что она дальше собирается делать? — не выдерживает Ринат.
Мы с Ринатом застали Доминика за сборами, поганец решил по тихому покинуть страну, когда понял, что запахло жареным.
— Вы отпустите меня? Если я вам скажу? Отпустите?
— Отпустим, говори, — морщусь я, противно смотреть на этого раздавленного, испуганного слизняка.
— Вот! — Доминик лихорадочно ищет что-то в кармане и вытаскивает небольшой пакетик.
— Вот это наверное что-то очень нехорошее, она велела мне мне спрятать в школе, но я не спрятал, Алиса, я не смог!
— Чем же она тебя так зацепила? — удивляюсь я.
— Она сказала, что я тоже виноват в том что твой муж чуть не погиб! Она сказала, что в его квартире найдут мою вещь и меня посадят. Она же была у вас в квартире, могла подкинуть какую нибудь ручку или блокнот. А мы с ним дрались накануне, конечно все бы на меня подумали. Я испугался, очень, прости.
— Что еще? — спрашивает Ринат.
— Она велела мне положить в сейф бумаги, компромат на школу, и сменить код. Я ей сказал, что нашел такой компромат, за который Алису могут посадить, она не бизнесмен, она поверила. Я хотел помочь тебе, Алиса.
— Если хотел помочь, почему не пришел, мерзкое ты ничтожество? — кричу я, руки прям чешутся лещей ему надавать.
— Я хотел, но испугался, что ты сразу вызовешь полицию. Я хотел тебе из самолета видео отправить.
Я качаю головой, да уж, мужик, да он и мизинца Руслана не стоит! Как же мне повезло что я не согласилась быть с ним!
— Это все? — грозно спрашивает Ринат.
— Нет, она…она будет требовать у вас деньги, много денег!
— Ну это как раз ожидаемо, — усмехается Ринат.
— Все, больше я ничего не знаю, — Доминик опускает голову, — вы вызовете полицию?
— Почему ты не записал ее угрозы? Не принес нам, мы бы могли приструнить ее.
— Я хотел…я пытался…но у нее есть какая-то штука, которая глушит запись, она мне показывала, вместо записи шумы получаются.
— О, вот оно как… — задумчиво говорит Ринат, — а оружие у нее есть?
— Я не видел, — говорит Доминик.
— Окей, — Ринат выключает камеру, — записано.
— Что теперь? Вызовите полицию? — с тоской скулит Доминик.
— Мы даем тебе два часа, после этого пишем заявление, не успеешь убраться из страны, пеняй на себя! И деньги верни, сволочь — говорю я.
— Да, да конечно, — Доминик суетится, роется в своей сумке, — вот, здесь все.
Я беру внушительную пачку денег, примерно на глаз прикидываю, вроде столько же, сколько я ему и отдала за школу, даже той же красной резинкой перетянуты. Кладу деньги в сумку.
— Пойдем, — говорю я Ринату.
— Ты уверена? — тихо спрашивает Ринат, кивая на Доминика.
— Ну а мы можем что-то серьезное ему предъявить? — отвечаю вопросом на вопрос.
— Да не особо, как сообщник только и то…
— Тогда пошли.
— Спасибо, Алиса, спасибо! — кричит вслед Доминик, но я не оборачиваюсь.
— Теперь куда? — спрашиваю я Рината, после разговора с Домиником мне отчаянно хочется помыться, но моему желанию не суждено сбыться.
— В полицию, куда же еще! — говорит Ринат, показывая мне камеру, — как раз за пару часов доберемся.
Глава 50
Разработка операции «Олеся»
Ранее
— Нет! Я не согласна, — возмущаюсь я, — у нее может быть оружие и она опасна, а ты будешь здесь один, беспомощный, нет!
— Не такой уж я и беспомощный! — заявляет Руслан поигрывая мышцами, он уже почти совсем оправился, но врачи до сих пор не выпускают его из больницы, считают что последствия отравления могут еще появиться.
— Алиса Александровна, если мы хотим посадить Олесю серьезно и надолго, то нужен доказанный факт вымогательства, а если мы не возьмем ее с деньгами, то предъявить ей будет нечего — говорит следователь который помогает нам разработать план задержания этой подлой Олеси.
— Но ведь столько всего… и сына нашего она толкнула…
— Нет свидетелей, а она отопрется, — говорит следак.
— И Руслана отравила…
— То же самое, нет свидетелей…
— Обманула нас, выдала себя за сестру.
— Ну что ей за это будет? Скажет, что хотела помочь больному племяннику, годик дадут!
— Вы что? Вы хотите ловить ее на живца? На моего мужа⁈ Он похож на червяка на крючке⁈ — возмущаюсь я.
— Тише, Алиса, тише,