— К-к-к-то т-ты? — дрожа и боясь меня, подал голос мальчик, который, сидя, упал на задницу и отполз в угол.
Посмотрев на него, просто проигнорировал, на что он, похоже, разозлился. Страх перерос в злость.
— Отвечай наследнику клана Учих, нарушитель!
Заинтересованно посмотрев, заметил схожесть со своей внешностью и, внимательно оглядев его ещё раз, понял, кто этот мальчик. Всё же похожи. Мой младший брат… А что он, собственно, тут делает ночью перед странным камнем?
— Ты Изуна Учиха, не так ли?
— Да-а, — пробормотал он, когда увидел мои глаза, но не отводил взгляда. Хм.
На моём лице была всё та же маска. Лишь Каяма, который уже был мёртв, видел моё лицо и знал, кто я. А что, если…
Сняв маску и капюшон, улыбнулся ошарашенному мальчику, что будто посмотрел на взрослую версию самого себя, и сказал:
— Я ты из будущего.
И вырубил его иллюзией. Ха-ха-ха.
Сдерживая хохот от своей незатейливой шутки, быстро вытащил мальчика на порог разрушенного храма. Поставив печать на его тело на будущее, сделал так, чтобы у меня был запасной вариант. Может пригодиться, может, нет. Судьба — неопределённая штука. Пусть будет тут, когда прибудут те, кто уже бежит сюда изо всех сил. Я же, вернувшись, взял и поднял руку Сусаноо, в которой образовалось моё оружие. Копьё, что, удивительно для меня, который никогда не держал это оружие в руках, было родным для моего воина из чакры. Взмах — конец копья упирался в пол, и лезвие оружия приблизилось близко к камню, почти коснувшись его, но…
Вздохнув, развеял чакру и запечатал каменную скрижаль в свиток, что получилось с трудом. Странный камень. Возможно, я об этом пожалею, но мне нужно было время, чтобы изучить записи. Потом уничтожу. Первый клон только что был уничтожен, и в голову пришла информация, как моё тело было пронзено клинками. Ладно, похоже, попались дельные шиноби, что смогли победить клона, а дальше смогут и остальных убить. Но мне уже пора.
Моя фигура развеялась, как дым, и я отправился обратно домой в клан. Миссия окончена.
* * *
Взгляд со стороны
Учиха Таджима, смотря на разрушенный главный храм, испытывал сильные негативные эмоции. Настолько, что Мангекьё, который он долго скрывал ото всех, чуть не вырвался, следуя за эмоциями своего пользователя, заливая здесь всё чёрным огнём, но он сдерживал этот порыв. Было не время и не место. Козырь, что он хранил долгие годы, не мог просто так показаться на свет.
То, что храм был разрушен, не волновало его так сильно, как казалось его подчинённым, больше его волновало состояние его сына. Таджима, хоть и выглядел как холодный, а порой жестокий отец, всем сердцем любил своих сыновей, особенно когда их осталось всего двое. Младший же был его слабым местом. Если Мадара унаследовал его характер и был спокойно холодным, то младший, Изуна, скорее был как мать и был робким, но решительным, когда это было нужно. Но сейчас эта решительность куда-то подевалась.
Изуна был сам не свой, а ирьёнины клана лишь разводили руками. Бредни про то, что он видел себя самого из будущего, глава Учих не верил и думал лишь о том, что враг, что вторгся в клан, повредил сознание его наследника. Его крови. Его сына.
От этого он ещё сильнее ярился и не знал, куда себя деть. А то, что каменная скрижаль, хранимая веками в клане, пропала, не добавляло радости главе. Всё шло плохо, и война, которая идёт довольно тяжко для клана в последнее время, тому яркое доказательство.
Таджима думал, что пора показать Сенджу, что с кланом Учих стоит считаться. Пора было закончить эту войну и убить его старого врага Буцуму.
В том же месте
Зецу негодовал, Зецу гневался, Зецу был в ярости. План, которому он следовал, шёл хорошо и гладко. Сильнейшие шиноби этой эпохи уходили в чистый мир. Глава клана Сарутоби, умнейшие Нара, опасные Яманака, толстые Акимичи, психованные Учиха. Один из близнецов Хозуки умер при битве с главой Юки, старый глава Хатаке уступил место своему сыну, и другие более или менее сильные шиноби уходили из этого мира и оставляли его для новых шиноби. Более слабых, более управляемых.
Он забыл, насколько этот мир был в хаосе. За века, проведённые в наблюдениях и манипуляциях, всё было в пределах его видимости. Всё было в пределах его рук. Но теперь кто-то портит его картину, кто-то портит всю его игру.
Неизвестную печать на теле младшего брата Мадары он заметил, чего не могли Учихи. И то, что он не мог выяснить, что она делает, нервировало его. А то, что каменная скрижаль, которую он не успел показать перерождению Индры, бесила его ещё сильнее. Бесила настолько, что он, захватив одного из Учих, пробрался ночью в храм, когда все ушли, и рассматривал каждый уголок, чтобы выяснить, кто был здесь и кто рушит его планы.
Прошёл целый час, пока он ничего не нашёл, но вдруг, будто провидение, он заметил маленькую деталь, которую упустил. Стёртость пола, которую он принял за простой удар от обломков, оказалась следом от оружия. Огромного оружия. Это был след от оружия Сусаноо…
Но он убрал всех пользователей Мангекьё. Безумная девочка, которая родила полукровку, погибла от рук своего же дяди. Дядя, который стал слишком силён и сгинул при битве с двумя биджу, навсегда стёр с лица земли двух обладателей Мангекьё. Третий же известный обладатель был главой клана, который скрывал ото всех свои глаза, но от Зецу такое он не мог скрыть. Но это было бессмысленно. Таджима не был дураком и не сделал бы такую глупость, как уничтожение каменной скрижали и вред своему же сыну.
Если только есть четвёртый.
Кто же он? Смотря на луну, сын Богини Куро Зецу перебирал варианты и не мог найти правильный ответ на свой вопрос. Он и подумать не мог о том, что какой-то полукровка сможет пробудить глаза, что даруют божественные силы.
* * *
Глава 43
— Как продвигается исследование печати?
— Откровенно говоря, трудно, Ашина,