Кэт охватило желание треснуть чем-то Оливию. Она сжала кулаки.
— Чего Вы хотите? И какое отношение к этому имеет благотворительный бой?
Оливия удивленно приподняла брови.
— Тебе, наверное, нужны его деньги. Сколько, чтобы избавиться от тебя?
Она этого хотела? Убрать Кэт из жизни Слоана? Почему? Впрочем, неважно.
— Я не продаюсь, в отличие от Вас. — Язвительно — да, но правда. — Слоан платит Вам за молчание, так что советую молчать и убираться.
— Черт, я скажу. Этот парень разрушил мою жизнь. Он мой должник, и я не позволю пекарше-золотоискательнице помешать ему выполнить обещание.
Кэт готова была кивнуть Уитни и позволить ей вытолкать женщину за дверь. Но, когда Оливия еще раз повторила, что Слоан должен все исправить, она решила уточнить.
— Исправить что? И как именно он это сделает?
— Слоан подставил меня, дав показания против изверга, убившего мою девочку. Я говорила не делать этого. Он и так достаточно накосячил. Полиция смотрела на меня так, будто я бросила своих детей, а я пыталась дать им лучшую жизнь.
Желание причинить ей боль заставило Кэт приподняться на цыпочки. Никогда еще она не чувствовала такой ярости. Заставляя свой голос звучать ровно, она сказала:
— Поместив их в приют?
Оливия опустила глаза.
— Я была матерью-одиночкой. Сара была тихоней, а Слоан — сущим дьяволом и совершенно не контролировал себя. Именно его я пыталась спасти, когда искала мужчин.
— Я не мать-одиночка, так что объяснитесь. — Голос Кэт стал убийственно мягким, как у Слоана, когда он был в ярости. — Чтобы улучшить жизнь своим детям-подросткам, Вы выбросили их, словно мусор, ради очередного мужчины. Верно?
Глаза Оливии сузились от ненависти.
— Вижу, Слоан снова исказил правду. Полагаю, он не сказал тебе, что не смог спасти сестру, потому что всегда заботился только о себе самом?
Кэт обнимала Слоана, когда он рассказывал ей о Саре. Его мучения и горе были такими осязаемыми, что ранили до глубины души. А эта женщина отказалась от всякой ответственности и превратила чувство вины Слоана во что-то пугающее. Что-то, от чего Кэт захотелось спрятаться.
Она не хотела знать. Но в ее жизни уже был мужчина с секретами. И за это она чуть не поплатилась жизнью, оставив на память хромоту и боль.
Она должна знать.
Двигаясь с размеренной точностью, стараясь ступать так, чтобы нога не подвела, Кэт встала прямо перед женщиной.
— Что Слоан должен сделать? Что исправить?
Оливия оглядела магазин, в котором кроме Уитни никого не было. Повернувшись к Кэт, она понизила голос:
— Убить Ли Фостера. Тогда я буду в безопасности, и мир узнает правду.
Нет. Это слово снова и снова пронзало Кэт, пока ей не захотелось закричать в агонии.
— Каждый год я хожу на могилу Сары. Чтобы оплакать ее. Рассказать, как мне жаль, что брат подвел ее. И пообещать ей, что он все исправит. В этом году я смогу сказать ей, что она отомщена.
— Вы сумасшедшая. Вы не должны позволять ему сделать это. Вы должны остановить его.
Ноздри женщины раздулись.
— Он мой должник. Он сказал копам, что я их бросила. Моих детей. И он дал показания, не заботясь о том, что подвергает меня опасности.
Кэт изо всех сил пыталась удержаться на ногах, но магазин начал крениться и вращаться.
Оливия схватила сумочку и направилась к выходу.
— Он не способен любить, но способен на убийство. Держись подальше от моего сына.
В животе у Кэт все сжалось, а в голове всплыли слова Слоана:
— Я боюсь, что все испорчу и потеряю тебя. Потому что, как бы мне не хотелось это отрицать, я — сын своей матери.
Кэт, наконец-то, четко увидела открывшуюся правду.
Слоан намеревался убить Ли Фостера.
Глава 15
В конференц-зале SLAM Inc. Слоан с интересом слушал презентацию водки, когда на столе завибрировал его сотовый. Внезапное беспокойство о Дрейке накрыло его. Он взглянул на экран.
Это не Дрейк, а Уитни — телохранитель Кэт.
Он вскочил на ноги и вышел, не обращая внимания на оглушительную тишину, вызванную его поведением. Оказавшись в коридоре, он ответил:
— Слоан Майклс.
Пока он слушал, его пробрал холод. А затем ярость захватила его. Оливия. Чертова сука.
Черт. Он так зациклился на защите Кэт от Фостера, что не предвидел этого. Он должен был знать, что после того репортажа о нем и Кэт, мать уничтожит единственное хорошее в его жизни.
Кэт.
Он не мог потерять ее.
— Я еду, скажи... — он оборвал себя на полуслове.
— Это правда? — спросила Кэт.
Услышав ее голос, Слоан испытал незнакомое доселе состояние паники.
— Не надо. Не делай этого. Это не имеет ничего общего с нами, с тем, что у нас есть. — Она была для него всем.
— Ответь. Все это время, пока ты уговаривал меня доверять тебе, любить тебя...
Ее боль пронзила его грудь и обожгла сердце, как раскаленное железо. Он не хотел причинить ей боль, он просто хотел любить ее.
— Все это время у тебя был план, который, как ты знал, уничтожит нас. — Она была в смятении, ее дыхание было прерывистым. — Это правда?
Воспоминания быстро замельтешили в его голове. Первая встреча, первый поцелуй, то, как она доверила ему свое тело, а потом и сердце. Она подарила ему бесценный дар своей любви.
А он все испортил.
Уничтожил их.
Он не заслуживал ее. Никогда. Но она заслужила знать правду.
— Да.
Конец второй части