— И как ты собираешься с этим справиться? — спрашивает меня Коул.
— Я знаю! — Кэт появляется рядом со мной и заявляет: — Мы выиграли дело. Возьмитесь за руки и зажгите огонь. Поторопись.
— Сделаем это, — говорю я.
Все начинают действовать… и, как и прежде, от нас исходит огромная волна энергии. Может быть, это происходит потому, что свидетели выиграли дело. Может быть, мы всегда обладали такой способностью, просто не знали об этом. А может быть, виной всему вера, которая все еще живет в нас. Какой бы ни была причина, мне определенно нравятся результаты.
Как и нас, Ребекку подбрасывает в воздух, где она парит прямо под потолком, пытаясь зацепиться за что-нибудь, но не находит ничего.
— Остановитесь. Остановитесь! — пистолет выпадает у нее из рук и со звоном падает на пол. — Отпустите меня! Позвольте мне… — ее спина выгибается. Она кричит, когда тело охватывает пламя, но никто из нас к ней не прикасается. Смит трясется, и трясется, и трясется…наконец, она взрывается.
Энергия покидает нас, и мы падаем, разрывая круг. Лед обнимает меня, и пепел осыпает нас дождем.
«Свет всегда прогоняет тьму».
— Теперь все кончено, — говорит он и целует меня в висок. — После этого она уже точно не воскреснет.
— Теперь нам остается только… жить.
Глава 33
Красота из пепла
Лед
Поездка домой ощущается как праздник. Война наконец-то закончилась, ведьма мертва… а все мои друзья живы.
— Пусть Ребекка станет поучительной историей для всех нас, — говорит Милла. — Будешь вести себя как проститутка, и тебя поимеют.
Я усмехаюсь, а затем сосредотачиваюсь.
— Ривер. Ченс. — эти двое сидят напротив меня в фургоне. — Вам, ребята, нужно взломать счета Ребекки и вывести ее деньги. Да, она мертва, но мы не можем позволить кому-либо еще использовать ее ресурсы и поддерживать компанию на плаву.
— Я сделаю это, — отвечает Ривер. — Такое восстановление после битвы в стиле Маркса.
Коул паркуется в нашем подземном гараже. Парочки одна за другой начинают подниматься наверх. Я понимаю, почему они торопятся. Я хочу, чтобы Милла оказалась в моих объятиях. Она нужна мне. Я собираюсь показать ей, как сильно ее люблю.
Она — мой мир.
В тот момент, когда она закрыла меня собой, приняв пули, предназначенные мне, я понял это. Я больше не мог отрицать правду. Я люблю ее и никогда не отпущу.
Прежде чем мы успеваем сделать первый шаг, Ривер преграждает нам путь.
— Сейчас неподходящее время напомнить, что вам, ребята, придется целый месяц стирать мою одежду?
Милла отмахивается от него.
Он шлепает ее по руке.
— Разве можно так относиться к своему самому любимому человеку на земле?
— В настоящее время ты занимаешь почетное место чуть менее любимого.
— Даже несмотря на то, что я обещаю не стоять у тебя на пути, если ты решишь жить здесь?
Я широко улыбаюсь, бросая ему вызов.
— Попробуй ее забрать. И будешь иметь дело со мной.
Ривер молча изучает меня и кивает. Затем отворачивается и кричит:
— Джастин. Мы единственные умные… я имею в виду, одинокие… парни, которые остались. После того, как я пополню наши банковские счета деньгами Ребекки, мы отправимся в «Сердца», и я научу тебя, как заполучить любую цыпочку, какую захочешь… кроме тех, которых захочу я.
Они вдвоем направляются к двери. Милла поднимает на меня взгляд и надувает губы.
— А ты не хочешь сначала поговорить со мной о том, где я хочу жить?
Черт возьми, нет. Но сделаю ли это? Да. Если потребуется. Дело в том, что я хочу, чтобы Милла была со мной. Сейчас и всегда. Хочу, чтобы она засыпала в моей постели каждую ночь и просыпалась в моих объятиях каждое утро.
— Ты хочешь пойти с ним? — черт возьми, если придется, я присоединюсь к команде Ривера.
— Ну, — говорит она, накручивая прядь волос на палец. Я пристально наблюдаю за ее движением. — Мне здесь не предлагали официальную должность.
В этом проблема?
— Давай разберемся с этим раз и навсегда. — я перекидываю ее через плечо, отчего она заливается смехом. Я несу ее в нашу спальню, затем закрываю и запираю дверь. Когда ставлю Миллу на ноги, она не отодвигается, а стоит передо мной, покусывая нижнюю губу. Нервничает?
— Я люблю тебя, Милла Маркс. — наши взгляды встречаются. — Я люблю тебя больше, чем пиццу и победу, которые, как я думал, были моими любимыми блюдами. Но вот ты. Ты — моя жизнь. Если ты умрешь, умру и я. Мы связаны так, как я никогда не ожидал и не испытывал. Ты — драгоценная часть меня, и мне все равно, ставишь ли ты меня на первое место или на последнее, главное, чтобы ты терпела меня.
У нее дрожит подбородок.
— Я не… Не могу… Астон. Я так сильно, черт возьми, тебя люблю.
Меня накрывает волна облегчения… а затем волна радости.
— Не могу поверить, что это происходит на самом деле, — говорит она. — Раньше я жила в своем худшем кошмаре. Теперь исполняется моя величайшая мечта. Но я до сих пор не получила приглашения.
Удовлетворение поселяется глубоко в моем сердце.
— Моя душечка, с тобой мне приятнее всего здороваться и труднее прощаться, и я не хочу прожить без тебя и дня. Считай, что это твое официальное приглашение.
Медленная, широкая улыбка появляется на ее губах.
— Считай это моим официальным согласием.
Хорошая девочка.
— Давай поцелуемся.
— Давай займемся чем-то большим. — улыбаясь, она подталкивает меня к кровати.
Мои ноги натыкаются на край матраса, и я падаю. Милла запрыгивает на меня сверху, обхватывая за талию. Я обнимаю ее за талию, удерживая на месте. И, черт возьми, мне нравится этот вид. Простыня, в которую она одета, разорвана в нескольких местах и просвечивает.
— Думаешь, что можешь быть со мной грубой, душечка?
— О, я знаю, что могу. Может, ты и больше меня…
— Намного больше. — я выгибаю бедра, доказывая ей, насколько сильно.
Она стонет, затем ей удается закончить предложение.
— …но я сильная.
— И тебе иногда нравится наносить удары по яйцам, — услужливо добавляю я.
— Да, это так. Поэтому странно, что ты продолжаешь называть меня душечкой.
— Почему? Ты сладкая и аппетитная, и мне всегда будет тебя мало.
Смеясь, она прижимает руки к моим вискам.
— Так… значит, ты мой парень? Сейчас… и утром?
Я двигаюсь так быстро, что она не успевает отреагировать, и переворачиваю ее на