Я прикусила губу, стараясь идти ровно, хотя ноги дрожали.
Коридоры сменяли друг друга, словно лабиринт, и в какой-то момент я поймала себя на мысли: если отстану хотя бы на шаг, то уже никогда не найду выхода.
Впереди выросли массивные двери из чёрного дерева, покрытые символами, которые медленно дышали алым светом. Наставник остановился и повернулся ко мне.
— Запомни несколько правил, — его голос прозвучал жёстко. — Первое: делай всё, что велят те, кто будет тебя обучать. Никакой самодеятельности, особенно сейчас, когда твоя магия только пробудилась. Второе: никогда не спускайся на нижние этажи. Там клубится первозданная тьма. Она убьёт тебя ещё до того, как ты коснёшься двери. И третье, — он устало провёл пальцами по переносице и, тяжело вздохнув, добавил: — никогда, слышишь, никогда больше не разговаривай с Рейнардом Вельгардом. Даже взгляд не поднимай в его присутствии. Его Высочество очень опасен. Если хочешь жить, держись от него подальше.
— Я и не собиралась... — едва слышно выдыхаю, пытаясь проглотить горечь.
Ухлёстывать за чёрным драконом в мои планы точно не входит. Выжить — да. Стать сильной — да. Но о романтике и речи быть не может. Да и как? В груди зияет чёрная дыра, и я не уверена, что когда-нибудь сумею её залатать.
— Вот и хорошо. Тогда проблем не возникнет, — холодно подытоживает он, толкая створки дверей.
Но вдруг замирает на пороге и, обернувшись, смотрит прямо в глаза:
— Майя, впереди у тебя тяжёлый путь. Я сейчас говорю не о Цитадели, хотя и выжить здесь — задача не из лёгких. Я говорю об Артиане Агнарде. Если ты думаешь, что он смирится и отпустит, то ошибаешься. Дракон никогда не отказывается от своей истинной. Никогда. Он будет крушить землю, сжигать города, но всё равно тебя найдёт. Вопрос лишь во времени. И потому ты должна стать сильной. Настолько сильной, чтобы, когда он до тебя доберётся, не оказаться снова его игрушкой. Теперь ты сама хозяйка своей судьбы. Но помни: благодаря нашему эксцентричному принцу твой бывший истинный знает, где искать. Его вход сюда закрыт, но это не значит, что он не проложит дорогу.
Слова Дарквуда давят на грудь сильнее каменной плиты. Горло сводит спазмом, и всё, на что я способна, — медленно кивнуть.
— Моей полноценной ученицей ты станешь тогда, когда научишься накапливать и удерживать тьму. А пока я познакомлю тебя с теми, кто проведёт по первым ступеням и объяснит, как устроена наша жизнь, — завершает он и делает шаг вглубь коридора.
Мы вошли в помещение, напоминающее столовую.
Наставник шагал впереди, я следом, не осмеливаясь поднять глаза. Но пронизывающие взгляды присутствующих ощущались кожей, и я, чувствуя, как кровь приливает к щекам, прижимаю ладони к животу, пытаясь хоть как-то унять дрожь в теле.
Подведя меня к длинному столу у возвышения, где сидели две женщины и мужчина в чёрных одеждах, он негромко произнёс:
— Майя, знакомься, это магистр Крови — Ортэн, — он кивает на мужчину с седыми волосами и холодным взглядом.
— А это магистр Иллюзий — Андрия, — женщина с круглым лицом улыбается, обнажая ряд острых зубов.
— И магистр Проклятий — Моргана, — высокая худая женщина с крючковатым носом едва заметно качает головой.
Нервно сцепив пальцы, торопливо киваю каждому.
— А это, коллеги, Майя Дарквуд, — неожиданно произносит наставник.
Я вздрагиваю, сердце грохочет в ушах.
Дарквуд?
Медленно поднимаю на него недоумённый взгляд.
— Дочь Селены, — он добавляет спокойно. — Моя внучка.
Земля уходит из-под ног. Я продолжаю потрясённо смотреть на него, а он уже отвёл глаза, не удостоив меня ни малейшим объяснением.
Острые взгляды магистров впиваются в меня.
— И не нужно делать из этого трагедии или привилегии, — холодно обрывает наставник, обводя всех тяжёлым взглядом. — Она такая же ученица, как остальные. Никаких поблажек.
Мне остаётся только стоять с побелевшими пальцами и пытаться дышать.
Глава 22
Магистр Андрия взяла надо мной негласное шефство. Она сухо показала несколько общих комнат, где толпились первогодки, выдала стандартную форму в виде чёрных брюк и рубашки, и без особых эмоций обрисовала моё ближайшее будущее.
— Все первогодки уже подчинили тьму, — сказала Андрия. — Поэтому ближайшие недели с шести утра до полудня ты проведёшь на полигоне, пытаясь сделать то же самое. Я покажу тебе азы, дальше справляйся сама. Если не сможешь подчинить, то обучение для тебя закончено. Таковы правила. На время подчинения тьмы ты будешь в изоляции, никаких контактов с учениками.
Я лишь кивнула, чувствуя, как в груди неприятно тянет от этих слов.
В голове всё ещё звенели слова Дарквуда о том, что я его внучка. Хотелось расспросить его обо всём сразу — о нём самом, о маме, о магии, о мире, в который он меня привёл. Но он даже не дал шанса.
— Пока ты из себя ничего не представляешь, Майя, мне не о чем с тобой разговаривать, — бросил он хмуро, и чёрное марево портала поглотило его.
Я так и осталась стоять на месте, будто прибитая камнем. Если бы не Андрия, которая тут же взяла меня под руку и повела к выходу, я, наверное, расплакалась бы прямо в столовой.
Мне выделили комнату на нижнем этаже. Узкая железная кровать с проржавевшими прутьями, покосившийся шкаф и умывальник, из крана которого тонкой струйкой без конца сочилась ледяная вода. Ни окна, ни даже намёка на свежий воздух. Единственным источником света служили свечи. Их тусклое пламя дрожало от любого движения, отбрасывая на стены зловещие тени.
Эта крошечная, тесная комната в шесть квадратов разительно отличалась от роскошных покоев замка Агнард. Здесь не было ни шелковых простыней, ни резных гардин, ни изысканных мелочей. Только холодный камень, железная кровать и запах сырости.
И всё же впервые за долгое время я ощутила облегчение. Словно тяжёлый груз, давивший на грудь, осыпался прахом. Вместо боли и напряжения внутри осталась лишь глухая пустота.
На следующее утро я горела решимостью показать, что чего-то стою. Переоделась в форму, заплела волосы в косу и ждала, когда явится магистр.
Андрия явилась в пять тридцать утра, держа в руках поднос с едой.
— Силы тебе понадобятся, — сухо сказала она, когда я попыталась отказаться от еды. — Ешь.
Пришлось подчиниться. Я покорно жевала овсяную кашу, почти не ощущая её вкуса. Всё, чего мне хотелось, — поскорее