Как такое могло случиться? Кто съел пирог? Пашка осмотрел руки, заглянул в зеркало — не испачкался ли у него в вишнёвом варенье рот? Он сам такое сделать не мог и тем более — об этом забыть. Нет, это точно был не он. Не он!
Вот другие, ненастоящие дети наверняка могут съесть целый маковый рулет или пиццу, но Пашка никогда не слопает то, что готовили для всех. И пусть сейчас он сомневается в себе, больше судьбы пирога его тревожит обида. В носу и глазах щиплют предательские рыдания, и мальчику до слёз обидно, что ему не поверила даже мама — которая всегда на его стороне и, кстати, тоже любит этот пирог.
Но сегодня мама не защитила Пашку, не сказала, что уверена, что он говорит правду, а просто ушла в спальню и закрыла дверь.
А в шкафу!.
Но на следующее утро Пашка смело залез в этот самый предательский шкаф с тряпкой, чтобы его отмыть. Он принюхался: кроме клубка из остатков маминых духов в шкафу нашёлся сладкий, уютный, волшебный запах пирога. Мальчик трёт полированную деревяшку и сам с собой разговаривает:
— Две недели — пылесосить… Жалко, что ты врёшь… Наказан… Я не врал! Я не вру!
Его никто не слышит: бабушка ушла на рынок, а мама с папой — на работе. Поэтому кто мог вдруг погладить его по плечу?… ПОГЛАДИТЬ ПО ПЛЕЧУ?
Пашка поднял голову и тут же вывалился из шкафа. Перед ним за дверцей стояло чучело, монстр, непонятное существо! Лохматое, цветастое, оно улыбалось зубами-пуговицами и протягивало к Пашке рукав-руку.
— Пфасти меня… Пфасти меня, Пфафка, — шепелявило оно.
Пашка не поверил глазам, но громко закричал: «А-а-а-а-а!» — и побежал, падая и сбивая на пути ботинки, табуретки, ведро с водой и дверь в свою комнату. Одним прыжком он юркнул под одеяло и, дрожа, думал, что делать, если ему это всё не показалось и чудовище придёт в его комнату и нападёт на него.
Тут в коридоре послышались шаги и недовольные вздохи бабушки. — Павел Владимирович, будьте добры, объясните — почему вода разлита по полу?
Сняв одеяло с головы, Паша выглянул в проём между дверью в его комнату и крикнул:
— Монстр! Я не вру! В шкафу был монстр!
Бабушка, а после папа и мама внимательно осмотрели шкаф — и никого там не нашли.
— Наверное, пальто качнулось и напугало тебя, — ласково погладила по голове Пашку мама. — Это у тебя ещё зрение просто плохое, милый. Может, всё же будешь надевать очки?
— Нет, — качал головой Пашка. — У него вместо зубов пуговицы, и он был одет в зелёное пальто. Это не из-за зрения.
— Ты уверен, милый? — обняла Пашку мама и чмокнула в макушку.
Ночью мама даже осталась в комнате Пашки, чтобы ему не было страшно спать.
Но приключения Пашки только начинались.
Я не брал!
Вся следующая неделя в доме Пашки прошла спокойно: шкаф со старыми пальто не открывался, оттуда не появлялись чудовища, не вываливались похищенные вишнёвые пироги, и даже пылесосить квартиру оказалось не так уж трудно и не так уж долго.
Пашка собирался на футбол с папой и, завязывая шнурки, тяжело вздохнул: почти у всех мальчиков в команде были новые кроссовки с прозрачными шнурками и подсветкой, а у Пашки — старые серые кеды. Серые кеды, которые он терпеть не мог.
— Папа, — поднял печальные глаза Пашка, — а можно мне купить новые кроссовки?
Папа хитро подмигнул сыну и даже цокнул языком.
— Конечно! Покупай сколько хочешь. Я ни в чём не ограничиваю твои траты.
Пашка обрадовался, а папа ещё веселее ему подмигнул и спросил:
— Как думаешь, твоих карманных денег хватит?
Пашка был совсем не уверен, что мог бы сам себе купить кроссовки, — к девяти годам и третьему классу он накопил семьсот сорок восемь рублей от обедов и сдачи в магазине. А сколько стоят кроссовки? Папа вручил сыну мяч, сам посмеялся над своей шуткой, быстро натянул куртку и вышел из квартиры.
Нахмурив брови, Пашка поплёлся за ним, размышляя о том, что у настоящих мальчиков кеды старые и потёртые, а у ненастоящих детей — новые и со светящимися шнурками. Это, конечно, было ужасно несправедливо, но Пашка уже привыкал к несправедливости. А впереди, в глубине лестницы, об ступеньки стучал пластиковой подошвой папин смех.
Но на следующий день папе было не до шуток.
— Пропал мой кошелёк, — обыскивал коридор растерянный папа.
Часы показывали одиннадцать утра, папу ждали на совещании — всё время звонили коллеги, а в пропавшем кошельке лежали кредитные карточки, ключ от парковки и пропуск в офис. Папа засовывал руки во все карманы, открывал ящики тумбочки, двигал пуфик. Даже ботинки перетряс. А кошелька нигде не было.
— Я опаздываю на работу! Да что же это такое! — очень сердился он.
Пашка в это время сидел на уроке и читал параграф по естествознанию, краснея до самых ушей и мотая ногами под партой от волнения.
Бабушка вынула все куртки и пальто из шкафа, чтобы посмотреть, не завалился ли папин кошелёк куда-то на дно. Как вдруг он выпал… из кармана Пашкиной зимней куртки.
Ой, что тут началось! Папа кричал, махал руками и задыхался, так он был зол. Он угрожал лишить Пашку карманных денег на год, оставить без подарка на день рождения и наговорил ещё много других страшных вещей — после в красках описывала утренний разгром бабушка, чтобы Пашка приготовился.
— Ты хоть понимаешь, что чужие вещи брать нельзя? — в конце рассказа спросила она внука.
— Я… Я ничего не брал, — прошептал испуганно мальчик.
Хотелось снова уйти в школу на вторую смену, сбежать на футбол в старых кедах и скупить в магазине всю тяжёлую еду — лишь бы не столкнуться с разъярённым папой, вернувшимся с работы. Часы предательски долго тянулись и кружились вокруг пяти вечера. Пашку тошнило от страха. Если бы он был ненастоящим мальчиком, то наверняка сейчас просто бы позвонил другому ненастоящему ребёнку, они бы придумали план побега или… или его бы даже не наказали, или наказание было бы ненастоящим.
Вам, наверное, как и автору, особенно жаль Пашку в этот момент? Ведь какая несправедливость и сколько напастей обрушивается на этого мальчика? Но… скоро