— А могу я попросить об одолжении? — Спросил я, немного помявшись. Не люблю просить, дрянь!
— Что надо сделать-то. Если рыло кому начистить, то вон Кабан есть. Он от тебя в восторге-на. Но с таким-то делом ты и сам справишься, Боярин, не хуже нашего. Да говори уже, чем мнешься, как целка перед свадьбой?
— Мне надо к башне Синицыных попасть. Хочу получить ответы на кое-какие вопросы. А пешком…
— С ума съехал пешком? Бери Занозу и броневик и езжайте. Лимита на горючку у нас здесь нет, слава яйцам.
— Спасибо.
— Ты, Боярин, странный. Мы, считай всей группой тебе жизнью обязаны. Ведь я уже почти отдал приказ отступать. Думаешь, мы того не понимаем-на? Или что думаешь, долги отдавать только ваши эти благородные господа умеют?
— Да ничего я такого не думаю. Броневик имущество казенное же, не твое личное, Ветер. Откуда я знаю, насколько тебе трудно дать его мне на дурацкие покатушки.
— Ай, ты умный-умный, а дурной. Езжай давай, пока я не передумал и в наряд по казарме тебя не поставил.
Я разыскал Занозу, которая опять крутилась вокруг мехов и любезничала с одним из пилотов. Тот весьма недобро на меня посмотрел, когда я отозвал Занозу в сторону, но мне такие взгляды давно по барабану. Заноза почти безо всякого сожаления уселась за штурвал БТРа, и мы поехали в сторону того, что осталось от синицинского родового гнезда.
Обломок башни вырос из уровня как-то весь сразу. Выделился на общем фоне разрухи. Вырос из кучи мусора, в который Воронцовы превратили жилые кварталы домена Синицыных. Он был похож на уродливый гриб, выросший на кладбище. Навис над нами укором и напоминанием: «падение неизбежно».
— Ну и люто здесь. Не люблю окрестности башни, тута как будто тебе в спину кто-то смотрит. — Пробормотала Заноза. — Как будто мертвые с района здесь тусуются. Давай побыстрее ответы свои ищи, Боярин. Зябко мне.
Я понимал, о чем она говорит. Остаточный фон от массового применения магии до сих пор был чудовищным. С падения Синицыных пятнадцать лет прошло, но место это менее жутким не стало.
— Здесь мосты какие-нибудь остались? — Спросил я ее.
— Да, мы к ним и рулим. Скока хочешь мостов, Боярин. Увидишь сейчас.
— Метров за сто пятьдесят тормозни, подруга. Дальше мне надо пройтись пешком. Если упаду, не пугайся. Просто оттащи меня подальше от башни.
Заноза молча остановила броневик, я вылез наружу и медленно, с некоторой опаской отправился к башне. Она следовала за мной, безмолвной тенью. Я, честно говоря, ожидал вопросов: «что это ты упадешь, да что творится, да поехали обратно». Но Заноза — девчонка-кремень. Сказала: «Не надо объяснять». И не надо.
Когда я вышел на край уровня, я понял, о каких мостах говорила Заноза. Сплавленные в месиво окружающие башню строения были превращены магами Воронцовых в штурмовые мосты. Часть из них защищающиеся обрушили. Но несколько сохранилось до сегодняшнего дня. Я вступил на один из них и двинулся вперед.
Через три минуты я стоял у первого комплекса зданий башни, вернее, среди развалин от него оставшихся. И задумчиво смотрел на тщательно запечатанные проломы, окна и дверные проемы. Печать безмолвствовала, и я был уверен, что и внутрь башни смогу пройти безбоязненно. Если найду вход. И если оно мне понадобится.
— Ну чего. Нашел свои ответы, Боярин? — Спросила меня Заноза, когда мы возвращались к броневику.
— Нашел, Заноза. Только они какие-то… бесполезные.
Она хмыкнула и неожиданно добавила:
— А оно всегда так. Не знал?
Глава 40
Игры башен
Нас вывели обратно в город уже под вечер. Вторую процедуру очистки провели еще под утро. И выписали всем кучу рецептов на восстанавливающие печень и почки лекарства. Я мог обойтись и без них, все же владение праной позволяло лечить самого себя. А вот ребятам это все было необходимо. Иначе восстановление даже такого крепкого организма, как у Ветра и Красавчика сильно затянулось бы. Или побочки какие-нибудь вылезут. За Кабана я не волновался, у него с этим все было даже лучше, чем у меня. А вот Заноза в плане стойкости к дряни и «лекарствам» от нее, была пока «слабым звеном». Ну ничего, научится видеть прану и управлять ей, станет, в этом отношении, круче ребят.
Только сейчас, вникая в повседвневную жизнь ликвидаторов, я понял, о скольких важнейших мелочах я просто не имел никакого понятия. Башня в этом отношении действительно формирует сильно искаженное представление о действительности.
Почему-то мне казалось, что, покидая синицинский район, я как будто откладываю решение неясной проблемы на потом. Но, поскольку я даже не понимал условий задачи, решил не забивать себе этим голову. Вокруг меня уже столько какой-то странной ерунды накопилось, что разбираться с ней следовало последовательно. Если вообще следовало.
Нам предоставили следующий день на отдых и восстановление, а дальше нам предстояло снова окунуться в служебную рутину. Так что я забрал в гараже участка свой ховер и погнал домой, намереваясь нормально поесть и отоспаться. Да и вообще хотелось побыть в относительном одиночестве, Игорь не считается. Оказывается, переполненная казарма и множество чужих людей вокруг меня сильно напрягали. Даже не думал, что это может стать проблемой, а вот поди ж ты.
В общем: отмокнуть в ванной, поваляться в постели, почитать накопленные Каем материалы, вот мои ближайшие планы.
Размечтался. Нет, с едой все удалось. Я, естественно, предупредил Игоря, что скоро вернусь домой, и меня ожидал пир горой. Игорь наготовил еды на взвод упитанных солдат, не меньше. О качестве я уже упоминал, готовил он круче, чем в большинстве ресторанов. Магию, наверное применял. Из слабых алхимиков получаются лучшие повара. А сильный просто любого шефа за пояс заткнет.
Однако насладиться одиночеством мне не дали. Причем сделали это люди, которых я никак не мог проигнорировать.
Когда я наслаждался ужином — мне поступил звонок, который Кай пометил, как приоритетный.
Отметка в ДР (дополненная реальность) около номера гласила: «Приоритет. Номер зарезервирован за родом Соколовых».
Ого. Зашевелились. Я нисколько не сомневался, что Соколовы, в конце концов, попробуют меня на зуб. Не могли они пропустить то, что в их вотчине живет изгнанник из конкурирующего рода. А подтолкнули к контакту их, скорее всего, последние события. Пока я ничего особенного из себя