— Кстати, — друг понижает голос, — Рихард тебя искал. Говорит, дело важное. Загляни к нему.
Я киваю, хоть и без особого энтузиазма. Рихард — наш наставник из академии, почти как отец, но его «важные дела» слишком часто оборачиваются проблемами.
— Не знаешь, что ему от меня надо?
— Без понятия. Он и со мной поговорить хочет, уже дважды напоминал. Может, что-то про аттестацию, но, надеюсь, что нет, — Марк недовольно морщится и пинает камешек в сторону. — У тебя когда подтверждение доступа на -8 и -9 уровни?
— Скоро уже, но когда точно — не помню. Нужно в управлении узнать.
— А сколько баллов в прошлом году было?
— За девяносто, — нехотя отвечаю, смахивая волосы с лица.
— Сильно, но, конечно, не понимаю я тебя. И зачем оно тебе надо? Ладно, я пойду к остальным. А ты береги себя и не забудь про Рихарда, — говорит Марк и уходит к бару, бросив взгляд через плечо.
Наверное, именно поэтому и дружим столько лет — он всегда точно знает, когда я хочу остаться один.
Иду вдоль моря, шум вечеринки глохнет за спиной. Берег закругляется, и из-за домов и деревьев начинает проглядываться стена — гигантская бетонная конструкция, защищающая по периметру город от монстров из Пустоши. Нет, туда не пойду, еще военные прицепятся.
Останавливаюсь у старого навеса — ржавый каркас, деревянный задник прогнил насквозь, ветер свистит в щелях. Вдалеке кто-то пинает пустую банку — она катится, ударяясь о мелкие камни, пока окончательно не вязнет в песке. Чем ближе к окраине, тем больше пляж усеян мусором. И вдруг замечаю пацана лет десяти. Он неуклюже шарит в кармане у пьяного храпящего мужика, пытаясь украдкой вытащить кошелёк. Вглядевшись, я узнаю в нём Тима, мальчишку с моего дома, с первого этажа. Совсем худой, грязный и одет в какое-то рваньё.
— Эй, малой, ты карманы не перепутал? — окликаю я.
Он вздрагивает, роняет кошелёк и смотрит на меня, словно загнанный зверёк, готовый разрыдаться:
— Кайл, ты же знаешь… Я никогда… Я… Сестра сильно заболела… Мама плачет уже третий день… Денег на врачей надо…
Тяжело смотрю на него, достаю из кармана примерно половину своего выигрыша и протягиваю пареньку:
— Бери, купи себе и сестре еды и лекарства. И на врача оставь. И вали отсюда, тут ночью опасно.
Тим хватает из руки мятые купюры и, неверяще улыбаясь, бормочет:
— Спасибо… Я верну… Когда-нибудь… Обещаю!
Мальчик убегает, прижимая деньги к груди, а я смотрю ему вслед. Вот и думай, что лучше: жизнь в академии и судьба истребителя или вот так, когда жребий на тебя не выпал — в детстве перебиваться случайными копейками, а потом, едва достигнув 16 лет, отправляться в шахту добывать уголь и селитру на первом и втором уровнях. Да, работа шахтером, конечно, безопаснее — монстров на верхних уровнях почти не бывает, и платят немного больше. Но такая судьба точно не для меня.
Пепельные пряди волос, выбившиеся из хвоста, развеваются под резкими порывами ледяного ветра. Я стою, смотрю на воду — тёмную, неспокойную, бурлящую, как мысли в моей голове. Лина. Так близко, кажется, протяни руку и возьми. Но нет, нельзя. Мы с ней из разных вселенных, и мне нечего ей предложить. Даже моя жизнь принадлежит случаю. Завтра в шахту — к монстрам, к смерти или к новым шрамам, к тому, что я выбрал сам. Лина. Если ей и мне повезет — больше мы никогда не встретимся.
Глава 4. Лина.
Солнечный луч мягко касается моих век, пробиваясь сквозь криво задернутые шторы. Морщусь, нехотя открывая глаза. Ох, что ж голова-то так болит… Привет от коктейлей с лаймом и мятой, которые вчера казались такими невинными.
Щурюсь, пытаясь на часах разглядеть время. Полдень. Значит, я проспала завтрак. Ну и ладно, сейчас даже от мыслей о еде уже мутит. Потягиваюсь и сажусь, решительно откидывая белое шелковое одеяло. Спутанные волосы настойчиво лезут в лицо. Раздраженно заправляю их за уши, потирая виски. Вокруг царит умиротворяющая тишина, но внутри меня – настоящая буря.
Вчерашний вечер обещал быть волшебным: веселые песни под гитару у костра, море комплиментов и восторженных взглядов от парней и коварные, но такие вкусные коктейли. Но всё испортил этот Кайл! Чёрт бы его побрал! Ещё и всю ночь мне снился, подлец – стоит себе пафосно у воды, со своим дурацким растрёпанным хвостом, и смотрит прямо на меня бездонными серыми глазами. И вдруг – нежно мне улыбается! Оттого я и проснулась с бешено колотящимся сердцем, растерянная и злая. Ещё бы, такой кошмар увидеть!
Не понимаю – да как он посмел вообще меня отшить? Меня, Лину! Да парни всегда были у моих ног – с самого детства. В школе они дрались за то, чтобы нести мой портфель, толкались в коридорах, пока я хихикала и выбирала, кому отдать эту честь. В колледже в столице чуть ли не очередь выстраивалась, чтобы позвать на свидание. В университете я могла выбрать любого – от богатых сыновей чиновников, задаривающих меня дорогими подарками, до умников с идеальными оценками, которые писали за меня домашние задания и курсовые. А этот угрюмый тип с пепельными волосами и шрамами на руках посмел меня проигнорировать?
С тяжелым вздохом сползаю с кровати, направляясь в ванную комнату – необходимо привести себя в порядок. Дверь бесшумно открывается, и я вхожу: стены сияют белым мрамором с золотыми прожилками, контрастируя с глянцевым черным полом, усыпанным мозаичными морскими звездами. Рядом с белоснежной раковиной, на полочках, расположилась коллекция флаконов: масла и пены для ванны с различными ароматами, крема и духи из столицы, каждый в стекле ручной работы. У окна – ванна, вырезанная из цельного куска арабского оникса, а рядом с ней – большое напольное зеркало в золоченой раме.
Открываю кран, сбрасываю шелковую сорочку и медленно погружаюсь в горячую воду. Тепло обволакивает ноги, потом бёдра, спину, и я откидываюсь назад, закрывая глаза, пытаясь спрятаться от царящего внутри беспокойства. Пена нежно ласкает тело, но в голове, как назойливые мухи, роятся вопросы о Кайле. Почему я его раньше не видела? Из-за чего он вчера чуть не подрался с Томом? Интересно, он всегда такой холодный? Или это только со мной?
От этой