Я не просил дорогое мироздание показывать мне картинку смерти барона.
Решение о предотвращении происшествия я принял сам. Но я совершенно не представлял последствий этого решения. Вернее, подумал, ну пусть дед поживет еще.
А получилось вон что. Да я даже точно не знаю, что именно получилось-то! По сути я вмешался в естественный ход вещей. Интересно, есть ли какое-нибудь божество, которое присматривает за нитями судьбы и карает таких, как я отщепенцев, сующих шаловливые ручки в налаженный механизм кармы?
Короче говоря, пока все выглядит так, будто мне открылся новый уровень моей способности, когда я еще предыдущий толком не освоил. Буду надеяться, что научусь управлять своим ви́дением. И рассчитывать последствия. Не знаю, возможно ли это. Но это то, к чему необходимо стремиться.
Выключив воду, я вытерся и надел свежий халат. Выкинул изгвазданные в крови и блевотине шмотки. И прошел на кухню.
Огромный телевизор, которого здесь раньше не было, транслировал картинку с места происшествия.
Я узнал расстрелянный автомобиль. Тела вокруг него частью закрыли в мешки, частью уже убрали. Хорошенькая ведущая, стоя так, чтобы на заднем плане были видны последствия бойни, тараторила, будто боялась не успеть договорить. Сбоку от нее по экрану ползли строки чата эфира. Зрители делились своим очень важным мнением о происшествии, пострадавшем и ситуации в целом.
«Сегодня было совершено покушение на Гарри Сафронова. Он единственный выжил после нападения неизвестных, благодаря своевременной реакции районного отделения милиции и отделения неотложной помощи. Если мы прошерстим воронежский „эфир“, то узнаем, что господин Сафронов — купец второй гильдии. Добропорядочный торговец свининой. Однако некоторые источники в сети могут рассказать нам и о втором имени почтенного торговца. „Гарри-Топор“. Возможно, это прозвище связано с его основной деятельностью. Но злые языки, наверняка завистники и конкуренты, рассказывают о несчастных должниках, порубленных на части и скормленных свиньям. Якобы под личиной законопослушного фермера и торговца прячется один из князей преступного мира нашего района. Сегодняшнее происшествие некоторые сетевые источники уже окрестили началом большой криминальной войны. В ближайшее время мы с вами узнаем, правда ли это. Мы попытаемся выяснить, зачем кому-то убивать купца второй гильдии, используя тяжелое вооружение. Возможно, это просто недовольные покупатели, которым недовесили вырезку? Смущает, что нападение произошло на четвертом уровне, можно сказать прямо под носом у башни! Полага…»
— Выключить телевизор. — Приказал я вслух. Экран потух. — Игорь. Ты купил плазму?
— Да, Алексей Григорьевич. Я привык смотреть новости, когда занимаюсь кухней. А здесь, внизу, совсем другой мир. Хотелось бы узнать его получше. Прикажешь подавать еду?
— Да. — Не имело никакого смысла срываться на старика.
Хочет плазму, пусть будет плазма. Я не покупал ее не потому, что не люблю большие экраны, а из соображений экономии. Да и, честно говоря, как-то не очень хотелось начинать обживать этот дом. Это означало бы, что я как бы становлюсь частью этого места. Я имею в виду район Соколовых в целом. С другой стороны, я сюда в любом случае не на недельку заскочил.
Настроение у меня, особенно после просмотренных новостей, было не самое радужное. Поэтому ужин прошел в молчании. Закончив жевать, я обратился к Игорю:
— Спасибо. Невероятно вкусно. Не знал, что ты еще и знатный кулинар.
— Я начинал с должности денщика Алексея Георгиевича. Еще с тех времен, когда он отдавал долг Императору и стране, служа офицером в Семеновском гвардейском полку. — Про этот период жизни деда я знал позорно мало. Хотя о самом факте службы был осведомлен. — Приходилось готовить, ухаживать за формой. Решать многочисленные хозяйственные вопросы. Навыки, как видишь, остались. Кофе, Алексей Григорьевич?
— Да. Себе тоже налей. Тебе придется ответить мне на несколько вопросов. Я не против твоего проживания в моем доме. Даже не против твоего самоуправства с обстановкой, в конце концов, сам я этим не занимался. Но кое-что нам необходимо будет прояснить.
— Тогда минуту, Алексей Григорьевич. — Он занялся приготовлением новой порции кофе.
Наконец, Игорь устроился за столом напротив меня.
— Готов ответить на вопросы. — Проговорил он, осторожно отпивая из исходящей паром чашки.
— Первый и главный вопрос. Как сказал бы один из моих нынешних сослуживцев: «Чего надо»? Или, говоря благовоспитанно, зачем ты приперся? Зачем ты вообще из башни ушел? Я понимаю, что это два вопроса. И я бы хотел услышать ответы на оба.
— Против рода начата игра. Убийство твоего отца. Твое изгнание. Смерть главы. Это звенья одной цепочки, которая куется где-то в Муроме, я полагаю. В любом случае не в Воронеже. И у авторов этого скрытого нападения есть союзник в башне Орловых. Причем на верхних этажах. А я знаю слишком много о делах рода. А еще я точно не собираюсь служить Георгию Алексеевичу. В такой ситуации моя ликвидация — вопрос времени. Спасибо, я еще пожить хочу, как ни странно. Так что я предпочитаю наблюдать за происходящим снаружи. Но при этом быть возле одного из родовичей. Все же Орловы, это вся моя жизнь.
— Меня вышвырнули. Как будто я и не родович уже. — Я усмехнулся и отхлебнул из чашки. А хорошо!
Все сказанное Игорем было… нет, не ложью. Но одной большой недомолвкой. Но я не собирался пытаться выяснить его истинные мотивы. Это бесполезно. Мне была интересна как раз первая легенда прикрытия. Почему первая? Потому что непременно есть и вторая. А может, и третья.
— Алексей Григорьевич Орлов еще вернется в башню. — Убежденно сказал он. — Возглавит семью. И весь род, в конце концов.
Странно. Вот это его «предсказание» звучало очень искренне.
— Моя задача — помочь. Служить главе. Пусть и будущему. Вот и ответ на оба твоих вопроса, Алексей Григорьевич.
— Слушай, Игорь. Ты намного старше меня. Да еще наверняка и мой кровный родственник. — Он еле заметно кивнул. — Давай ты уже будешь обращаться ко мне Алексей. Мне так будет более комфортно.
— Как прикажешь, Алексей.
— Я не буду тебе задавать дурацких вопросов, с чего ты взял, и почему извне. Сам пришел к таким же выводам. Правда мне все равно, что происходит с родом. Я вернусь в башню только в том маловероятном случае, если весь совет рода с низким поклоном позовет меня обратно. И подарит, в качестве жеста доброй воли, голову братца Виссариона. И то… я точно не возьму на себя обязанностей даже главы семьи. Вика прекрасно справится. У меня, кажется,