Он не особо церемонился и высказал обоим всё, что думает об Алане. Мнение было далеко не лестным, если бы не последние слова: синтар в целом одобряет нового кроникса и не станет мешать ему набираться опыта, но оставляет за собой право вмешиваться в дела, которых раньше не касался. Правда, в конце он добавил, что, если Алан проявит себя достойно, они смогут сработаться. Видимо, тот действительно показал себя хорошо, потому что Вениамин Сергеевич редко вмешивался в дела клана. Казалось, с тех пор прошла целая вечность.
Вдали замелькала Волчья яма: те же серые коробки высоток, разбитые дороги и унылый вид. Алан мечтал засадить дворы деревьями и цветами, хоть немного оживить эти пыльные бетонные улицы, но отец вовремя остановил его. Воды не хватало даже для людей, и расходовать её на это было бы ошибкой. Скорее следовало подумать о качестве воды и пищи для жителей. Но Алану всегда не хватало зелени, поэтому он построил себе дом в лесу, на берегу озера, и проводил там большинство времени.
Подъехав к родительскому дому, Алан сбавил скорость и осторожно въехал во двор. Там уже собрались бригадиры, встречая кроникса: одиннадцать человек из обычных бригад и трое из элитных групп быстрого реагирования. Как только Алан вышел из автомобиля, они выстроились в чёткую колонну, встречая его молчаливым приветствием. Он окинул всех взглядом, одобрительно кивнул и зашёл в дом.
Как же здесь пахло… Детством, ванильными булочками, пирожками с мясом. Алан остановился на пороге и закрыл глаза, наслаждаясь этим забытым, родным ароматом. Именно этого ему не хватало в тюрьме — запаха, уюта и тепла родного дома. Он даже не подозревал, насколько это для него важно.
— Эй! — Игорь слегка подтолкнул его в спину. — Чего застрял?
— Тебе не понять, — улыбнулся Алан, потрепав брата по волосам и, сняв обувь, вошёл в гостиную. Отец сидел в кресле, нарядно одетый и аккуратно причёсанный. Увидев сына, он заулыбался и, забыв о своей болезни, вцепился в ручки кресла, пытаясь подняться.
— Папа! — Алан бросился к отцу.
— Я скучал, — улыбнулся тот.
— Не говори так, — засмеялся Игорь. — А то он и тебя девчонкой назовёт.
В этот момент открылась дверь, и на пороге появилась мать с тарелками в руках. Увидев сына, она на мгновение застыла, и Алан заметил, как задрожали её руки. Казалось, сейчас будет много осколков, но она нашла силы дойти до стола, осторожно поставила посуду на край и тут же бросилась к нему.
— Ну ты чего? — Алан крепко обнял её и, прижав к себе, попытался успокоить. — Мы же виделись каждую неделю.
Через несколько минут вся семья уже сидела за столом, с аппетитом уплетая пельмени. Игорь смешил всех своими глупыми историями, а Алан был благодарен им, что никто не стал расспрашивать о жизни в тюрьме.
После завтрака он решил пройтись по району, не взяв с собой даже брата. Иногда накатывало желание побыть одному — просто прогуляться по знакомым улицам или на пару дней уединиться в доме посреди леса. Сейчас же нужно было обдумать, как действовать дальше.
Раньше он не сдерживался и порой сам вступал в драки вместе с бригадами, несмотря на настоятельные рекомендации синтара воздерживаться от подобных поступков. В тюрьме Алан часто размышлял об этом и, в конце концов, признал, что тот был прав. Именно на этом его и подловили. Да, бригадиры и бойцы были довольны, что молодой кроникс стоял с ними плечом к плечу в любых разборках, но отец всегда держался в стороне или поручал подобные дела ральдору, не желая полжизни проводить в тюрьме. Теперь и Алану стоило быть осмотрительнее, если он не хотел вновь попасть за решётку.
Он шёл по тротуару, всё больше и больше погружаясь в свои мысли, и вдруг прямо на его ботинки полилась вода. Вернее, её просто выплеснули из грязного ведра. Изумлённо повернув голову, он увидел девушку, стоявшую в дверях небольшой кондитерской. Она смотрела на него с открытым ртом и, казалось, вот-вот рассмеётся. Так с ним ещё никогда не поступали. Мужикам можно было просто набить морду, но что делать с девушкой? Не бить же.
Её лицо выглядело знакомым, но вспомнить, где ее видел, он не мог. Не придумав ничего лучшего, Алан просто пошёл дальше, желая быстрее избавиться от насмешливого взгляда этой пигалицы, как вдруг услышал мужской голос, переходящий почти на визг:
— Ах ты безрукая каракатица! Криворукая идиотка! Как ты посмела…
Алан остановился. Этот голос он узнал бы из тысячи. Толстяк Тин был одним из самых влиятельных торгашей клана, заведующим многими магазинами и рынками. Личность достаточно отвратная, но лучше него это дело никто не знал.
— Господин! — протяжно возвопил Тин, бросаясь к Алану.
Тот поморщился и остановился. Этого ему еще не хватало.
— Всё нормально, — взяв себя в руки, попытался успокоить он старика.
— Но как же так?! — Тин с ужасом пялился на мокрые брюки и ботинки кроникса и выглядел настолько жалко, словно сам был готов упасть ему в ноги и начать всё вытирать.
— Всё нормально, — уже жестче повторил Алан, ощущая себя участником дешёвого шоу. На другой стороне улицы начал собираться народ, с интересом наблюдая за происходящим.
Тин не унимался.
— Да я… я её выпорю! Уволю! — бушевал он, размахиваясь руками.
Но Алан уже не слушал его гневные выкрики, с интересом наблюдая за девушкой. Та в ответ на каждое слово старика то округляла глаза, изображая искреннее изумление, то закатывала их к небу, то преувеличенно вздыхала. В конце концов, она и вовсе принялась передразнивать Тина, копируя его жесты и кривляния так метко, что Алан едва сдержал улыбку. Но стоило старику обернуться, как девушка тут же изобразила раскаяние, опустив голову.
— Она больше не будет! — истолковав молчание Алана как знак недовольства, воскликнул в отчаянии Тин. — Так ведь, крокодилица?
Девушка согласно закивала головой, но глаза ее смеялись. Алан не выдержал и расхохотался. Испорченное настроение исчезло, будто и не бывало.
— И все-таки я где-то раньше тебя видел, но не могу вспомнить, — отодвинув Тина в сторону, он подошел к девушке, пристально всматриваясь в нее.
— Ага! —