— Значит, ты сотворила это с Миллой за то, что она сделала? Решила поменять одну жизнь на другую, Кэт. Не могу поверить, что вышестоящие суды одобряют это.
— Они одобряют жертвенность, — говорю я. — Когда это происходит по собственной воле.
Он дрожит, когда его охватывает ярость.
— Но ты не дала Милле выбора, не так ли?
Я слышу боль и отчаяние в его голосе и ненавижу себя. Я не единорог и не радуга. Я тролль. Я уничтожала этого парня снова и снова.
— Нет, — признаю я, — и за это меня изгонят, как только Камилла… когда она уйдет.
— Уходи. Сейчас.
— Мне жаль, — говорю я ему. Я бы умерла вместо Камиллы, если бы могла. Серьезно. Сотрите меня с лица земли. Да, она причинила мне боль, но извлекла уроки из своей ошибки и пошла дальше. Я не сделала того же. Я использовала ее ошибку как оправдание своей собственной.
— Тебе жаль? Жаль? Думаешь, от этого все станет лучше? Ты хоть представляешь, как сильно я страдал, когда ты умерла? Я был разорван в клочья, Кэт. По всем признакам я был мертв. Милла вытащила меня из бездны. Она снова и снова показывала мне, как жить, как двигаться дальше, а теперь ты говоришь мне, что я потеряю и ее. Что мне придется выжить и наблюдать, как на моих глазах умирает другая девушка.
Я обхватываю себя руками, надеясь отгородиться от шквала его эмоций.
— Если она не получит пули, защищая тебя, то умрешь ты.
— Если ты думаешь, что я предпочту смотреть, как она истекает кровью, как смотрел на тебя, то ты меня совсем не знаешь. — он отходит к дальней стене, как можно дальше от меня, не выходя из комнаты, и бьет кулаком по стене, разбивая штукатурку. Кожа на его костяшках трескается, и из них вытекает кровь.
Я ахаю. Когда Лед поднимает руку, чтобы нанести еще один удар, у меня не хватает духу смотреть, как он причиняет себе боль. Честно говоря, я не хочу, чтобы он видел мою реакцию. Я возвращаюсь в свой дом и, рыдая, падаю на колени.
Я не могу винить Камиллу в этом. Одна я несу ответственность. Я. Если бы я с самого начала сказала правду, только правду и ничего, кроме правды, этой ситуации можно было бы избежать. А может, и нет.
Эти двое, очевидно, заботятся друг о друге, их влечет друг к другу. Возможно, в итоге они бы целовались… встречались… несмотря на неизбежный конец. Но он мог бы сберечь свое сердце. Мог бы подготовиться к такому итогу.
Теперь его ждут только страдания.
Глава 6
Я держусь подальше от Льда, зная, что это к лучшему. Вообще, я держусь подальше от всех, даже от Эммы. В лучшем случае я — талисман, приносящий несчастье. В худшем — мне нельзя доверять в принятии качественных решений. В суде «Анима» может использовать мои действия против меня, чтобы выиграть дело.
Я никогда еще не осознавала насколько далеко могут зайти последствия от моих действий. Все, что я делаю, влияет на тех, кого люблю, не только сейчас, но и в будущем.
Когда я услышала, что «Анима» причинила Милле боль, что она чуть не погибла, и это не имело никакого отношения к видению Али, я решила покончить со своим добровольным изгнанием. Очевидно, что оставаться в стороне — это не решение наших проблем.
И да, теперь я зову ее Миллой. А себя называю Кэтрин. Я сама себе больше не друг. Слишком сильно облажалась в своей жизни… в смерти.
Однако, прежде чем навестить Миллу, я навещаю Али. Мне понадобится ее поддержка, если собираюсь убедить Миллу принять меня обратно в команду. И я действительно хочу, чтобы меня приняли обратно. Из-за меня мы оказались в такой ситуации, и я хочу помочь нам выбраться. Но я больше не собираюсь действовать самостоятельно. Это ее жизнь, и я все сделаю так, как она хочет.
Али…
Вот это да! Она целует Коула так, словно вот-вот умрет и ей нужен кислород. Меня пронзает зависть. Я скучаю по поцелуям своего парня… но сейчас я думаю не о Льде. Я думаю о Ривере, брате Миллы. Он такой высокий и сильный, что по сравнению с ним, выгляжу карликом. Мягкие ли у него губы, как мне кажется? Будет ли он на вкус как его любимый черничный «Pop-Tarts»?
О… черт. Что это со мной? Я должна выбросить этого парня из головы.
Я откашливаюсь, и Али с Коулом вздрагивают, прерывая поцелуй. Их взгляды находят меня. Коул хмурится, но это нисколько не умаляет его привлекательности.
Серьезно, он горяч третьей степени. У него черные волосы, фиолетовые глаза, обрамленные густыми ресницами, и лицо падшего ангела. Как и Ривер, он покрыт татуировками. По словам Али, у него проколот один из сосков.
Интересно, есть ли у Ривера какой-нибудь скрытый пирсинг…
«Прекрати!»
Али делает неверный вывод, спрашивая:
— Что случилось?
— Все. Но не волнуйся, я полна решимости разобраться с тем, что натворила с Миллой, а ты знаешь, что я всегда добиваюсь своих целей. На этот раз мне нужна твоя помощь. Поскольку ты не хочешь празднование победы, я уверена, что ты не прочь отправиться со мной в комнату Миллы.
Она облегченно вздыхает.
Коул опускается на стул у туалетного столика и наклоняется, опираясь локтями на колени.
— Почему бы тебе не вернуться через час? Или даже через полчаса?
— Почему бы тебе не позаботиться о себе, пока мы с Али занимаемся делами? — спрашиваю я. — Полчаса? Правда? Может быть, мне стоит объяснить тебе, как устроено женское тело.
Али смеется. Она хлопает своего парня по щеке и говорит:
— Ты слышал ее, Коул-Слоу. Я не могу откладывать празднование победы. Скоро вернусь.
Он что-то бормочет себе под нос, когда мы выходим из комнаты.
Дверь Миллы заперта. Али стучит, но ответа нет.
— Может, она… — начинает Али.
— Нет. Она там. — я чувствую ее. — Взломай дверь.
Она закатывает глаза, но открывает замок. Как только мы оказываемся внутри, то слышим, как в ванной льется вода из душа. Мы садимся на кровать и ждем.
Десять минут спустя Милла выходит из ванной. На ней розовый кружевной