Триумфы и трагедии ХХ века - Никита Андреевич Исанов. Страница 7

Если б встретить ее наяву

И сказать ей: «Мы обе тоскуем,

Как и ты, я вне жизни живу» —

И обжечь ей глаза поцелуем.

Черубина явно начала жить собственной жизнью. Волошин и Лиза обратили внимание, что в их сценарий вмешивается кто-то еще. Маковский стал получать странные письма, подписанные Черубиной, но сам он их не писал. Было принято решение с мистификацией покончить.

Испанка пишет последнее стихотворение, где делает последнее полупризнание:

В это время к Маковскому приезжает один из участников «Аполлона», поэт Михаил Кузмин, и вручает редактору листок с номером телефона. Он настойчиво просит его позвонить по этому номеру. Маковский поначалу ничего не понимает, потом все же звонит и слышит в трубке голос Черубины. Мистификация раскрыта. На том конце провода с влюбленным литератором говорит самая ярая противница Черубины де Габриак, ее создательница – Елизавета Дмитриева. Мир издателя в одночасье рухнул.

Дело в том, что до этого Маковский не знал номера Черубины, она всегда звонила сама, в этом было нечто тревожное и загадочное, теперь же этот номер оказался прямо у него перед глазами. Он пригласил Дмитриеву к себе, все еще надеясь, что она хотя бы немножко будет похожа на выдуманный им идеал, но увы! Дмитриева всегда была где-то рядом, а он ее никогда не замечал. Он всецело был увлечен таинственной незнакомкой, а уж никак не простушкой из собственного окружения.

В тот вечер Лиза Дмитриева пришла к нему домой. Маковский в своих поздних воспоминаниях описал эту встречу в самых мрачных красках. Разница между ожиданием и реальностью оказалась слишком велика. Он был потрясен. Не оттого, что его обманули. Он был, говоря словами Пушкина, «…сам обманываться рад». А оттого, что хрупкий мир, построенный на ожиданиях и мечтах, рухнул. Пришлось возвращаться в реальный мир, где никогда никакой Черубины де Габриак не было. За чашкой чая он изобразил перед Дмитриевой, что все давно уже знал и просто дал ей время закончить красивую историю, но на самом деле был просто раздавлен этой новостью. Дмитриева извинилась перед Маковским за боль, которую она ему причинила. Они пожали друг другу руки и больше никогда не виделись.

Николай Гумилёв

После разоблачения мистификации Дмитриева в редакции «Аполлона» встретилась с Гумилёвым, который когда-то в Коктебеле даже предлагал ей выйти за него замуж. Тогда она его отвергла и попросила уехать. Гумилёв в ответ ее сильно оскорбил. Обо всем этом узнал Волошин и при первом же случае отвесил Гумилёву пощечину. Волошин был большой и сильный, Гумилёв был худой и намного слабее, от удара Волошина у него покраснела щека и опух глаз, он кинулся было в ответ, но друзья его удержали, и тогда Гумилёв вызвал Волошина на дуэль.

Дуэли к тому времени утратили романтичность. Два литератора рано утром 22 ноября 1909 года поехали стреляться на Черную речку. Очень символично. Пара пистолетов была тоже со времен Пушкина. Пистолеты эти сыграли, наверное, решающую роль. Гумилёв хоть и выстрелил, но промахнулся, а пистолет Волошина дважды дал осечку. Говорят, на поле, где они стрелялись, Волошин в сугробах потерял ботинок, за что впоследствии за ним закрепилось прозвище Вакс Калошин.

Историю Черубины рассекретили в середине ноября 1909 года, загадочная испанская поэтесса просуществовала всего четыре месяца. Дмитриева после того, как мистификация открылась, уйдет в тяжелый творческий кризис. В 1911 году она выйдет замуж за инженера-мелиоратора. Спустя годы, в 1920-м, будет работать с Самуилом Маршаком в Краснодарском театре юного зрителя. А в 1927 году после обыска в ее доме в Петрограде, когда забрали все ее стихи и книги, их с мужем вышлют в Ташкент на три года, оттуда она уже не вернется. Наступали новые времена. Эпоха символизма в стихах и в жизни подошла к концу.

Они познакомились в 1915 году. Ей – 24, ему – 22. Еще одному герою этой истории – 27. Это был самый известный любовный треугольник в русской литературе,