Соблазнительная скромница - Валери Боумен

Лондон, июль 1814 года. Особняк герцога Торнбери

Когда дверь в библиотеку отворилась, леди Элизабет Уитморленд нырнула за ближайший книжный шкаф.

Вот гадство!

Кого там еще принесло? Спокойно почитать не дадут! Наверху, в бальном зале, в самом разгаре были торжества по поводу свадьбы ее сестры-близняшки Джессики. Она же по привычке улизнула с бала и спряталась в библиотеке: не танцевать же с каким-то нудным типом, которого прочили ей в кавалеры, — с ним и парой слов-то перекинуться невозможно. Кроме того, танцы ее никогда не интересовали.

Элизабет осторожно выглянула из-за шкафа и увидела, как в комнату вошли два джентльмена и сразу направились к массивному столу красного дерева, который стоял под многостворчатым окном, с разложенной на нем шахматной доской.

— Сюда, Милфорд, — предложил тот, что повыше.

Прищурившись, она попыталась разглядеть лица вошедших, хотя одного знала — встречались и раньше. Это был один из многочисленных поклонников, которые большую часть сезона проводили в гостиной дома ее брата Джастина, пытаясь обхаживать Джессику, в то время как она сама, донельзя довольная, сидела в уголке у окна и читала.

Другой джентльмен был ей незнаком, но почему-то показался властным. Если бы они встречались раньше, она запомнила бы его из-за высокого роста. Лица его не было видно, но она отметила, что мужчина темноволос, широкоплеч и одет во все черное. Подойдя к столу, он указал рукой на стул, предложив спутнику сесть, и продолжил:

— Ну что, сделаем ставки?

Элизабет тут же распознала коварные нотки в его голосе: таким же тоном она сама предлагала ничего не подозревавшим партнерам сыграть в шахматы с ней. Так говорят те, кто абсолютно уверен, что выиграет.

— Даже не знаю, Сент, — нерешительно рассмеялся Милфорд. — Я слышал, что ты отличный шахматист.

— Да, выигрываю время от времени, — скромно пожал плечами тот, кого назвали Сентом.

Хм. Скрестив руки на груди, Элизабет принялась наблюдать за высоким. Этот его жест вводил в заблуждение: пожалуй, ей тоже стоит взять его на вооружение, если надо будет кого-нибудь уговорить сыграть в шахматы с ней, чтобы посеять обманчивую надежду на выигрыш, а потом ловушка захлопнется! По этой самой причине большинство из тех, кто сражался с Элизабет в шахматы, впоследствии отказывались играть с ней. Она выигрывала всегда, а потом горделиво вышагивала, словно павлин с медалью, наслаждаясь победой, и ничего не могла поделать с собой: уж больно это было весело.

Отец научил играть в шахматы их с Джессикой, когда они были еще детьми, но сестру это совсем не увлекло. Ей больше нравилось наряжать и причесывать кукол. Элиза же пристрастилась к шахматам, как к чтению хороших романов, и в самом деле стала так замечательно играть, что редко могла найти себе партнера. Этот джентльмен — Сент — был явно в чем-то похож на нее. Девушка почувствовала, что заинтригована.

— Сколько хочешь поставить? — спросила жертва… вернее, Милфорд.

Сент опять пожал плечами и совершенно обыденно поинтересовался, помахав в воздухе рукой:

— Как насчет, скажем, сотни фунтов?

Сто фунтов? У нее брови полезли на лоб. Ничего себе! Такое невозможно предложить, не будучи совершенно уверенным в своих силах. Ситуация становилась все более интересной, и Элизабет придвинулась ближе.

— Хм. Многовато для меня, — откликнулся лорд Милфорд. — Что, если пятьдесят фунтов?

Это умно, Милфорд. Очень умно!

— Да как хочешь, — последовал демонстративно равнодушный ответ. — В конце концов, это же всего лишь игра.

Элизабет усмехнулась: ну и хитрюга! Он явно собирался задать Милфорду хорошую трепку. И в первый раз ситуация по-настоящему увлекла Элизабет: даже про книгу забыла.

— Уверен, что мы можем позволить себе партию? — спросил затем лорд Милфорд. — Разве нам не нужно вернуться в зал?

Сент покачал головой:

— Не беспокойся, я предупредил Торнбери, что ненадолго исчезну.

Элизабет вскинула голову. Речь шла о ее новоиспеченном зяте, муже Джессики, а Сент, стало быть, один из его друзей.

— Исчезнешь? — удивился Милфорд. — Ты от кого-то прячешься?

— Ну да… Есть там одна скучная маленькая дебютантка, — хохотнул Сент. — Точнее, сестра невесты, леди Элизабет. — Он издал громкий, тяжелый вздох. — Мать Торнбери настаивает, чтобы я пригласил барышню на танец, но до меня дошли слухи, что она закоренелая пристеночница и жуткая зануда.

Элизабет тихо ахнула, зажав рот рукой, а потом в гневе прищурилась так, что глаза превратились в щелочки. Сент… Сент? Это, должно быть, тот самый лорд Сент-Клер, маркиз Клермон. Незадолго до этого мать Торнбери, вдовствующая герцогиня, сообщила Элизе, что попросила лорда Сент-Клера пригласить ее на танец. Как раз по этой причине она и укрылась в библиотеке. Впрочем, она вообще не собиралась ни с кем танцевать, не говоря уж о том, кого пришлось упрашивать пригласить ее. Она, может, и зануда и совершенно определенно пристеночница, никому не интересный узор на обоях, но это она спряталась от него, а не наоборот, и потому не позволит ему думать иначе.

Выглянув из-за шкафа, она решила получше рассмотреть того, кто явно считает себя подарком богов для скучных дебютанток. Побарабанив пальцами по корешку прижатой к груди книги, бросив взгляд на шахматную доску, потом на прямую спину маркиза, она быстро оценила ситуацию. Хм! Эта маленькая сценка может обеспечить ей прекрасные возможности, о которых она не догадывалась и которые не предвидела, но, оценив которые, поняла, насколько все может удачно сложиться… Если правильно все разыграть. А уж она постарается!

Нацепив на лицо широкую фальшивую улыбку, она быстро вышла из своего укрытия, вздернула подбородок, расправила плечи и уверенно заговорила, так что голос разнесся по всей комнате.

— Вы, должно быть, лорд Сент-Клер? Как я рада познакомиться с вами! — Все так же прижимая книгу к груди, она одарила его своим самым формальным из реверансов. — Я леди Элизабет Уитморленд, та самая зануда, но вы можете свободно называть меня просто Нудная Лиз — формальности тут ни к чему. — У нее аж зубы заныли — так крепко она их стиснула, чтобы не расхохотаться.

Оба мужчины резко обернулись, и у Элизабет перехватило дыхание, когда она увидела лицо Сент-Клера. Черт! Черт! Черт! Он не просто привлекателен, а неотразим! Ну почему судьба так несправедлива? Не должны откровенные задницы быть такими красавцами! Это только в романах красавцы и умны, и добропорядочны, а в жизни сплошь игроки, пьяницы и распутники!

Он как раз нацелил на нее всю силу своего взгляда,