Удача?
Я вспомнил тот момент. Второй вираж. Вуд не просто "дернула" палочку. Я видел её глаза. Они были сосредоточены, зрачки сужены. Она знала, что делает. Она рассчитала инерцию, добавила импульс и использовала свой лед, чтобы снизить трение воздуха.
Это не была удача. Это был расчет. Дикий, агрессивный, самоубийственный для любого классического мага, но — расчет.
— Она странная, — продолжил рассуждать Дориан, когда мы вышли в коридор. — Сначала взрывает полигон, теперь это. Говорят, она нищенка, да? Из какой-то деревни на окраине?
— Родители — аптекари, — скривился Маркус. — Еле сводят концы с концами. А она ходит тут с таким видом, будто ей все должны. И это прозвище, которое она тебе дала, Ален... "Спичка"? Серьезно? Я бы на твоем месте вызвал её на дуэль и испепелил.
— Спичка... — повторил я, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Но странное, не злое. А скорее азартное.
Никто и никогда не смел так со мной разговаривать. Все девушки в этой академии, да что там, во всем высшем свете, смотрели мне в рот. Они смеялись над моими шутками, даже если они были несмешными. Они восхищались моей магией, потому что так положено — восхищаться сыном герцога Ролдэна.
А Вуд?
Она смотрела на меня как на равного. Нет, хуже. Она смотрела на меня как на помеху. Как на медлительного наездника, который мешает ей проехать.
— Не собираюсь тратить на нее свое время, — я с важным видом поправил манжеты. — Она просто неотесанная деревенщина с избытком силы и отсутствием мозгов. Рано или поздно ошибется, и тогда её отчислят.
— Надеюсь, это случится до Зимнего Бала, — хохотнул Дориан. — Не хочу, чтобы она испортила вечер своим видом. Представляешь её в бальном платье? Наверняка сошьет его из мешка для картошки.
Они рассмеялись. Я тоже выдавил из себя улыбку, но она вышла кривой, неестественной.
Перед глазами всё ещё стояла картина: ледяной шар, влетающий в кольцо боком. Идеальный дрифт.
Я всю жизнь учился контролю. Отец вбивал в меня: "Эмоции — враг мага огня. Будь холоден разумом, чтобы пламя было горячим". Я и был совершенен в этом.
Но сегодня, глядя на эту сумасшедшую девчонку, я впервые почувствовал укол зависти. Она не боялась ошибиться. Она жила в моменте, там, где магия перестает быть наукой и становится чистой стихией.
— Ален? Ты с нами? — Дориан толкнул меня плечом. — Мы идем в "Золотой Кубок"? Нужно отметить твой идеальный проход трассы.
— Идеальный, — эхом отозвался я. — Да. Конечно. Идем.
Но в голове крутилась её фраза: "Твоя эталонная езда хороша для того, чтобы катать бабушек в церковь".
Я сжал кулак. На ладони всё ещё чувствовался фантомный холод от её шара.
«Знаешь, Вуд, — подумал я, шагая по коридору вслед за друзьями. — Может, ты и быстрая. Может, ты и дерзкая. Но забываешь одно: огонь всегда быстрее льда. И я заставлю тебя это признать!»
Вечером я не пошел в таверну. Вернулся в Зал Практики, когда там уже никого не было. Выставил полосу препятствий. Взял шар. И три часа пытался повторить тот чертов вираж на втором кольце. Но сколько бы ни пытался, у меня не выходило! Сгорая от злости, я пробовал снова и снова, но все бес толку!
— Я смогу! Я обязательно смогу! Вот увидишь, Вуд!
Глава 7. Тормозной путь и законы физики
Кира
Библиотека Академии Олвэндж была местом, где время, казалось, застывало в янтаре. Высокие стеллажи уходили в бесконечную тьму под потолком, пахло старым пергаментом, воском и пылью веков. Здесь царила тишина, нарушаемая лишь шорохом страниц и скрипом перьев.
Я ввалилась сюда в девять пятнадцать вечера, сразу после смены в оранжерее.
Вид у меня был тот еще. Волосы я кое-как собрала в пучок, но несколько серебристых прядей выбились и прилипли к потному лбу. На руках, несмотря на тщательное мытье в бочке с дождевой водой, все еще оставались зеленые разводы от сока Зубастых Гиацинтов. А запах... Ну, скажем так, я пахла не розами, а честной трудовой деятельностью и немного навозом.
Библиотекарь, сморщенный старичок, похожий на сушеную грушу, неодобрительно покосился на меня поверх очков, но промолчал. Видимо, решил, что если студентка пришла учиться в таком состоянии, то её тяга к знаниям перевешивает отсутствие гигиены.
Я нырнула в самый дальний, темный проход, подальше от любопытных глаз. Мне не нужны были учебники по магии. Там писали чушь про "потоки воли" и "дыхание стихии". Мне нужна была физика. Или то, что в этом мире её заменяло.
— "История магических войн"... скука. "Травология для чайников"... спасибо, наелась. "Этикет высшего света"... в топку, — бормотала я, ведя пальцем по корешкам.
Наконец, на самой нижней полке, покрытой слоем пыли толщиной в палец, я нашла то, что искала. "Аэродинамика магических полетов и сопротивление эфира". Автор: Архимаг Ньютониус (серьезно?).
Я вытащила тяжелый том, сдула с него пыль (вызвав у себя приступ кашля) и плюхнулась прямо на пол, скрестив ноги.
— Ну давай, Ньютониус, расскажи мне, почему местные маги летают как утюги, — прошептала я, открывая книгу.
Я углубилась в чтение. Местная наука была странной, но законы физики, к счастью, работали и здесь. Гравитация, инерция, трение — всё это существовало, просто маги привыкли игнорировать эти силы, передавливая их своей мощью.
— Глупцы, — хмыкнула я, делая пометку на клочке пергамента огрызком карандаша. — Они тратят 80% энергии на борьбу с воздухом, вместо того чтобы использовать его как опору. Если изменить угол атаки заклинания...
— Вуд?
Голос прозвучал прямо над моей головой. Я вздрогнула так, что книга чуть не выпала из рук.
Надо мной возвышался Ален Ролдэн.
В полумраке библиотеки он выглядел как принц из девичьих грез: белая рубашка, расстегнутая на верхнюю пуговицу, идеально уложенные темные волосы, и этот взгляд карих глаз — пронзительный, изучающий.
Он поморщился, едва уловимо поведя носом.
— Ты пахнешь как компостная яма.
— А ты пахнешь как нарцисс, который слишком долго любовался собой в зеркале, — парировала я, не вставая с пола. — Что тебе нужно, Ролдэн? Пришел взять книгу "Как перестать быть снобом"? Она в разделе фантастики.
Он проигнорировал мой выпад, хотя уголок его рта дернулся.
— Я искал тебя.
Я захлопнула книгу, медленно подняв на него изумленный взгляд.
— Неужели? Соскучился? Или Эммилия