– Когда рак на горе…
– …Согласно расписанию, – добавил я вслух.
– Просто, когда сегодня вы не пришли, мы подумали, может, заболел Игорь Викторович? Или все нормально, просто не пришел по каким-то своим причинам.
– С…ка!..
– …Все нормально, Алексей, все нормально. В следующий раз приду… – ответил я максимально спокойным голосом.
Лишь внутри меня все клокотало: – …Ни х… себе, забыл о своих парах в институте. Первый раз в своей преподавательской жизни!
– Ну и отлично! Я пойду тогда? Сейчас моя остановка! – чему-то обрадовался гипертимный Леша, которого я только сейчас стал понемногу вспоминать.
– Вали уже…
– …Иди, иди, Алексей. Хорошего дня.
– И вам!..
– …А вы все-таки забыли.
– Леша, сдрысни уже отсюда!
Но генерально он был прав. Действительно, чем бы ни объяснялось мое «разобранное состояние», то, что я начал забывать лица собственных студентов и время занятий, не могло не вызывать легкой тревоги. В какой-то степени меня оправдывало то, что раньше моим расписанием занималась Василюк. Но какие оправдания этому могут быть сейчас? Я что, без нее не в состоянии запомнить время трех лекций в неделю? А, может, я скоро вообще перестану мышей ловить? Нет, с этим надо что-то делать…
Поехали дальше. В вагоне сидит девочка на корточках, голые коленки, рваные штаны цвета хаки, волосы выкрашены в два цвета: черный и белый, в ушах наушники.
– Истероидная?
– Сам такой! – беззвучно огрызается она, лишь раз бросив на меня странноватый взгляд, после которого все про нее становится понятно.
– Шизоид, конечно же, шизоид… Черно-белый цвет волос может говорить о расщеплении сознания. Расщепление по-гречески – «скизис», и именно от него образованы однокоренные слова «шизофрения» и «шизоид». Человек всем своим видом говорит, что он неоднозначный, в нем как бы несколько личностей…
– Дурак!
– …И обижается шизоид вот именно так. Могу предположить, что девочка патологична, не просто шизоидная, но с психопатией.
– Сам ты псих!
– Это сейчас не предмет нашего обсуждения… А у тебя все черты шизоида, как по учебнику: многослойность, одежда не по размеру, нестандартная поза, телесно неадекватное поведение, ну и потерянный взгляд, куда-то очень сильно в себя.
– Достал!
На этом шизоидная резко встает и последней, перед самым закрытием дверей, выходит на ближайшей остановке. Хотя я не сказал ей ни слова, просто прочитал, как раскрытую книгу…
Или возьмем ее соседку. Внимательно смотрите на разные элементы внешнего вида и поведения, в них всегда есть подсказки и маркеры нужного психотипа.
– Серьга в носу и красные волосы могли бы сказать об ее истероидности.
– Но?..
– …Не тяни кота за яйца!
– Смотря какая серьга. Одно дело – золотая и совсем другое – дешевая бижутерия. По этой фотографии не очень видно, но кажется, там белая серьга и не самая дорогая.
– Очки себе купи…
– …Допустим. Кто дальше?
– А у нее там не один прокол! В ушах еще…
– Глаз – алмаз…
– …И о чем же говорят проколы в ушах?
– О том же, о чем розовые виски… И какая-то сумочка, но вроде бы не самого дорого бренда… И «кипельно-белая» повязка на шее… И на руке у нее как будто что-то написано… А телефон она держит как будто с тревогой… И родимые пятна на лбу до кучи!
– Боже, какая же каша у вас в головах!..
Я вынужден был вмешаться:
– …А теперь забудем обо всем, что я только что слышал и ответим по порядку, отсеивая психотипы методом исключения. Кто смелый?
– Она точно не эмотив, это читалось бы во взгляде…
– Не эмотив. Но все же не будем выкрикивать с места. Кто еще «не»?
– Можно, я?
– Нужно.
– И не гипертим. Ее поза очень напряжена.
– Это правда. Кто следующий?
– Я! Это шизоид – проколы в разных местах, какая-то нелепость во всем внешнем виде и даже письмена на руках: она писала на них свои шизоидные формулы, доказывая теорему, как Перельман!
Общий смех в аудитории – а я сидел уже там. Я обвел студентов глазами.
И подумал: – Эти занятия для меня – лучшая терапия. Именно в студенческой аудитории, где я априори умнее и опытнее всех, а потому имею абсолютную власть над этими неокрепшими душами, я чувствую, что по-прежнему хорош и занимаюсь своим делом…
А дальше было то, что я называю «десятью казнями египетскими», то, за что меня ненавидят многие студенты и за что в меня влюблены некоторые студентки, которые «любят пожестче».
– Я могу уже говорить?.. – обвожу аудиторию волчьим эпилептоидным взглядом:
– …Кто не спрятался, я не виноват!
Еще недавно громкие молодые люди и девушки поневоле опускают глаза, многим реально становится страшно.
– Отлично…
– …Все, что было сказано до этого – полная ерунда. Вы не увидели на фотографии с моего телефона ровно ничего из того, что должны были увидеть. А если и увидели, то неправильно считали и поняли совершенно не так, как следовало. Если бы мы были в школе, я бы всем выставил двойки. Но, мы не в школе, к сожалению… Поэтому слушайте и мотайте на ус…
– …Сказал бы еще жестче, да в аудитории слишком много девушек.
Наступил момент моей абсолютной власти. Никто не смел мне возразить. А я продолжал:
– Итак, я вижу ровно то же самое, что и вы. Но смотрю в корень, а не на внешние эффекты. На руке девушки пометки. Ни одной известной мне формулы. Зато – надписи и напоминания, которые буквально кричат, что она сделала их перед экзаменом, чтобы не забыть! А это уже явный признак… тревожности.
– Уф! – раздается в аудитории.
– И никто, ни один человек, кроме меня, об этом не подумал…
– …Идем дальше. Височки подкрашены в розовый цвет, также демонстративная часть в виде проколов…
Внезапно меня перебивают:
– Тогда это тревожник с нотками истероидности! – выкрикивает с места грубиян-эпилептоид, скомпилировав свой ответ из моих и рассчитывая показаться самым умным.
– Помолчи, когда старшие уже взяли слово, – осек я коллегу по психотипу. – Нет, это не тревожник с нотками истероидности, но… тревожный истероид.
Гул в аудитории.
Мол: – А в чем разница?
– Поэтому и сумочка достаточно простая, без Dolce&Gabbana, нет на ней огромных наклеек, золотых шибздиков, – продолжил я. – А в целом девушка держится как тревожная.
– Тревожный истероид или истероидный тревожник – не все ли равно?
– Разница в том, что в ядре она именно истероид. При этом, могу предположить, что благодаря дисморфофобии – психическому расстройству, из-за которого человек чрезмерно