— Тогда как мне понимать ваши слова? — уточняю осторожно.
— Нам уже несут салаты и напитки, — оборачивается Герман Назарович, оставив мой вопрос без ответа.
К нам действительно подходит официант с подносом.
Переключаюсь на обед, стараясь не думать о том, что услышала.
Подозрительно все как-то. Хотя не сказать, что совсем фигово. Это ведь просто обед, Он ничего не стоит для миллионера Касаткина. Но все равно как-то не по себе.
Денег у меня почти нет. К тому же я не привыкла, чтобы за меня платили мужчины.
Которых, как таковых, в моей жизни и не было.
Пожалуй, надо будет вернуть боссу потраченные деньги с ближайшей зарплаты.
Глава 7
Строящийся торговый центр «Лайт» состоит из нескольких этажей. Скоро здесь появятся модные бутики, ресторанчики, развлекательные залы и салоны красоты. Я уже видела наброски будущих интерьеров.
Но пока это голые стены.
На первом этаже электрики как раз ведут проводку. От здания — лишь бетонный каркас, лестничные пролеты да пустые лоджии.
Правда, есть еще лифт — технический, на котором мы с Касаткиным и поднимаемся на крышу. Лифт находится снаружи здания, и от открывшейся панорамы захватывает дух. На какое-то время я даже забываю о том, что рядом стоит мой несносный босс.
Уже на самом верху мне подает руку бригадир, помогая выбраться на устойчивую поверхность. Касаткин ловко переступает сам, быстро попав на кровлю вслед за мной. Я молчу, лишь сжимаю сумку, в которой находится блокнот для записей и телефон, чтобы сделать несколько фото для отчета.
— Валерий, как ваши дела? — интересуется босс у рабочего. Невысокого коренастого типа средних лет с густой щетиной на лице.
— Все отлично, шеф, уже приступаем к изоляции второго уровня.
— Хорошо. Это Алина, она у нас на практике. Проведи ей экскурсию по объекту. А я пока поговорю со Степанычем, — имеет в виду местного прораба.
Он отходит в сторону, а я, воодушевленная, разглядываю процесс устройства кровли. Здесь она рулонная, с предварительным утеплением и цементной стяжкой. А сама поверхность расположена в несколько ярусов, на одном из которых впоследствии будет сад. Там же планируется ресторанчик.
Глотаю каждое слово бригадира, а иногда останавливаюсь, чтобы запечатлеть этапы.
Взгляд то и дело уходит в сторону Касаткина, с которым мы совсем недавно вместе пообедали. И я невольно ловлю себя на мысли, что мне хочется сфотографировать именно его. Уж не знаю зачем, но руки так и чешутся. Пока бригадир отворачивается, незаметно делаю пару фото Германа и тут же возвращаюсь к разговору.
— Здесь все, в принципе. Идем вниз, — зовет меня Валерий, и я разочарованно вздыхаю, потому как босс по-прежнему остается на крыше вместе с мужчиной в белой каске.
Спускаемся по лестнице на один из верхних этажей. Не слишком-то довольный поручением Касаткина Валерий монотонно рассказывает об особенностях объекта и специфике его конструкций. Делаю пометки, чтобы потом внести информацию в свой отчет. Постепенно меня начинает клонить в сон — сказывается сытный обед. Но стойко терплю, стараясь показывать заинтересованность, иногда даже задаю вопросы.
— Вот скажи, оно тебе надо? — устав говорить, выдает мой спутник.
— Надо, конечно, — не понимаю, чего он возмущается. — Для отчета, — поясняю.
— Все равно будешь сидеть в кабинете.
— Посмотрим, — не желаю ввязываться в спор о том, где место женщины.
Он бы еще сказал, что я потом буду борщи варить да котлеты жарить.
Мы уже находимся на седьмом этаже, где монтажники только закончили ставить большие стеклопакеты и ушли на перерыв. У бригадира вдруг звонит телефон, и он отходит в сторону, чтобы пообщаться.
— Стой тут, я скоро вернусь, — неожиданно выдает, обращаясь ко мне.
— Я не понимаю, зачем… — начинаю фразу. Но этот скользкий Валерий уже скрывается в темноте лестничного пролета.
— Вот же гад, — шепчу, оглядываясь по сторонам.
Оказывается, я здесь совсем одна. Стою среди колонн, перегородок, мешков со штукатуркой и аккуратных стопок гипсокартона. Надеюсь, Валерка не бросил меня тут всерьез? Иначе придется звонить Касаткину, чтобы выручал. Ну, или подождал хотя бы.
Пока есть минутка, подхожу к окну и останавливаюсь, разглядывая город с высоты. В голову лезут странные мысли, что это какая-то подстава, но решительно их отгоняю.
Внезапно на талию ложатся чьи-то сильные горячие руки, и я невольно вскрикиваю. Эхо разносит мой голос по полупустому залу. А потом до меня доносится подозрительно знакомый аромат дорогого парфюма, и я замираю в растерянности.
— Герман Назарович, разве можно так пугать? — спрашиваю, уже догадываясь, кто стоит за спиной.
Касаткин усмехается и разворачивает меня к себе лицом.
— А ты и правда испугалась?
— Разве по мне незаметно? — смотрю в его глаза — особенно синие при местном освещении, и падаю, падаю в эти бездонные озера. — Может, вы меня отпустите?
— Не хочу, — ошарашивает он, еще сильнее сжав мою талию.
— Почему? — спрашиваю какую-то глупость вместо того, чтобы сопротивляться.
Руки-то свободны, можно и пощечину дать. Но бить босса лишь за то, что он слегка меня приобнял, себе дороже. Я ни на секунду не забываю о компромате.
— Сейчас сюда вернется Валерий, и если он увидит нас вместе, то подумает… подумает… — Черт, от волнения все слова выветрились из головы.
— Что я к тебе пристаю? — заканчивает фразу Касаткин.
— Точно! — выдыхаю я.
— А ты хочешь, чтобы я пристал?
— Что?! — начинаю задыхаться от волнения. — Нет, конечно!
— Подумай хорошенько, — томным голосом произносит Касаткин, двинувшись ближе.
Отшатнувшись назад, к окну, упираюсь попой в подоконник. Дальше бежать некуда. Но Касаткин тоже делает шаг вперед, нахально прижимая меня к новенькому пластику. Нависает надо мной, пристально глядя в глаза, будто отчаянно силится что-то понять.
От его близости меня бросает в дрожь. Я никогда не находилась в такой неоднозначной ситуации, наедине со взрослым мужчиной. Наглым и преступно притягательным одновременно. По рукам и груди ползут мурашки.
— Герман Назарович, не надо, — испугано шепчу я, опасаясь, что нас услышат.
— Что не надо? Я ведь ничего пока и не делаю. Хотя, если хочешь, то могу…
Его лицо приближается к моему миллиметр за миллиметром, и я с опаской задерживаю дыхание, не сводя взгляда с красивых губ на идеально выбритом лице.
Неужели реально сейчас поцелует?
Мне хочется этого и