Глава 20
Демоны
Куинн
Двенадцать часов разбора полетов. Так федералы любят называть свои допросы. В ход пошли все тактические приемы. Первые пять часов я сидел в комнате один, уставившись в видеокамеру. Затем агент Проктор набросился на меня, как цепной пес. И я рассказал свою историю.
Эйвери отвели в отдельную комнату вместе с агентом Роллинсом, чтобы допросить наедине.
На пятичасовой отметке появилась Сэди, они решили использовать тактику игры напарников друг против друга. И мы вместе с ней повторили нашу историю. Агент мог бы пройтись по нашим задницам щеткой с металлической щетиной и все равно бы ничего не получил.
Я обнаружил, что запись голоса агента Лены Бэлл подозрительно совпадает с голосом, записанным во время операции. У меня есть все файлы и результаты, подтверждающие это. Я лично провел сравнительный тест. Как только сделал это открытие, я доложил об этом своему капитану.
Когда мы с агентом Бондс обнаружили, что на детектива Карсона напали во время его дежурства, а доктор Джонсон пропала из криминалистической лаборатории, доктора Полсона вызвали, чтобы он занялся детективом, пока агент Бондс делала доклад агенту Роллинсу.
Бондс отправила агенту Роллинсу отчет с камер видеонаблюдения, установленных в лаборатории, сославшись на агента Бэлл, как на возможного свидетеля нападения детектива Карсона. С агентом Бэлл не могли связаться со вчерашнего дня, поэтому ФБР пришлось начать поиски пропавшего агента, используя устройство слежения доктора Джонсон.
То, что произошло там, стало шоком для всех нас.
— Мы с агентом Бондс вошли в особняк, — я откидываюсь на металлическом стуле. — Окружив его с подразделением ФБР, мы последовали за агентами в фойе, где столкнулись с сопротивлением.
— Сопротивлением? — переспросил агент Проктор.
Сэди уверенно кивает.
— Подозреваемым было приказано опустить оружие. Но они открыли огонь. Агенты ответили стрельбой и устранили угрозу, позволив остальной части нашей команды пройти по дому.
— Агент Бондс и я отделились от основного подразделения по указанию агента Роллинса. Я с силой открыл запертую дверь и сразу же увидел агента Бэлл и доктора Джонсон, сцепившихся в драке.
— В драке?
— Да, — продолжаю я раздраженно. — В тридцатый раз рассказываю: агент Бэлл находилась поверх доктора Джонсон. Я дал о себе знать и осторожно приблизился. Затем заметил складной нож в руке агента Бэлл и отбросил его в сторону, и тогда я также заметил, что доктор Джонсон не реагирует на происходящее.
Проктор смотрит на Сэди, приподняв темные брови.
— Агент Бэлл тоже не реагировала. Поэтому, после того как детектив Куинн оторвал агента Бэлл от доктора Джонсон, я приступила к проверке жизненно важных показателей доктора Джонсон. Она была в шоке, сэр.
Агент сделает пометку в своем блокноте.
— Доктор Джонсон сообщила, что препарат, введенный агенту Бэлл, — он опустил взгляд к своим записям, — уже находился там до ее прибытия в это место. Она утверждает, что агент Бэлл пыталась сделать ей укол до того, как началась потасовка, и Джонсон ввела препарат агенту Белл в целях самозащиты.
Мы с Сэди не смотрим друг на друга. Я отвечаю спокойно. Скучающим тоном.
— Агент, мы рассказали вам все, что знаем.
Он настороженно смотрит на меня.
— Мне нужен полный отчет от вас обоих. Задокументированый и подписанный вашим капитаном.
Я киваю.
— Как только я смогу его сделать.
Проктор складывает записи и встает.
— Это еще не конец, — он выходит из комнаты.
Я бросаю взгляд на Сэди.
— Еда?
Она пожимает плечами.
— Сон, душ, потом еда.
— Согласен. Ты немного потрепана, Бондс.
Она хорошенько стукает меня по руке, прежде чем я провожаю ее в коридор. Участок кишит агентами, офицерами и чиновниками округа Колумбия. Округ взял на себя управление полицией после того, как… каким-то образом… в эфир просочилось сообщение о том, что федеральный агент был связан с убийствами Альфа-убийцы и скандалом с торговлей людьми, который потряс восточное побережье.
Я полагаю, что с учетом федералов, в задницу которых вцепились следователи округа Колумбия, нас, вероятно, оставят на некоторое время в покое. Я уверен, что оперативная группа и все операции, связанные с преступной сетью Альфа-Омега, будут тщательно изучены и расследованы в дальнейшем. Но прямо сейчас головы ФБР лежат на плахе.
Я не чувствую никакого облегчения, пока не замечаю Эйвери в другом конце коридора. Роллинс выводит ее из "горячей коробки". Она выглядит измученной и уставшей, но она словно маяк силы, когда пробирается ко мне.
Сэди успокаивающим жестом берет Эйвери за руку.
— Все нормально?
Эйвери кивает.
— Со мной все в порядке, — она начинает хмуриться. — Я должна позвонить Обри.
— Карсон в больнице, — сообщаю я, обнимая ее за плечи. — Сначала я отвезу тебя домой, чтобы ты отдохнула, а потом мы проведаем его.
Это не облегчает ее беспокойство, но она уступает.
— Поговорим позже, — говорю я Сэди.
Ее глаза встречаются с моими в понимании. Что касается дела, то оно закончено. Закрыто. Меня так и подмывает поджечь все имеющиеся у меня файлы и никогда больше не думать о Вэллсе или Бэлл.
Правда, нам с Сэди нужно закончить еще кое-что, но это может подождать.
Мы оставляем участок и хаос позади. Эйвери молчит по дороге к своему дому. Тишина, словно живая сила, давит на нас. Если мы не поговорим об этом в ближайшее время, эта рана будет гноиться. Невысказанность грозит поглотить воздух между нами.
Как только мы припарковались на подъездной дорожке, Эйвери поворачивается ко мне. Она произносит только один слог, прежде чем я хватаю ее и крепко целую, прерывая все слова, что она собиралась сказать. Я ласкаю ее раскрытые губы, скользя языком внутрь, выпуская весь страх, который я испытывал, боясь потерять ее. Не только за последние двадцать четыре часа, а с тех пор, как я впервые увидел ее на больничной койке.
Она вырывается, тяжело дыша, и снова пытается что-то сказать. Я прижимаю палец к ее губам.
— Я буду целовать тебя каждый раз, — предупреждаю я. — Каждый раз. Целую вечность безмолвно целовать тебя, если это то, что тебе нужно.
Ее глаза расширяются, и когда плотина, наконец, прорывается под напором эмоций, я выхожу из машины и мчусь к пассажирской двери. Сгребаю ее в свои объятия до того, как ее настигнет нервный срыв.
Я несу Эйвери в ее дом, запирая за нами дверь. Она цепляется за мою шею, когда я укладываю ее в постель. Я крепко обнимаю ее, прижимая к своей груди. Ее тело содрогается от рыданий, заставляя мою грудь гореть огненной болью каждый раз, когда она собирает силы, чтобы выпустить новый поток слез.
Ее душа кровоточит.