Когда она закончила, в оранжерее воцарилась гробовая тишина. Элла не двигалась, уставившись в пространство перед собой.
— Боги, — наконец выдохнула она, и это было не восклицание, а констатация ужасающего факта. — Лира. Ты понимаешь, что ты наделала?
— Я понимаю, что это безумие! — вспыхнула Лира. — Понимаю, что это самоубийство! Но я не могла иначе! Ты не слышала, как он это говорил... Это было...
— Это было правдой, — закончила за неё Элла, и её голос suddenly стал усталым. — В этом и есть вся проблема. Он не играл. Он сказал тебе правду, какую только может сказать такой человек, как он. И ты, глупая, идеалистичная дура, поверила в неё.
Она оттолкнулась от стены и схватила Лиру за плечи.
— Ты стала слабостью самого могущественного и, возможно, самого опасного человека в этой академии! Ты думаешь, это романтическая история? Это приговор, Лира! Для тебя! Если кто-то узнает... если Эльза догадается... она разорвёт тебя на куски. И он... он может и не спасти. Он сказал тебе — слабости либо уничтожают. Ты готова к этому?— Нет! — крикнула Лира, вырываясь. — Я не готова! Я боюсь! Мне страшно каждую секунду! Но я... я не могу отменить это. Я не хочу.
Элла смотрела на неё, и в её глазах боролись злость, страх и неизбывная, преданная любовь.
— Чёрт возьми, Лира, — прошептала она, и её руки разжали хватку. — Чёрт возьми.
Она отвернулась, провела рукой по лицу.
— Что я должна делать? Спрятать тебя в сундук и отослать домой к родителям? Или... или помочь тебе закопать труп, когда всё это неизбежно пойдёт к чёрту?Лира почувствовала, как по её спине разливается слабое, но настоящее облегчение. Элла не отвернулась. Не назвала её сумасшедшей. Она просто... приняла это. Приняла её катастрофу.
— Просто... будь рядом, — тихо попросила Лира. — И если я... если я начну слишком глубоко тонуть в этом, вытащи меня. Обещай.
Элла тяжко вздохнула, словно на её плечи взгромоздили неподъёмный груз.
— Обещаю, — сказала она с какой-то обречённой торжественностью. — Но ты должна мне обещать кое-что взамен.— Что?
— Быть чертовски осторожной. Думать головой, а не... чем ты там думала, когда соглашалась. И говорить мне всё. Абсолютно всё. Поняла? Никаких секретов.
Лира кивнула, чувствуя, как комок в горле наконец начинает рассасываться. Она не одна. У неё есть Элла. Это не делало ситуацию менее опасной, но делало её чуть более выносимой.
— И, Лира? — Элла посмотрела на неё с внезапной серьёзностью. — Если он причинит тебе боль... если он воспользуется тобой и бросит... мы его убьём. Я серьёзно. У меня есть доступ к ядам.
И несмотря на весь ужас, на всю серьёзность ситуации, Лира тихо рассмеялась — горько, но искренне. Это была её Элла. Всегда готовая и к исповеди, и к убийству.
— Договорились, — прошептала она.
И впервые за эти дни она почувствовала, что земля под ногами снова стала твёрдой. Хрупкой, опасной, но твёрдой.
Облегчение от разговора с Эллой длилось ровно до утра следующего дня. Теперь груз тайны не давил на Лиру в одиночку, но появился новый страх — страх за подругу. Что, если из-за её признания опасность перекинется и на Эллу? Эта мысль была невыносимой.
Она старалась вести себя как обычно, но теперь каждое движение, каждое слово было продумано. Она словно играла роль самой себя — старательной, немного отстранённой студентки, которую волнуют только лекции и предстоящие экзамены.
На общей лекции по истории магических династий она сидела в третьем ряду, стараясь не смотреть в сторону кафедры, где Теор, невозмутимый и холодный, излагал материал о политических союзах, скреплённых браками. Его голос был ровным, профессорским, без намёка на ту страсть, что кипела под поверхностью всего два дня назад.
Но иногда... иногда его взгляд скользил по аудитории и на долю секунды задерживался на ней. И в эти мгновения воздух вокруг Лиры становился гуще, а сердце начинало биться чаще. Это было почти незаметно, но она чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Это было его молчаливое «я здесь», «я вижу тебя».
После лекции её остановил Рейман, его правая рука и, как все знали, главный сборщик сплетен и информации в академии.
— Лира, — он улыбнулся слишком широко и слишком бесцветно. — Не могла бы ты зайти ко мне в кабинет? Есть пара вопросов по твоему последнему эссе.Лира почувствовала, как по спине пробежал холодок. Эссе было ни при чём. Она знала.
— Конечно, — ответила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул.Она шла за ним по коридору, чувствуя себя мышью, которую ведут к сове. Кабинет Реймана был маленьким и до тошноты опрятным. Ни одной лишней бумаги.
— Садись, — он указал на стул напротив своего стола. Сам устроился напротив, сложив руки и изучая её своим пронзительным взглядом. — Как твои дела? Не слишком ли напряжённый выдался семестр? Замечаю, ты стала выглядеть... уставшей.
— Экзамены, — пожала плечами Лира, опуская глаза. — Всем тяжело.
— Да, конечно, — он кивнул, но его глаза говорили, что он не верит ни слову. — Просто я также заметил, что ты стала проводить много времени в одиночестве. Исчезаешь по вечерам. Это не похоже на тебя. Может, что-то беспокоит? Может, кто-то беспокоит?
Он произнёс это с притворный заботой, но Лира слышала подтекст. Он знает. Или догадывается. Эльза что-то сказала? Или он сам что-то увидел?
— Мне просто нравится гулять одной, — ответила она, поднимая на него ясный, ничего не выражающий взгляд. — Это помогает привести мысли в порядок. Разве это против правил?
— Конечно нет, — улыбка Реймана стала ещё уже. — Просто в наше время... не самое безопасное. Особенно для таких ярких студенток, как ты. Стоит быть осторожнее. И... избирательнее в своих... увлечениях.
Он сделал паузу, давая словам повиснуть в воздухе.
— Спасибо за заботу, — холодно сказала Лира. — Но я вполне могу о себе позаботиться.— Не сомневаюсь, — он откинулся на спинку стула. — На этом всё. Можешь идти. И... удачи на экзаменах.
Она вышла из кабинета, чувствуя, как дрожат её колени. Это было предупреждение. Чистое и ясное. Они следят за ней.
Вернувшись в свою комнату, она обнаружила на столе маленький, сложенный