А в хрущевских домах и мини-апартаментах быстро разочаровались: потолки в квартирах выстой всего 2,45 м; совмещенный санузел; панели, из которых построены дома, после первой же зимы дали трещины, из которых дуло холодом. Наиболее любопытные уже задавались вопросом: «Чего не успел совместить генсек?» Ответ был всем ясен – пол с потолком, унитаз с умывальником, да и звукопроводимость в этих «хрущобах» оставляла желать лучшего. Иной раз, придя к новоселам в «хрущовку», гости интересовались:
– Что это за крики и стенания слышны из соседней квартиры?
– Да это соседка Танька!
– Что? Рожает?
– Нет, беременеет!
Вот такая звукопроводимость и слышимость была в хрущовских новостройках.
Наступил Хрущев повторно на те же грабли и в национальном вопросе. Если Сталин, составляя карту будущего Союза Советских Социалистических Республик, пальцем проводил границы в Закавказье, преследуя вполне определенную цель, а именно: «разделяй и властвуй», – то Хрущев бездумно присоединил Крым (РСФСР) к УССР, из тщеславного желания сделать приятное своему земляку, секретарю ЦК Украинской компартии Щербицкому. Последствия этих геополитических опытов мы расхлебываем сейчас, полвека спустя, после снятия Хрущева с поста Генсека.
В высших эшелонах власти уже давно вызревало решение о необходимости смены партийного лидера и не только по причинам объективного характера, но и просто из-за элементарной грызни за власть. Но мотивировалось это, конечно же, объективными причинами – волюнтаризм! бонапартизм!
Даже сами обстоятельства ухода Генсека с поста были анекдотичны. Народу было объявлено, что причиной отставки Генсека является «состояние его здоровья», когда он отдыхал на правительственной даче в Крыму. Сторонников Хрущева, которые могли бы поддержать его на пленуме ЦК, разослали с разными миссиями за рубеж. Так, например, главный редактор «Правды» Сатюков находился на приеме в Советском посольстве в Париже по случаю празднования очередной годовщины Великого октября. Я присутствовал на том приеме, поскольку работал в посольстве СССР во Франции. Посол С.А.Виноградов сразу же отвел в отдельную комнату секретаря Французской компартии Мориса Тореза, чтобы разъяснить ему причину отставки Хрущева, пока Тореза еще не успели атаковать французские журналисты.
В Риме дела обстояли хуже: министра культуры Фурцеву итальянские «акулы пера» перехватили у трапа самолета на аэродроме Фьюмичино и в лоб спросили: «Как здоровье Никиты Сергеевича?» Ничего не подозревавшая, Екатерина Алексеевна ответила: «Здоров как бык!» Какой пассаж!
А ответственный сотрудник МИД М. А. Харламов в Лондоне в ответ на домогательства репортеров, убегая от них, кричал: «Это провокация, это буржуазная провокация!» Видел эти кадры наутро во французских теленовостях.
И на это, в общем-то, драматическое событие, советские люди отреагировали, как и всегда, с веселостью. Если в русских сказках Иванушка-дурачок прыгал по воле злодеев в котел с кипящей водой и выныривал Иван-царевичем, то в сказке о дорогом Никите Сергеевиче Генсек прыгал «в Черное море премьером, а выныривал пенсионером». Ведь мы рождены, чтоб сказку сделать былью.
И несмотря на то, что на дворе стояла вроде бы теплая погода – хрущевская «оттепель», – мороз, в смысле маразм, тем не менее, крепчал. Партийные лозунги и директивы были развешаны на всех стенах и столбах (растяжек тогда еще не было).
У проходной металлургического комбината висел огромный плакат на кумачовом фоне: «Сталевары! Наша сила в плавках!»
У въезда в воинскую часть красовалось: «Ракетчики! Наша цель – коммунизм!»
На высокой стене Никольского крематория в Подмосковье: «Повысим производительность труда к Первомаю!»
Этих призывов я лично не видел – рассказывали. А вот когда Цирк на Цветном бульваре (где еще дедушка Дуров со зверями выступал) отмечал юбилей, то вся Москва была увешана афишами: «Советскому Цирку – 50 лет!» Это я видел своими глазами и даже сохранил буклет с такой надписью: мне его сам Вальтер Запашный (отец Эдгара и Аскольда) подарил с дарственной надписью.
Ну и, конечно же, мое поколение прекрасно помнит о том, как печально закончился период некоторых послаблений в сфере идеологии, который вошел в историю страны, как «хрущевская оттепель». Толстые журналы «Новый мир», «Юность» купить было невозможно, и те, кто имел на них подписку, давали друзьям почитать на недельку, а то и вообще только «на ночь». Мне самому «Один день Ивана Денисовича» дали только на одну ночь, но я прочитал! Было это в 1961 году, а мне отроду 20 лет.
Это Никита Сергеевич лично дал указание главному редактору «Нового мира» А. Твардовскому опубликовать повесть. Понятно – «политический императив», поскольку многомиллионный народ СССР все еще не верил в чудовищный масштаб сталинских репрессий. Имена В. Аксенова, А. Вознесенского, Е. Евтушенко, А. Гладилина, А. Галича, композиторов Э. Денисова, А. Шнитке, Губайдуллиной, таких художников и скульпторов, как И. Глазунов, Э. Неизвестный, О. Рабин и многих других появились благодаря опрометчивому шаху Хрущева, который послабил идеологические вожжи. Тогда эту творческую поросль называли «авангардистами»; «диссидентами» они стали именоваться чуть позже, уже при Брежневе. Ох, и пожалел, наверное, Никита Сергеевич о своем политическом шаге. Нужно было исправлять сложившуюся ситуацию. Но рядом-то были товарищи по партии, несгибаемые коммунисты, марксисты-ленинцы, такие, как главный идеолог КПСС Михаил Андреевич Суслов и «иже с ним» председатель Идеологической комиссии ЦК КПСС Леонид Федорович Ильичев. Разгром, а точнее погром, учиненный Хрущевым Вознесенскому, Рождественскому, Евтушенко и Неизвестному, готовили эти двое – «сотоварищи». Не буду подробно останавливаться на этом эпизоде: много писали, говорили и в шестидесятые, и при Горбачеве, и в наше время. Я же пишу о русском веселье.
Так вот был в то время в зените популярности, всенародной любви и славы Аркадий Райкин. Говорят, на одном из концертов он прочитал басню о том, как смелый ежик покритиковал хозяина леса Мишку-косолапого. Мишка просто сел голым задом на ежа. Зрители в зале хохотали, а присутствовавший на концерте Хрущев вышел вон из ложи, громко хлопнув дверью. Первый инфаркт у артиста случился прямо в театре, за кулисами. Ужасно смешно!
В октябре 1964 года пленум ЦК КПСС сместил Хрущева с поста первого секретаря