Глава Совета несколько секунд пристально глядел на него, обдумывая сложившуюся ситуацию, а потом согласно кивнул.
— Вы говорите о справедливости, но что вы знаете о нашем городе? — спросил он. — Как вы собираетесь объединить то, что было разделено десятилетиями?
— Мы уже начали, — ответил Вениамин Сергеевич. — Наши люди контролируют ключевые точки города. И пока… мы предлагаем вам сотрудничество.
Глава Совета, погруженный в размышления, задумчиво потёр подбородок, а затем обвёл взглядом своих советников. На их лицах читались страх и недоумение.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Мы согласны обсудить ваши условия. Но знайте, что если вы предадите нас, последствия будут серьёзными.
— Не предадим, — пообещал Вениамин Сергеевич. — Нам нужен мир, и поэтому мы хотим начать всё с чистого листа.
Глава Совета протянул руку в знак согласия. Вениамин Сергеевич ответил на рукопожатие, и этот символический жест стал началом нового этапа в жизни Анольсиора.
Советники один за другим вставали со своих мест, выражая поддержку своему лидеру в этом непростом решении. Никки, Алан и Сергей с радостью переглянулись, понимая, что первый шаг к объединению уже сделан.
— Мы будем работать вместе, чтобы обеспечить хорошее будущее для всех, — с пафосом произнёс Вениамин Сергеевич. — А Никки станет нашей защитницей.
Никки вздохнула, поняв, что на её плечи легла огромная ответственность. Но она была готова, зная, что именно этого от неё ожидают. Крепко сжав ладонь Алана, она с улыбкой кивнула.
Прошёл месяц.
Жизнь города и кварталов изменилась навсегда. Вениамин Сергеевич, возглавив Совет, фактически сосредоточил в своих руках всю власть. Совет продолжил своё существование, но был вынужден подчиниться новому порядку. Его влияние значительно ослабло. Теперь решения принимались не в закрытых кабинетах, а под строгим контролем Вениамина Сергеевича.
Алан, получивший звание генерала, взял на себя ответственность за управление всеми военными подразделениями в кварталах и городе. Вениамин Сергеевич, хоть и не был в восторге от этого назначения, не стал возражать. Он понимал, что доверие народа и поддержка Алана необходимы для становления нового порядка.
Хлыст, взявший на себя управление сарконтами, явно был доволен своей новой должностью. Он любил быть в гуще событий и быстро начал менять управление под себя. Под его руководством работа правоохранителей стала более эффективной и справедливой.
Одним из самых значимых событий стало разрушение стены, разделявшей квартал и город. Она рухнула под восторженные крики людей, и два мира наконец-то слились в единое целое. Жители кварталов, которые долгое время считались людьми второго сорта, теперь могли свободно перемещаться по агломерации, работать там и чувствовать себя полноправными гражданами. Это событие стало символом новой эры, эпохи единства и равенства.
Однако Никки, несмотря на свою ключевую роль в этих событиях, предпочла работать в больнице простым тиасорсом. Она не стремилась к официальным должностям или наградам, предпочитая помогать людям, как делала это всегда. Между ней и Вениамином Сергеевичем существовал негласный договор: в случае опасности последнее слово всегда оставалось за ней. Её сила и способности остались их тайным преимуществом, о котором были осведомлены немногие.
В этот день, после долгих совещаний и принятия законов, Вениамин Сергеевич, Алан и Никки встретились в кабинете главы Совета. Атмосфера была напряжённой, но каждый знал своё место и свою роль в новом порядке.
— Мы сделали это, — Вениамин Сергеевич уселся за стол. — Но это только начало. Мы должны быть готовы к любым неожиданностям.
Алан кивнул.
— Мы наготове, — ответил он. — Наши силы могут дать отпор в любую минуту.
— Мы должны быть бдительными, — добавил Хлыст, входя в кабинет. — Мы не можем позволить себе расслабляться.
Никки, сидя у окна, смотрела на город, который теперь был единым целым. В её взгляде сквозила грусть.
— Мы должны заботиться о людях, — сказала она. — Они ждут от нас не только безопасности, но и надежды на лучшее будущее. Мы не имеем права их подвести.
— Мы справимся, — сказал Вениамин Сергеевич, довольно улыбаясь.
Когда все разошлись, он тихо добавил:
— Я справлюсь.
Эпилог
Вениамин Сергеевич сидел за столом в квартире, которая досталась ему от родителей. Полумрак, царящий в комнате, создавал спокойную атмосферу, нарушаемую лишь тихим потрескиванием виртуальных дров в камине. В руках он держал изящный бокал, наполненный красным вином, и наслаждался каждым глотком, неторопливо смакуя напиток. Вино, которое ему подарили на одном из светских мероприятий, напоминало о временах, когда жизнь была проще и спокойнее. На большом столе остывал ужин, приготовленный на двоих. Инга уехала к подруге с ночевкой, оставив его наедине с мыслями и воспоминаниями.
Тишину нарушил звук открывающейся двери и приглушённые голоса. В комнату вошёл Александр Геннадьевич в сопровождении двух сарконтов. Его руки были скованы электронными наручниками, напоминавшими тонкую светящуюся проволоку. Лицо бывшего начальника разведки выглядело осунувшимся, а глаза горели от усталости и внутреннего напряжения, накопленного за время вынужденного заточения.
— Снимите, — кивнул Вениамин Сергеевич, не поднимаясь с кресла.
Сарконты послушно сняли наручники и отступили на шаг назад.
— Свободны, — отпустил их Вениамин Сергеевич.
— Но… — неуверенно начал один из них.
— Я справлюсь сам. Он не опасен.
— Есть! — Сарконты удалились, оставив их наедине.
Александр Геннадьевич сел за стол, жадно глядя на еду.
— А если я тебя сейчас придушу? — с усмешкой спросил он.
— Зачем? — удивлся Вениамин Сергеевич, в его голосе не было и тени страха.
— Ты же мой тюремщик. Придушу и сбегу.
— Далеко ли сбежишь? Времена изменились, твоей власти больше нет, и твои знакомые первыми тебя сдадут.
Александр Геннадьевич не стал возражать и набросился на еду, словно голодный зверь. Его руки дрожали от нетерпения, он буквально глотал куски, не чувствуя их вкуса.
— В тюрьме плохо кормят?
— Ага.
— Ваши порядки… Их нужно менять, — Вениамин Сергеевич поднял бокал на уровень глаз, наблюдая за другом через прозрачное стекло. На его лице читались усталость и разочарование.
— Значит, добился своего? — Наевшись, Александр Геннадьевич откинулся на спинку стула. — Твой абсолютизм довёл до войны.
— Войны? — удивился Вениамин Сергеевич. — Где ты видишь войну? Захват власти произошёл мирным путем. Пострадали лишь те, кто пришёл убивать в квартал.
— Прямо ангел, — ухмыльнулся Александр Геннадьевич, беря второй хрустальный бокал и наливая себе вина.
— Ну, некоторые считают меня спасителем.
— Спасителем, — рассмеялся Александр Геннадьевич. — Они и правда не понимают, что из-под овечьей шкуры торчат волчьи уши? Что ты собираешься делать с советом?
— Пока ничего, — Вениамин Сергеевич поджал губы.
— Не верю. Чтобы ты да оставил этих старых маразматиков. Они же тебе все нервы вымотают. Да и при первой возможности… — Он нагло улыбнулся, явно провоцируя собеседника.
— Да