«В донесениях о ходе производства танков требую от Вас не фотографирования голых фактов, а исчерпывающего анализа работы завода с Вашими выводами и мероприятиями по оказанию помощи заводу для быстрейшего освоения серийного производства».
Пожалуй, трудно подобрать более точную формулировку, определявшую суть деятельности военной приемки в ходе Великой Отечественной войны. Не фиксация фактов, но внедрение в работу предприятий, к которым была прикреплена приемка. Судя по его деятельности в Подольске, С. М. Белов был готов к такого рода работе. Однако его деятельность была прервана тяжелой болезнью, он умирает в апреле 1942 г.
Все вышесказанное создавало для завода № 37 практически тупиковую ситуацию. Однако отказаться от Т-50 было малореально, и требовались конструктивные контрпредложения. Формально завод № 37 не отказывался от производства Т-50. Однако в КБ завода в обстановке секретности разрабатывается проект танка, который представлял собой упрощенную версию Т-40 [227]. Любопытно, что в отчете ГАЗ имена Окунева и Астрова стоят рядом в качестве создателей «сухопутного варианта» Т-40. Причем в заводском отчете прямым текстом указывается на секретность разработки: «Работа была проведена в течение двух-трех дней без особой огласки».
Дальнейшая история излагается в отечественной историографии чаще всего без ссылок, но следует признать, что, невзирая на ее почти фантастический характер, ее первоисточником является архивный документ, отчет военной приемки Горьковского автомобильного завода за 1941–1945 гг. В отчете она излагается так:
«Т.т. Астровым и Окуневым было написано письмо товарищу Сталину с предложением принять на вооружение и к постановке на массовое производство танк Т-60, в первую очередь на заводе № 37 и на Горьковском Автозаводе со снятием подготовки производства танка Т-50 на заводе № 37. Письмо на имя товарища Сталина было ночью сдано в экспедицию Кремля и, как оказалось потом, в эту же ночь было доложено товарищу Сталину. Предложение было одобрено товарищем Сталиным, и танк Т-60 был принят на вооружение и на массовое производство, а Народный Комиссар товарищ Малышев буквально на утро следующего дня, с присущей ему энергией и большевистским напором, приступил к реализации сталинского указания о всемерном развитии производства танков Т-60 на заводе № 37 и освоения их производства на Горьковском Автозаводе» [228].
Тем самым на самом высоком уровне был дан старт программе, которая вскоре трансформировалась в план производства 10 тысяч легких танков. По сути, И. В. Сталину было предложено готовое решение, позволяющее формально увеличить численность танкового парка за счет легких танков. В обстановке середины июля 1941 г., потери большей части Прибалтики, выхода германских войск к Днепру, прорыва укреплений на старой границе на Украине высшее руководство страны искало выход из кризисного положения. 10 июля 1941 г. в целях улучшения руководства вооруженными силами решением Государственного Комитета Обороны Ставка Главного Командования была преобразована в Ставку Верховного Командования во главе с И. В. Сталиным. Одновременно были созданы главные командования стратегических направлений (Северо-Западного, Западного и Юго-Западного) во главе с Маршалами Советского Союза К. Е. Ворошиловым, С. К. Тимошенко, С. М. Буденным [229]. В последующем, буквально в течение нескольких месяцев, главнокомандования направлений были расформированы. В общем ряду этого лихорадочного поиска управленческих решений находится поспешное принятие несуществующего еще фактически образца боевой техники для массового производства. Впоследствии танки Т-60 получали множество отрицательных отзывов из войск, а производство тысяч машин потребовало значительных ресурсов.
Из общего числа в 10 000 танков 3500 машин должны были быть изготовлены на заводе ХТЗ (Харьковский тракторный завод). Вполне ожидаемо Т-60 не стал для ХТЗ желанным заказом ввиду наличия задания на бронетрактор, который был детищем заводского КБ. Вкупе с запаздыванием поступления чертежей и комплектующих план выпуска в Харькове большого количества танков и бронетракторов оказывается предсказуемо сорван.
В докладе старшего военпреда военинженера 3-го ранга Куликова, датированном началом сентября 1941 г., сообщалось: «ХТЗ-16 (шасси) выпускается до конца на основном конвейере в тракторном механо-сборочном цехе, а сборка Т-60 организуется в другом цеху на голом месте, где сейчас подготавливается временный конвейер» [230]. Более того, как и предсказывалось изначально, на производстве полноценных танков Т-34 на заводе № 183 в Харькове негативно сказывалось отсутствие помощи со стороны ХТЗ, занятого освоением сомнительных бронетракторов. Добавим: вкупе с не менее сомнительной идей выпуска Т-60. «Альтернативу» прямым текстом озвучил уже тогда начальник Главного автобронетанкового управления Красной армии Я. Н. Федоренко в докладе В. М. Молотову 14 августа 1941 г.: «Гораздо правильнее использовать производственные мощности Харьковского тракторного завода в помощь заводу № 183, который уже сейчас с трудом справляется с механической обработкой деталей трансмиссии. Если же включить ХТЗ в помощь заводу № 183, то выпуск танков Т-34 можно увеличить до 500 штук в месяц».
Не лучше дела обстояли на ГАЗе. В докладной записке в Горьковский обком ВКП(б) о работе Горьковского автозавода сентября 1941 г. указывалось: «Выпуск моторов М-17, Т-60 и др. объектов идет по временной технологии, многие детали делаются вручную, кустарным способом». В годовом отчете ГАЗа за 1941 г. снова звучало слово «кустарный»: «Чтобы не остановить выпуск танков, завод шел на значительные затраты по кустарной доделке, переделке или изготовлению изделий смежников».
По Красной площади едут танки Т-60. 7 ноября 1941 г. На площади не было снега, и Т-60 не могли продемострировать свою «феноменальную» проходимость.
К слову сказать, у нас есть вполне определенное свидетельство того, что грозило за срыв выпуска Т-50. В начале сентября 1941 г. за невыполнение августовского плана по танкам Т-60 главный инженер Н. Н. Козырев и главный диспетчер завода № 37 были лишены своих должностей и понижены до мастера и рядового работника соответственно [231]. Стимулы выходить с предложением к Сталину у Астрова и Окунева были вполне однозначные.
Может быть, ценой этих немалых усилий была дана фронту ценная бронетехника, заслужившая любовь экипажей? К сожалению, чтение отчетов по боевому применению Т-60 такого впечатления не производит. Так, по итогам использования танков первой военной зимой на Калининском фронте были сделаны следующие выводы: «Маневренность Т-60 ограничена, снежный покров более 20 см преодолевается с трудом. Частое сваливание гусениц, посадка на днище, перегрев мотора, как правило, имеет место» [232]. Английские «Матильды» преодолевали снежный покров глубиной 40–50 см, а «Валентайны» показали себя даже лучше «Матильд»: они преодолевали снежный покров в 40–50 см, сохраняя управляемость. Старые БТ преодолевали полуметровый снег. Такие же оценки давались на Волховском фронте: «Глубину снежного покрова Т-60 преодолевает