После чего был быстрый сбор, и начался судный день, после которого род нынешнего Даймё и всех, кто его поддерживал, прервался, а его место занял человек, что Мадара обработал своим шаринганом.
— Назовёшь меня чудовищем, старый друг? — спросил я, свесив ноги с царственного балкона во дворце даймё, откуда открывался красивый вид на тела горящих аристократов. Мои брови приподнялись в ироничном ожидании, а губы сложились в легкую усмешку.
— Вряд ли, ведь сам такой же. Изуна… он попытался меня убить вчера. — сев рядом, Мадара дал мне в руки банку, в которой плавали в специальном растворе глаза его брата. Его лицо омрачилось тенью грусти, а глаза опустились, избегая взгляда.
— Как он умер? — спокойно спросил я, думая о том, что я мог ошибиться в дозе аминазина… Мои глаза слегка сузились в задумчивости, а пальцы сжали банку осторожно чтобы не нервировать Мадару.
— Он посмотрел мне в глаза после того как не смог победить меня или настроить против тебя убедив покончить с тобой…он просто заплакал кровью и вырвал свои глаза после чего тут же умер… сжёг мозг импульсом чакры огня. — с надрывом протянул Мадара, по его щеке стекла одинокая слеза. Его губы дрожали, а взгляд стал расфокусированным от боли.
— Он говорил мне, что видит зеркало души или что-то скорее всего было разумом шиноби… Мы с тобой зашли далеко ради этого момента, Мадара, возможно, потеряв по пути человечность, и он это увидел…во мне по крайней мере и, судя по всему, теперь и в тебе. — задумчиво сказал я, мои брови нахмурились, а глаза уставились в даль, размышляя о том что значили слова его брата.
— Не будешь спрашивать, виню ли я тебя за эксперименты над моим телом? — спокойно спросил он, смотря на догорающих людей и улюлюкающих соклановцев. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах мелькнула тень усталости.
— Ты выжил и стал сильнее — это наш обычный понедельник или ты считаешь иначе? — усмехнувшись, сказал я, мои губы растянулись в теплой, но ироничной улыбке.
— Нет хотя мне интересно почему ты не забрал хоть одну пару шаринганов себе? — всё также спокойно спросил Мадара, его брови слегка приподнялись в любопытстве.
— Обычный шаринган мне бесполезен, а мангекё шаринган… Что ж, если зеркало души, о которых говорил твой брат, формируются при активации Мангекьё шарингана, то его у меня не может быть в принципе. А если оно у меня есть, значит, шаринган его не создаёт, а лишь проецирует в реальный мир. И пока я не узнаю, что сокрыто в моей голове, вскрывать этот гнойник шаринганом… это лишний риск для плана, хотя я питаю надежду на то, что сейчас, имплантировав тебе шаринган Изуны, мы сможем что-то узнать, сделав ситуацию со мной более…хм скажем так контролируемой. — спокойно сказал я Мадаре, мои глаза сузились в сосредоточенности, а губы сжались в решительной линии.
— Вот как… Что ж, это и правда странно. Надо заняться этим, как закончим организационные вопросы. Думаю, скоро торговцы, что прибудут в столицу, разнесут весть о новом союзе шиноби, что принимает в себя всех, в ком горит воля огня. — с долей иронии сказал Мадара, его губы искривились в саркастической усмешке.
— Ага, а теперь пошли бухать. Делами займёмся уже завтра — надо помянуть всех, кого мы принесли в жертву ради Конохи, друг мой. — сказав это, я распечатал из свитка бутылку саке. Мои брови приподнялись в приглашающем жесте, а улыбка стала шире показывая уверенность в завтрашнем дне ведь Мадаре это нужно уж слишком дорог был для него брат…и пусть он держаться но скорее всего может сорваться нужно занять его чем-то.
— Пожалуй, ты прав. Не хочется в такой хороший день видеть всю ночь кошмары — уж лучше смотреть на твою пьяную рожу Хаширама. — хмыкнув, сказал Мадара, взяв пиалу. Его глаза сощурились в шутливом вызове, а губы дрогнули в сдержанной улыбке.
— Ох, наивный дикобраз, ты реально думаешь, что протянешь до моей пьяной рожи? — ухмыльнувшись, спросил я у него, мои глаза искрились озорством, а брови изогнулись в ехидной насмешке.
…
Месяц спустя, стройка века.
— Как глаза Мадара? — с интересом спросил я у Мадары, смотря, как внизу копошатся шиноби, перенося созданные мною деревянные балки столярам, которые потом будут вырезать из них мебель. Мои глаза расширились от любопытства, а губы сложились в ожидающую улыбку.
— Я ещё привыкаю. Твоя теория о том, что глаза Изуны могут соединить спящие осколки других Мангекьё шаринганов, что слились с моим, подтверждается. — в доказательство своих слов Мадара притянул листик с ближайшего к нам дерева к своей руке, не используя стихийные техники и чистый контроль чакры. Его брови сдвинулись в сосредоточенности, а глаза вспыхнули гордостью глядя на результат.
— Меня больше интересует не твой боевой потенциал, а возможность залезть в мой разум, чтобы увидеть, чего так боялся Изуна. — спокойно сказал я, достав из коробочки онигири, что сделали мне на обед молодые женщины клана, явно пытаясь ко мне подмазаться. Мои губы сжались в серьезной линии, а взгляд стал задумчивым.
— Чтение души Изуны плохо поддаётся контролю. Я уже пробовал использовать его на залётных бандитах и пока могу выцепить только ошмётки памяти из их памяти. — сев рядом и свиснув один из моих онигири, ответил мне Мадара. Его глаза сощурились в раздумье, а губы искривились в легкой досаде.
— Ясно. Есть предположения, почему подопытные так быстро умирают? — задумчиво спросил я у Мадары, мои брови нахмурились, а пальцы постукивали по коробочке.
— Да, скорее всего, дело в едкой чакре Мангекьё шарингана она сжигает им мозг раньше, чем я успеваю прочесть их память. — задумавшись, ответил Мадара, его глаза уставились в даль, а челюсть напряглась.
— Хм, какова разница между гражданским и шиноби? — задал я следующий вопрос, мои глаза сузились в аналитическом блеске.
— Пара секунд, но шиноби держится дольше, — спокойно ответил Мадара, его губы сложились в нейтральную линию.
— Тогда надо провести эксперимент. Пошли за мной. — махнул рукой и вместе с Мадарой дошёл до своей лаборатории по специальному лазу, ведущему в подземелья Конохи, что я выстроил для своих экспериментов. Мои брови