Глаза привыкли к темноте быстро, в лесу тоже было не слишком солнечно. В полумраке пещеры мальчик увидел нечто, напоминающее рукотворное сооружение — не то низенький алтарь, не то постамент или какую-то каменную платформу. Кроме этого в пещере не было заметно ничего примечательного, она была маленькой и пустынной. По какому-то невероятному стечению обстоятельств звери держались подальше от этого места. Назад дороги не было, и потому мальчик бросился к постаменту. Он не успел ни разглядеть, ни ощупать свою находку, как мир вдруг встал с ног на голову, его будто бы подхватила неведомая сила, подкинула в воздух словно пушинку и пережевала, захватив в свою бездонную пасть. Видно, не распробовав свою добычу, неведомый охотник выплюнул мальчика, распластав на полу. На каменном полу, которого ещё какую-то секунду назад нигде поблизости не наблюдалось. Но мальчик не успел толком удивиться, от удара он потерял сознание.
Глава 2. Точка невозврата
Закончиться любому шляху
Придёт черёд.
Дороги нет, поддашься страху
Идти вперёд?
Пока Герман лежал без чувств, разум его терзали видения. Несколько фрагментов из его короткой жизни врезалась в его память настолько прочно, будто её впечатали туда калёным железом. Одно из воспоминаний было о том дне, когда его жизнь безвозвратно переменилась. Мир и беспечность всё ещё витали в воздухе, но незримая угроза уже набирала силу. Именно события того дня стали точкой невозврата, после которой вся жизнь пошла под откос и превратилась в бесконечную гонку со смертью.
— Герми, золотце, подойди ко мне, — слабым голосом произнесла лежащая на кровати женщина, закутанная в одеяло.
— Да, матушка, чего Вам угодно, — Герман сделал несколько шагов вперёд и оказался у самого изголовья кровати.
— Просто хочу поглядеть на тебя, поговорить, — мать слабой рукой коснулась мальчика и улыбнулась. Лицо её было бледным и измождённым, неизлечимая болезнь мучала её уже ни один год, заставляя то и дело исходить ужасающим кашлем с кровью. Сейчас ей было будто бы немножко лучше, но Герман знал, что это лишь временно. Приступы случались по много раз в день.
— Как твоё обучение, сынок? — продолжила мать расспросы.
— Прекрасно, матушка. Мастер Зеран мной доволен, мы как раз закончили очередной трактат по астрономии, написанный… хм… как же зовут этого… философа…
Мать улыбнулась:
— Не важно, милый. А как продвигаются другие занятия?
— В верховой езде и фехтовании мне нет равных, матушка! Сегодня на деревянных мечах я победил троих дворовых, нападавших на меня одновременно. Отец говорит, что такие упражнения куда больше походят на реальный бой, чем схватка один на один. А из лука я сегодня попал в мишень с пятнадцати шагов, — в словах мальчика чувствовался энтузиазм, эти упражнения определённо доставляли ему радости куда больше, чем астрономия.
Увлечённый рассказ мальчика прервал зашедший в комнату мужчина:
— Опять хвастает своими успехами? Победа над тремя крестьянами ничего не стоит. В жизни враги куда более искусны.
— Ну, я же только учусь, — попытался оправдаться мальчик.
— Конечно, сынок. Но не забывай, что изучать искусства, науку и ремёсла не менее важно. Чтобы стать настоящим лидером, нужно иметь представление обо всём, а во многом быть лучшим. Помнишь, что об этом говорил Фома Трелисский?
— Ну… — Герман не знал, что ответить, все цитаты будто бы вывалились из его головы.
— Лишь тот, кто впереди, может вести за собой, — пояснил отец и слегка потрепал сына по волосам, — иди, воробушек, учись дальше. Нам с матерью нужно поговорить.
Конечно, Герман не мог ослушаться отца. Он вышел, и то, о чём говорили его родители осталось для него загадкой. Зато он прекрасно помнил, что происходило позже в этот день. В гости в их родовое имение на днях был приглашён один из магов огня. Это был далеко не первый из гостивших в поместье членов ордена. Гаронд в последние месяцы часто приглашал к себе магов, а к некоторым и сам ездил с визитами. Побывал он и при дворе короля, и даже в Нордмарском монастыре. Поездка на север была длинной и утомительной, отец потратил на неё больше месяца, но судя по всему вернулся ни с чем. В этот раз маг и старший Вейран долго беседовали наедине, но судя по раздосадованному лицу Гаронда после беседы, желаемого он в очередной раз добиться не смог.
Герман не знал наверняка, но догадывался, что нужно отцу от магов. Он хотел получить то, в чём уже ни раз отказал ему орден паладинов — возможность использовать целебную магию, чтобы излечить жену. К сожалению, сам Гаронд не обладал достаточными познаниями, и не имел необходимой руны. Он надеялся, что служители Инноса не откажут ему в помощи и исполнят такую пустяковую на первый взгляд просьбу. Что им стоило хотя бы попытаться исцелить магией? Однако реальность оказалась куда печальней — везде его ждал отказ. Принятый после реформации устав ордена строго запрещал применять подобные заклинания к лицам, не являющимися магами и паладинами. Сами паладины обладали лишь рунами, действие которых было направлено на владельца. Что касается магов огня, те все как один твердили, что колдовство всё равно не поможет, что оно мол излечивает только от травм, ожогов и порезов, но бессильно против внутренних недугов. Так ли это было на самом деле узнать было невозможно — никто не соизволил даже попытаться помочь. «На всё воля Инноса. Всё должно идти своим чередом», — пожимали плечами маги в ответ на мольбы и уговоры Гаронда. Ни магия, ни мощные эликсиры — ничто из этого не было