Секунды растянулись в вечность, и Фёдор ощутил, как по его виску стекла капля пота. Маргарита всё сильнее сжимала его ладонь, причиняя уже боль, на которую, впрочем, он и внимания не обратил. Ибо ТРЕЩИНА обратилась в высоченные ворота, а золотая бездна окрасилась в зелёный.
— Дерево? — прошептала Маргарита.
Действительно, из волшебных врат медленно выползало, будто огромный монстр, существо больше всего похожее на дерево с летней кроной. Когда показался светло коричневый ствол, Фёдор зачем-то кивнул и прошептал:
— И правда, дерево.
За деревом показался смутно знакомый человек бандитско-бугайской наружности, за которым по воздуху плыл громадный, величиной со слона, заяц или кролик, издалека не было понятно.
Последним вышел Павел.
И в этот миг у Фёдора отлегло на душе, а ноги после пережитого стресса предательски задрожали.
— Павел! — воскликнула Маргарита, и потянула Фёдора за собой к их другу.
Даже если бы Фёдор хотел, то у него банально не хватило бы сил на сопротивление. А он и не хотел сопротивляться, он сам поспешил к человеку, которого не так уж и давно нашёл в древних развалинах.
Подойдя к Павлу, они поздоровались.
— О, ребятки, — широко улыбнулся Повелитель Слов. — Рад вас видеть! А я вот, — он кивнул на громадное дерево, висящее в воздухе, — занимаюсь городским озеленением.
— Озеленением… — как-то подавлено повторил Фёдор, наблюдая за тем, как потеющий ученик Павла бандитско-бугайской наружности, кажется Орангутангом его звали, отчаянно пытается магией вырыть яму.
— КОПАЙ! КОПАЙ! КОПАЙ! — бросал он Слова, и после каждого часть промёрзшей земли со снегом откидывалась в сторону.
— Долго он так будет, — обратил внимание Павла, Фёдор.
Тот, повернувшись, оценивающе оглядел своего воспитанника и махнул рукой:
— Всё равно сейчас мои гвардейцы демонтируют клетки с «чурами», после чего и посажу деревце. А Ираклию полезно, пусть тренируется.
— Деревце… Я бы иначе назвала этого исполина, — заворожённо глядя на массивный ствол, восхищённо выдохнула Маргарита.
— Поделись, — с любопытством улыбнулся Павел.
— Иггдрасиль, — она сделала паузу и добавила: — Древо миров, что пронзает своими корнями всё сущее.
— Звучит красиво, — хмыкнул Павел и подошёл к стволу, что в ширину был не меньше трёх метров, и превосходил Павла если не вдвое, то где-то рядом. Положив руку на кору, он громогласно объявил: — ОТНЫНЕ И ВОВЕКИ ВЕКОВ ТЫ ИГГДРАССИЛЬ, ТОТ, ЧЬЯ СУДЬБА ПРОНИЗЫВАТЬ ВСЁ СУЩЕЕ. Я — ПАВЕЛ ПОВЕЛИТЕЛЬ СЛОВ ДАЮ ТЕБЕ ИМЯ И ДЕЛЮСЬ СВОЕЙ СИЛОЙ.
* * *
То, что произошло дальше, поразило меня до глубины души.
Представьте себе, скажем врача, который всю жизнь борется с раком. Он знает о нём абсолютно всё, и уже ничто не может его удивить. И тут внезапно у больного просто рассасываются все метастазы, которые у него были в каждом органе и даже костях.
Вот и я сейчас находился в крайней степени растерянности. После моих слов из меня будто душу вынули.
Иггдрасиль выпил сначала всю мою личную энергию, затем переключился на мои источники, как природные, так и антиэнергии с эгрегором.
Последний, к слову, зажёгся надо мной и я услышал, как мои верующие усиленно молятся, где бы они ни были сейчас. Скорее всего они, будучи частью моей силы, остро почувствовали в этом необходимость, без всякой видимой причины.
Я глубоко дыша, не отрывал взгляда от древа. И было на что посмотреть. В его центре формировалось нечто, перекручивая и переваривая всю поступающую энергию.
И тут я услышал голос, не имеющий оттенков половой принадлежности:
— Мало.
А потом пришёл голод.
Люди в парке попадали, и краем глаза я заметил, как их разумы начали покидать тела. Ещё секунду и они начнут жрать друг друга.
Сплюнув, я собрал волю и одним рывком провалился в состояние работы с душами, которому меня научил мой учитель — Первый Повелитель Слов Джек Ланд.
Открыв глаза повторно, но уже в виде бесплотного духа, я увидел, как формируется новая сущность. На секунду я залюбовался этим процессом, а затем стряхнул с себя наваждение, будто пёс воду. Красиво и очень познавательно, но если не обуздать это, то не только парк, а весь город поглотит первая эмоция новорождённого Иггдрасиля.
Потянувшись к переливающейся субстанции, которая ежесекундно меняла форму и расцветку, я сконцентрировался на одной простой мысли:
«Создай энергию внутри себя».
Твердя это будто мантру, я попутно представлял как это возможно, передавая новорождённой душе заклинания, благодаря которым возможно прожить и при остром дефиците маны, максимально экономия и множа энергию. Ведь человеческий источник — это не только хранилище, но и генератор, и ускорение его работы вполне возможно без вреда для здоровья.
Несколько мгновений ничего не происходило. И я уже начал думать, что ничего не вышло, и придётся уничтожить новорождённого, как бы это жестоко не звучало, но город с людьми мне дороже непонятного, хоть и интересного дерева.
А потом душа стабилизировалась, обретя форму себя самого в миниатюре. Ничего, пройдёт время, и душа подрастёт.
Открыв глаза в реальности, я огляделся. Ощущение голода исчезло, а люди в недоумении оглядывались.
— Что это было? — несмело спросила спутница Тютчева, кажется её звали Маргаритой.
— Иггдрасиль родился, — ответил я и движением руки посадил дерево в ту небольшую ямку, что успел выкопать ученик.
Дерево мгновенно вонзило свои корни в почву и самостоятельно закопалось. Немного жутковато это, особенно если учитывать его исполинские размеры, но в целом всё вышло просто отлично.
— Ты знаешь, что делать, — с нежностью погладил я ствол дерева.
Ответом мне была перехваченная энергия и вливание огромного потока силы в защитный купол, а само дерево засветилось золотым тёплым светом. Теперь вряд ли смогли бы пробить стену ребятки из Карающего меча.
* * *
Сэр Ланселот, первый рыцарь короля Артура, второй меч империи после Арториуса, прямой ученик его королевского величества, летел на личном джете, который мог спокойно передвигаться на скорости звука и в своей конструкции имел стелс режим маго-технического характера.
Поэтому он, благодаря артефактам, без всяких проблем без дозаправок добрался до Павловска. Сделав несколько кругов над городом, Ланселот поморщился. Как чёрт возьми Карающий меч вообще смогли попасть внутрь? Этот купол невероятно мощный!
Пришлось приземлится невдалеке от города и прогуляться по заснеженной пустыни пешком.
В целом несмотря на то, что Ланселот постоянно жил во дворце правителя, он всегда был привычным и к аскетизму, и даже к вынужденным лишениям. Ланселот был силен, иногда высокомерен, немного жаден и подчас не сдержан, но никогда не слыл капризным.
Подойдя к пункту прохода, Ланселот с любопытством осмотрелся. Небольшая гостиница,