Мы пялимся друг на друга, но тут Антониа разворачивается и направляется ко мне. Хаунд устремляет взор к заднице Антонии.
Это признак слабости, и думаю, он понимает это, потому что сжимает челюсти.
— Пойдем, — зовет Антониа, беря меня за руку. И все же я не двигаюсь с места.
Хаунд бросает на меня еще один взгляд и возвращается к своему мотоциклу. Наблюдаю, как парень перекидывает ногу через свой «Харлей» и поднимает подножку ботинком, не надев шлем. Байк оживает и в мгновение ока съезжает с обочины.
Как только он скрывается из виду, я поворачиваюсь и смотрю на Антонию.
— Прости меня, — извиняется она, ее взгляд блуждает по моему лицу. Съежившись, она поднимает руку, чтобы коснуться моей щеки. — Уже синяк появляется.
— Нахрен все, — шиплю я, хватая ее за запястье. — Что, черт возьми, это было? Откуда ты знаешь этого парня?
Антониа раздраженно выдыхает и пожимает плечами.
— Я знаю его очень давно, — отвечает она, склонив голову набок и скрестив руки на груди. — Я могу справиться с ним, если тебя это волнует.
Не знаю, какого черта меня волнует, но понимаю, что мне не нравится ее ответ.
— Он твой парень?
Девушка издает лающий смешок.
— Определенно нет, — отвечает она, все еще смеясь, затем разводит руки и лезет в карман за ключами. — Слушай, — продолжает она, направляясь к входной двери. — Хаунд думает, что у него есть какие-то права на меня, что он несет за меня ответственность. Чем скорее он решит, что я — не его проблема, тем скорее отступит.
Антониа произносит это так небрежно.
Будто совершенно нормально для такого мужика просто появиться и заявить о своих правах.
Антониа оглядывается на меня через плечо и замолкает. Наши взгляды встречаются, и она сглатывает, прежде чем продолжить:
— Спасибо, что побыл моим парнем на минутку. Мне действительно жаль, что Хаунд ударил тебя, о, и прости, что я пихнула тебя локтем в живот и наступила тебе на ногу.
Кажется, у меня сотрясение мозга, потому что я не в состоянии сформулировать ни единого предложения, все, что я могу делать — тупо пялиться на Антонию. Хочется наорать на нее и встряхнуть, но больше всего хочется просто узнать ее, что чертовски пугает.
— Я бы предложила лед, но меня не было дома несколько недель, и я не помню, когда в последний раз наполняла лотки со льдом, — продолжает она, прислоняясь к двери.
Девушка одаривает меня великолепной улыбкой, и впервые в ней нет ни следа злобы или язвительности.
— О, и спасибо, что привез мои права. Раньше я была стервой, но, ты же понимаешь, какой у меня выдался день. Это было очень мило с твоей стороны — постараться ради меня.
— Как я уже сказал, в этом нет ничего особенного.
— Верно, потому что ты дружишь с моим боссом.
— Именно.
Антониа кивает.
— Ну, может, тогда ты не скажешь моему боссу, что я ткнула тебя локтем в живот и попросила притвориться моим любовником? Я и так уже оставила дерьмовое первое впечатление, — просит она, опуская свои густые черные ресницы.
Инстинктивно протягиваю руку и прижимаю палец к ее подбородку, заставляя ее снова посмотреть мне в глаза.
— Я такого не помню, — любуюсь девичьими чертами и запечатлеваю их в памяти. Я был прав. В Антонии Де Лука определенно есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. — Может, еще увидимся.
— О, обязательно увидимся, — отвечает она, входя в дом. Затем оглядывается на меня с ухмылкой на хорошеньких губках. Озорной взгляд встречается с моим, и девушка добавляет: — В суде, когда я буду оспаривать штрафы.
Значит, игра началась, Кудряшка Сью.
Игра, мать ее, началась.
Глава 6
Антониа
Избавившись от Хаунда и попрощавшись с симпатичным полицейским, я заперлась в доме своего детства и заказала пиццу — с пепперони и сосисками — лекарство от всех болезней. Проглотив большую часть пиццы и посмотрев серию «Мыслить, как преступник», почувствовала себя гораздо лучше. Можно даже сказать, расслабилась. Редкость, с тех пор как отец приказал ночевать в клубе. Однако возвращение домой, чтобы отдохнуть от «Восставших из Ада», стало как раз тем, что нужно для заряда энергией.
Я знала, что это было лишь мимолетно. Хаунд появился здесь вчера не по своей воле. Он не из тех, кто бегает за девушками. Ни, когда хочет залезть к ним в штаны, и уж точно не после того, как с ними порвет. Вот почему, услышав рев его байка, я поняла, что парня послал мой отец. Я также была в курсе, что папа, вероятно, приказал Хаунду притащить меня обратно в клуб, и на минуту я ожидала, что тот именно так и поступит — потащит меня, брыкающуюся и кричащую, через лужайку, и привяжет к заднему сиденью своего мотоцикла.
Вот тут-то и пригодился Марко. Я рассчитывала сказать Хаунду, что у меня свидание, и он отстанет. Раз он не бегает за девушками, то и не борется за них. Ну, по крайней мере, я так думала. Поэтому не ожидала, что он ударит Марко в челюсть, однако прежде чем успела все проанализировать, Марко скрутил его в ответ и почти раскрыл, что работает полицейским.
Так вот, одно дело, когда дочь Танка Де Луки просто встречается с мужчиной, и совсем другое — когда этот мужчина является офицером полиции. В попытке удержать Марко от того, чтобы он не проболтался, я ткнула его локтем в ребра и пошла разбираться с Хаундом. Как и предполагалось, тот потребовал, чтобы я поехала с ним. Этот пещерный человек был сексуален, когда доставлял мне оргазм, но терял свою привлекательность, как только застегивал штаны и переходил к следующей цыпочке. Хаунд был никем, чтоб мной командовать. Он не мог вести себя так, будто я его собственность — даже если это было по приказу моего отца. И уж точно не имел права диктовать, с кем мне встречаться. В итоге Хаунду пришлось отступить. Мы обменялись парой слов, и я предложила ему места в первом ряду на моем фальшивом свидании с Марко, от чего Хаунд благополучно отказался.
За что ему большое, черт возьми, спасибо.
Понятия не имею, как бы я выкрутилась. Одно