В комнате повисла тишина. Ален рядом со мной напрягся, готовый броситься на амбразуру.
— Бабушка, Лиана просто... — начал он.
— Молчать, — не повышая голоса, осадила его Матильда. Она даже не посмотрела на внука, её глаза были прикованы ко мне. В глубине серых радужек мелькнула искра... веселья? — Дерзкая, — констатировала она. — И не лебезишь. Это хорошо. Лесть вызывает у меня изжогу, — герцогиня поставила чашку. — Скажи мне честно, Лиана Вуд. Зачем тебе мой внук?
Вопрос прозвучал как выстрел. Прямой, без обиняков.
— Бабушка! — возмутился Ален, его лицо вспыхнуло. — Это неуместный вопрос! Мы гости, а не подсудимые!
— Ален, сядь, — скомандовала она, и в её голосе зазвучала сталь. — Я разговариваю с леди. Или ей нужен переводчик?
— Мне не нужен переводчик, — тихо, но твердо сказала я. Повернулась к Алену и накрыла его руку своей, успокаивая. — Все в порядке.
Я снова посмотрела в глаза старой герцогине. Страх отступил. Осталась только правда. Не могла врать этой женщине. Но и про другой мир рассказывать не имела права — это была наша с Аленом тайна.
— Он богат, знатен, красив, — перечисляла Матильда, загибая пальцы, унизанные старинными кольцами. — Любая охотница за титулом душу бы продала за место рядом с ним. Твоя семья бедна. У тебя нет приданого. Логично предположить, что ты видишь в нем удачную партию. Ты одна из них?
— Мне не нужны его деньги, Ваша Светлость, — ответила я, глядя ей прямо в переносицу. — Я умею зарабатывать сама. Руками и головой.
— Руками? В оранжерее? — фыркнула она. — Много там не заработаешь.
— Достаточно, чтобы сохранить самоуважение. И мне плевать на его титул. Герцог он или конюх — мне все равно. Титул не делает человека мужчиной.
— Смелое заявление, — прищурилась старушка. — А что тебе тогда нужно? Что ты в нем нашла, если не золото и не титул?
Я на секунду задумалась. Вспомнила, как мы сидели в пыльной башне, перемазанные маслом. Как он держал меня за руку в темноте бального зала.
— Надежность, — ответила я, подбирая слова из своего родного лексикона. — Знаете, в механике есть понятие "запас прочности". Когда деталь не ломается под нагрузкой, даже если давление зашкаливает. Ален... он не ломается. Он был рядом, когда я была вся в грязи и масле. Он не отвернулся, когда все вокруг плевали мне в спину. Мне нужен человек, с которым не страшно войти в самый крутой поворот на полной скорости. И он — именно такой человек.
В комнате повисла тишина. Слышно было только тиканье старинных часов.
Бабушка Матильда медленно перевела взгляд с меня на Алена. Я видела, как она едва заметно улыбнулась уголками губ, словно получила подтверждение своим мыслям. Она наслаждалась. Ей нравилось, что я не падаю ниц. Ей нравилось, что её внук готов рычать на неё ради меня.
— "Запас прочности"... "Поворот"... — пробормотала она. — Странные слова для юной леди. Не поэтичные. Но мне нравится, как они звучат. В них нет сахара. В них есть правда, — она повернулась к Алену. — Ты был прав, внук. Эта девушка не похожа на наших фарфоровых кукол, которые рассыпаются от сквозняка. В ней есть жизнь. И сталь, — она снова посмотрела на меня, но теперь в её взгляде не было проверки. Было одобрение. И уважение равного к равному. — Ты не умеешь делать реверансы, Лиана Вуд. И вилку для устриц, наверное, перепутаешь с десертной. Но у тебя есть то, чего не купишь за все золото мира и чему не научат ни в одном пансионе — достоинство. И смелость быть собой перед лицом дракона, — она протянула руку к вазе с печеньем и пододвинула её ко мне. — Ешь, деточка. Ты слишком худая. Ветром сдует с доски. А нам нужны силы. Слышала, скоро у вас соревнования.
— Я к ним готова, — сказала я, беря печенье. Руки больше не дрожали.
— Я вижу, — кивнула Матильда, довольно хмыкнув. — Знай: дом Ролдэнов теперь открыт для тебя. Если кто-то посмеет косо посмотреть в твою сторону — скажи мне. Я напомню им, почему драконы на нашем гербе выдыхают огонь, а не раздают конфеты.
Ален нервно хихикнул, а я улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается тепло.
Глава 37. Тень в ангаре
Кира
— Двести двадцать! — крикнул Ален, сверяясь с магическим спидометром на запястье. — Кира, ты идешь на рекорд трассы!
Ветер свистел в ушах, раздувая мантию как парус. Подо мной ревела (по-магически тихо, но ощутимо) моя обновленная доска. Она больше не была «гладильной доской-пенсионеркой». После нашей с Аленом доработки она превратилась в хищника. Медные жилы, вплавленные в дерево, пульсировали теплом, идеально проводя энергию, а хрустальные стабилизаторы на носу резали воздух, как ножи.
Я заложила крутой вираж вокруг Северной башни, чувствуя перегрузку каждой мышцей. Доска послушно накренилась. Никакой вибрации. Никакого сопротивления. Чистая скорость.
— Принято! — крикнула я в ответ, выравнивая борд и уходя в пике к финишным воротам тренировочной зоны.
Мы приземлились на брусчатку одновременно, подняв небольшое облако пыли.
Студенты, наблюдавшие за тренировкой с трибун (а их собралось немало, слухи о предстоящем турнире подогрели интерес), разразились аплодисментами. Я видела, как первокурсники тычут в нас пальцами с восхищением.
— Ты была великолепна, — Ален отстегнул крепления и подошел ко мне. Его глаза сияли азартом, на щеках играл румянец. — Если так пройдешь «Мертвую петлю» завтра, у остальных нет шансов.
— Не сглазь, — улыбнулась я, похлопывая свою доску по боку. — Техника любит тишину и уважение.
Где-то в стороне я заметила Дориана. Он стоял, прислонившись к стене, и выглядел несчастным. Рядом с ним Элеоноры не было.
— Ладно, — сказала я, проверяя кристаллы-накопители. — Заряд полный. Контуры стабильны. На сегодня хватит. Нужно дать «малышке» остыть перед завтрашним днем.
Мы отнесли доски в общий ангар академии. Это было огромное каменное помещение, похожее на пещеру, где хранился инвентарь участников турнира. Здесь пахло лаком, магией и предвкушением битвы.
Сторож, старый гном с бородой до пояса, проворчал что-то про «молодежь, которая носится как угорелая», но принял наши доски под опись и запер их в индивидуальные ячейки, защищенные